Вся картина, напоминала пародию, на домашний уют. На коленях, у незнакомца, сидела взъерошенная полосатая кошка. В камине полыхали бумаги редактора. Я несколько успокоился. Очевидно, нас не убьют — иначе, какой смысл жечь бумаги в камине, когда их можно было спалить, вместе с домом. Сейчас, самое главное, выдержка. Нужно выполнять все указания захватчиков, надеясь на их благоразумие.
— Они обещали спалить мою кошку в камине, неожиданно подал голос, испытывающий муки совести редактор.
— А ты бы не поддавался, сказал Лейстрейд. Мы бы тебе двух новых кошек купили.
Неожиданно, вместо редактора ответил главарь наших похитителей.
— Инспектор, вы не в том положении, чтоб давать советы. Вот, как бы вы поступили, если бы я предложил сжечь в камине, мисс Адлер?
Тут взорвалась Ирен. Она смело шагнула вперед. За долю секунды, ей наряд гувернантки, изменился. На юбке прорезался смелый разрез, платье, чисто случайно, я полагаю, обтянуло высокую грудь.
— Вы ведь не убьете женщину?
— Война, дорогая моя, имеет свою отвратительную логику. Кстати, мы с вами, не знакомы. Точнее, я то вас знаю как облупленных, а вот вы меня, увы нет. Так что можете называть меня полковником. Просто полковником. Мне, как и вашему другу Ватсону, довелось служить на Кандагаре. Это Афганистан, ежели кто не знает. Со своим взводом, я был в глубоком рейде в тылу Надир Шаха. У нас было задание, взорвать склад винтовок, купленных шахом в России.
Наш провал, означал смерть тысяч наших сослуживцев. И все шло хорошо, пока мы не встретили пастушка. Мелкий засранец выследил мой отряд и бросился в деревню, где стояли моджахеды. И что нам оставалось делать? Если мы, отпустим паренька то на нашей миссии, можно было смело ставить крест. Вести его с собой не было никакой возможности — он мог поднять шум и выдать наше местоположение.
— И… и вы, застрелили ребенка? Обвиняющее, высказала Ирен.
— Нет. Я солдат, а не убийца. Женщин и детей убивать нельзя. Даже врагов. Даже на войне. Я забрал все бренди у своих парней и влил в пастушка. Для подростка это гарантированная ночь крепкого сна. Проспавшись он конечно мог прибежать в деревню и рассказывать о том, кого встретил в зеленке. От пастуха с большого бодуна примерно таких басен и ожидают.
— И вы предлагаете…
— Да, моя дорогая. Мужчин я буду вынужден забрать с собой. А, для вас у меня есть бутылка иностранного напитка. Жуткого пойла, купленного мной, по случаю, у эмигранта с Малороссии. Он называл этот напиток «Pervashom». Утром, вы проснетесь с головной болью. И крайне туманными воспоминаниями о вчерашнем вечере.
— И вы, наивно полагаете, что я буду пить эту гадость?
— Будете. Поскольку альтернативой будет кружка Эсмарха. Вот, вы — Ватсон, как доктор, скажите, этот напиток, лучше вливать сверху или снизу?
— Вы не посмеете прикоснуться к женщине.
— Я не посмею. Поэтому напиток, в вас будет вливать доктор Ватсон. А Лейстрейд, при этом, будет бережно держать вас на руках. И они это сделают. Поскольку, альтернативой, для вас, будет пуля в висок.
— Вы, подлец, и хам. Несите, ваше пойло.
Повинуясь, его мимолетному кивку, один из наших конвоиров, притащил здоровенную бутыль, заткнутую белой тряпицей, до горлышка заполненную чем-то похожим на сильно разбавленное молоко.
Я замер. Если Вам, не нравится моя пассивность, то попробуйте представить себя, на моем месте. Я ощущал ответственность, за жизнь Ирен, которую так глупо втравил, в эту опасную переделку. Да и что я мог сделать, под прицелом четырех стволов? Героически умереть? Единственным шансом, на спасение была кавалерия, в лице Майкрофтовых оперативников, которую, несомненно, уже вызвала Элиза.
Ирен, тем временем, осилила первый стакан адского зелья. Было неприятно, наблюдать, как по её лицу пробежал коротенькая судорога отвращения. После второго стакана, Ирен громко рыгнула, и чуть пошатнулась. Ей, тут же принесли стул. И налили третий стакан. Ирен, уже не могла пить. Она держала стакан, и смотрела на сквозь него, на застывшего в кресле Полковника. Я решил, что самое время действовать. В конце концов, Полковник хотел нас, куда-то вести. Следовательно, его дуболомы промедлят пару секунд, перед тем, как открыть огонь, на поражение.
Но не успел я привести свой план, в исполнение, как в дверь тихо, и очень деликатно постучали. Лица всех присутствующих повернулись к двери. Бандиты, действами слаженно, даже чересчур слаженно. Двое из них, бесшумно подошли с разных сторон к двери. Один, укрылся, за перевернутым дубовым столом. Четвертый, тем временем, продолжал держать нас на мушке, своего странного оружия.
Полковник был единственным, из захватчиков, кто даже не пошевелился. Он меланхолично гладил кошку, поглядывая на нас, с легкой ухмылкой. Я не выдержал, и сказал:
— Вам лучше сдаться. Дом окружен людьми Майкрофта.
— Не смешите меня, Ватсон. Майкрофт нейтрализован. Его люди, не будут вмешиваться в происходящее в этом доме. Смотри, мы сейчас откроем дверь и там будет соседская молочница, пришедшая на блядки к тихоне редактору.
Полковник, тихонько пошевелил тростью, и один из его людей, быстро открыл дверь. Молочницы не было. Не было, и людей Майкрофта. На пороге, стояла Элиза, державшая в напряженных руках крупного плющевого медведя. Что-то с этим медведем, было не так. В глаза бросался, нешуточный вес игрушки.
