Охотничий сезон - [5]
С Малышкой легче — ночью она спит в своей палате и носа оттуда не кажет, потому что темноты боится панически, а днем я стараюсь находиться как можно дальше от нее. Это тоже не просто, и она не понимает, в чем дело, и обижается, и плачет…
Перехожу к финалу.
Спустя неделю после события, заварившего всю эту кашу (я говорю об идиотской статейке), ночью, проснувшись от богатырского храпа Иванова и поворочавшись с боку на бок, я встаю и направляюсь в коридор проветриться.
Теперь представьте себе еще одну картинку — лирико-музыкальную на этот раз: коридор залит голубоватым лунным светом; я тихо шлепаю по нему в той же, что характерно, пижаме в цветочек; где-то далеко, то затихая, то усиливаясь, играет музыка — если не ошибаюсь, Чайковский, «Зимние грезы», часть первая. Кручу головой, стараясь уловить ее источник. Около одного из так и не стертых лозунгов «Белушин — учуд!» стоит невысокий дядька, внимательнейшим образом оный лозунг изучающий. Дядька тщедушен, сутул и облачен в черный халат до пят — типа рясы — с наброшенным капюшоном.
Он медленно оборачивается, и я вижу, что под капюшоном у него нет ничего, и это ничего на меня смотрит. Секунду мы стоим неподвижно.
Потом я замечаю, что в руке у него очень длинный, очень тонкий и, вероятно, очень острый стилет.
Потом я понимаю, что это самое ничего видит нашивку у меня на кармашке; «Белушин А. 7 пал.».
Потом я вспоминаю, что волшебный меч остался у меня под матрацем.
«Господи! — вспыхивает у меня в голове. — Ведь меня, меня, МЕНЯ сейчас будут убивать!!!»
«Грезы» таинственным образом обрываются, и на смену им вступает орган (Бах, токката ре-минор), и я делаю шаг назад. Демон делает шаг одновременно со мной, и расстояние меж нами остается прежним. Следующий шаг его происходит столь стремительно, что я не успеваю опомниться, как он стоит уже совсем рядом.
И вот, в тот самый момент, когда Бах плавно переходит в Бетховена, в 19-ю симфонию, в мозгах у меня что-то щелкает, в глазах взрывается атомная бомба, воздух застывает в горле мозолистым кулаком, и мир останавливается.
Включаются скрытые резервы.
Но радоваться этому долго я не могу и принимаю единственное возможное решение — обращаюсь в бегство огромными скачками. Бег мой получается каким-то идиотски плывущим, плавным, а не резким и стремительным, как того желает мое захваченное ужасом сердце.
Демон, как видно, несколько смущенный моей прытью, делает то же самое и в том же направлении, но не столь поспешно, что дает мне несколько мгновений форы.
Эта фора позволяет мне достигнуть торца коридора раньше преследователя. Сомнительное удовольствие! — успеваю подумать я (потому что коридор кончается и никаких поворотов нет и в помине) и начинаю тормозить, хотя прекрасно чувствую спиной, что выставленный вперед стилет движется с прежней скоростью.
На этот раз судьба, я бы даже сказал — Судьба, протягивает мне руку помощи.
Тормоз не получается, и я с ужасом понимаю, что набрал уже такую скорость, которая не снилась ни одному спринтеру, а инерция продолжает нести меня вперед…
С грохотом, который слышен, наверное, во всем корпусе, и с проклятиями, которые слышны только мне, пронзив окно насквозь, я вываливаюсь со второго этажа в ночь.
Падение мое в обществе медленно вращающихся и мерцающих осколков стекла продолжается нереально долго, и за время полета я успеваю заметить, что в нашем садике, по-прежнему освещенном мягким лунным светом, яблоки уже поспели, и подумать, что я, в общем-то, безоружен, и вспомнить что-то об Уэллсе с его «Новейшим ускорителем», и…
Тут я пребольно ударяюсь обеими ногами и успеваю перевернуться, чтобы не переломать их. Демон, расправив полы халата, которые оказываются частью его тела — вроде сложенных перепонок — планирует неподалеку.
Нет нужды описывать все последующее, я плохо это помню.
Как под аккомпанемент Римского-Корсакова («Полет шмеля») мы носились по саду, задевая стволы, а яблоки удручающе медленно падали вокруг… Как под «Половецкие пляски» Демон загнал меня в угол сарая, и как я ценой пижамной куртки избежал смертельного кинжала… Как мы напряженно кружили друг против друга при луне, а в ушах билась паганиниевская «Кампанелла»… Сейчас мне это напоминает танцы на лужайке.
Не спрашивайте меня, что это была за музыка. Может быть, она звучала в моих мозгах, как отблеск скачка, может быть, ее издавал Демон каким-то демоническим способом, не знаю. Тогда я принимал ее как должное, хотя в иной ситуации я бы счел этот аккомпанемент просто издевательским.
В какой-то страшный момент, уставший и потный, я цепляюсь за корень и подо что-то рахманиновское со всего размаху падаю навзничь, подминая под себя полусгнившую, какую-то деревянную изгородь садика.
Фигура Демона нависает надо мной и отводит в сторону стилет для финального удара.
Моя рука нащупывает какую-то мокрую штуковину и машинально поднимает ее, защищаясь.
Это кол из изгороди.
И в то же время мои ноги нащупывают опору, руки сжимают оружие, мозг затягивается бурой пеленой, тело поднимается, и ситуация в корне преображается. «И пошла потѣха», как совершенно справедливо заметил Достоевский.
Вашему вниманию предлагается веселый иронический детектив мастера детективного жанра. Совершенно секретный суперагент вплотную приблизился к разгадке самой страшной тайны — Тайны Тихого океана…
Никто, кроме авторов этого бестселлера и посвященных в государственные тайны руководителей спецслужб, не знает, что в России существует отряд последнего рубежа, долг которого – спасать мир. Одному из них, прапорщику Анатолию Хутчишу (мощность – десять мегатонн), приказано совершить подвиг: найти и обезвредить страшную установку Икс, расположенную на одном из кораблей Черноморского флота.Это роман – о самой страшной тайне двадцатого века, которая называется Тайна Черного моря.
Пришло время расставить все точки над «i» и объяснить, почему мы так называемся.Все очень просто. Много лет назад у Сестер Зайцевых были гастроли в Сочи, и там у них был курортный роман с двумя красавцами-мужчинами. Гастроли закончились. Сестры уехали, а через девять месяцев у этих мужчин родились мы…Мамы!
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.