Охотники за девушками - [18]

Там было ее имя, она обычно подписывалась буквой «В», ее любимые зеленые чернила. Хотя тогда я даже еще не знал ее, сразу возненавидел Коула. Я был рад, что он мертв, и жалел, что не смог сам убить его. Я глубоко вздохнул и почувствовал, как Бейлис тронул меня за руку.

— Тебе нехорошо, Майк?

— Нет, все в порядке.

— Ты нашел что-нибудь?

— Ничего существенного.

— А что будем делать с оружием? Где-то должен быть чемодан.

— Нам оно не нужно. Пойдем.

— Ты все-таки что-то нашел. Можешь мне сказать и удовлетворить мое любопытство?

— О’кей, — сказал я. — У меня и Коула был общий друг.

— Это что-нибудь означает?

— Возможно. А теперь давай двигать отсюда.

Он вышел первым. Мы пробирались тем же путем. Я был уже на вершине забора, когда почувствовал неожиданный треск дерева под рукой. Кто-то дернул меня за пальто, и опять не подвели инстинкт и реакция. Я свалился сверху на Бейлиса, выхватил свой пистолет, не зная, откуда могут выстрелить, и выстрелил сам.

Я услышал удаляющиеся шаги; стали открываться окна и раздаваться проклятия. Мы молча помчались в том же направлении, что и нападавший, но он бежал слишком быстро.

Через несколько минут появились бы патрульные машины. Мы не стали дожидаться этого. Поймали такси и поехали к бару. Там пировали. Мне не нужно было ничего объяснять Бейлису. Прежде он и сам бывал в таких переделках. Но сейчас он весь трясся и выпил два двойных, прежде чем взглянул на меня со странным выражением:

— Дьявол, я никогда не научусь держать закрытым рот.

Ничайдж Броукерс мог бы быть чем угодно. Письменные столы и кресла, пишущие машинки не представляли собой ничего. Только серый человек в очках, сидящий в одиночестве в углу и пьющий кофе, представлял что-то.

Арт Рикербай сказал:

— Ну?

Я покачал головой. Он молчаливо смотрел на меня, прихлебывая кофе маленькими глотками. Этот человек умел ждать.

Он не спешил, ему не нужно было торопить, чтобы не помешать. Он просто ждал и знал, что время течет в его пользу. Я спросил:

— Ты хорошо знал Ричи?

— Полагаю, да.

— Вел ли он светскую жизнь?

Тень пробежала по его лицу, затем досаду сменило любопытство, он отставил кофе и повернул голову.

— Может, ты лучше объяснишь?

— В смысле девочек, — пояснил я.

Он опять стал инертным.

— Ричи был женат, и в 1949 году его жена умерла от рака.

— О! Сколько лет он знал ее?

— Они выросли вместе. Ричи и Анна знали о раке, тем не менее поженились после войны, но не хотели оставлять своим детям такое бремя.

— А до этого?

— Я думаю, что они были честны друг с другом.

— Даже во время войны?

Опять в его глазах я прочитал молчаливый вопрос.

— На что ты намекаешь, Майк?

— Кем был Ричи во время войны?

Он тысячу раз все взвесил и обдумал, прежде чем ответить.

— Он был младшим агентом военной разведки. Был капитаном, затем его перевели в Англию. Но я никогда не спрашивал, а он и не рассказывал о роде его занятий.

— Давай вернемся к девочкам.

— Он не был девственником, если ты это имеешь в ВИДУ-

Рикербай видел, что задел меня за живое, но не понимал почему.

Я должен был держать себя в руках.

— С кем он бывал, когда не был занят на работе?

Рикербай нахмурился, поправил очки нетерпеливым жестом.

— Было несколько девочек. Я действительно не в курсе. После смерти Анны эю было не моим делом.

— Но ты знал их?

Он кивнул. Про себя он что-то решил.

— Была Грета Кинг, стюардесса с американской авиалинии, которую он видел время от времени. И была еще Кэт Бендер. Она работала в парикмахерской, они были старыми друзьями. Ее брат Лестер служил у Ричи, но был убит незадолго до конца войны.

— Это не похоже на развлечение.

— Ричи и не искал развлечений. Все, что ему нужно было, это какое-нибудь занятие, которое бы отвлекало его. Он даже очень редко заглядывал к Алексу Неду, а если…

— Кто это? — перебил я его.

— Алекс, Лестер и Ричи были в одной команде всю войну. Кроме того, что они были отличными специали- сгами в своем деле, они еще были и друзьями. Лестера убили, а Алекс приобрел ферму в Мельборо, Нью-Йорк. Ричи остался на службе, когда Алекс вышел в гражданку, и они потеряли связь. Ты же знаешь принципы этой работы— никаких друзей, отношений — одинокая жизнь.

Когда он замолчал, я спросил:

— Это все?

В глазах у него мелькнула искра раздражения.

— Нет. Был еще кто-то, кого он видел изредка. Не часто, но он всегда ждал этих встреч.

— Это было серьезно? — спросил я как можно небрежнее.

— Не думаю. Это случалось довольно часто и обычно не шло дальше встреч за ужином. Думаю, это была какая- то старая подруга.

— Ты не мог бы назвать имя?

— Он никогда его не упоминал. А я никогда не лез в дела Ричи.

— А может, и нужно было?

— Мне нужно, чтобы ты сообщил мне кое-что тоже.

— Я не могу рассказать тебе того, чего не знаю сам.

— Это верно. — Он ждал.

— Выясни, если сможешь, что он делал на самом деле во время войны, с кем он работал и кого знал.

— Ты полагаешь, что это заходит так далеко?

— Возможно. — Я записал ему свой номер телефона. — Мой офис. Теперь я там буду бывать.

Он взглянул на номер, запомнил его и разорвал бумажку.

— Пока, — сказл я, улыбнувшись, и ушел.

В западной части города в небольшом отеле я снимал комнату. Упаковав свой пистолет и адресовав на свое имя в канцелярию, я отослал его с уходящей почтой.