Сергиенко Алексей Леонидович
Охота на Буджума. Гении Английского сыска. Второй состав
— Это Снарк! — слабый голос в их души проник.
(Слишком тих, чтоб звучать наяву.)
Загремело «ура», поздравления, крик;
И зловещее: — Нет, это Бу-у-у…
И — молчанье. Но вдруг еле слышимый звук
Напряженного слуха достиг.
Он звучал, будто«…джум!» — этот тающий шум —
Просто ветер. что сразу затих.
Было тщетно искать в наступающей мгле,
Затопившей пустыню кругом,
След того, что они — на священной земле,
Где их Булочник бился с врагом.
С полусловом в устах и на полукивке,
Не склонив до конца головы,
Он внезапно и плавно исчез вдалеке —
Ибо Снарк был Буджумом, увы.
Льюис Кэрролл. Охота на Снарка
перевод Михаил Пухов
Как, наверное, уже заметил постоянный читатель моих записок, рассказывая о той, или иной загадке, блистательно разрешенной гением моего друга Холмса, я зачастую ссылаюсь на особые обстоятельства, которые позволили рассказать об этом деле только спустя несколько лет.
«Особые обстоятельства» — это брат Холмса, Майкрофт. Разрешив загадку с чертежами Брюса-Партингтона, я и Холмс подписали бумагу, обязывающую нас показывать ему отчеты, связанные с интересами государства, дабы Майкрофт мог подкорректировать их на предмет неразглашения государственной тайны. Так чертежи ужасной машины Брюса — Партингтона стали чертежами банальной подводной лодки.
Холмса, помниться, это рассмешило. Он перегнулся через стол кабинета Майкрофта в клубе «Диоген» и доверительно спросил:
— Майкрофт, дружище, ты думаешь, что кто-нибудь, в здравом уме, поверит, что ты развил столь бурную деятельность ради похищенных патентов на отдельные узлы подводной лодки?
— Холмс, я соглашусь с твоим утверждением, если ты ответишь на один мой вопрос. Вопрос, правда, был задан не Холмсу, а мне.
— Вам, Ватсон, как медику, самому нравится история, когда обмазанная фосфором собачка просто светится здоровьем?
Я поперхнулся. Вопрос бил, как говорится, не в бровь, а в глаз. Собака, если её вымазать фосфором, некоторое время, действительно, будет с визгом носится по болоту, после чего в судорогах издохнет.
— А что я мог написать? Рассказав о радии, я мог только подсказать идею лягушатникам Кюри, занимающимися чем-то подобным под бдительным присмотром французской тайной полиции.
— Так и с подводной лодкой. Обыватель проглотит эту историю, и не поморщится. Ну а спецслужбы и так знают больше чем мне хотелось, хотя бы из факта эвакуации деревушки Мидвич.
Почему я об этом рассказываю? Еще до того как я начал обрабатывать свои скупые дневниковые записи, рассказывающие цепи странных и удивительных событий, которые я могу смело назвать самым загадочным нашим приключением, я обратился к Холмсу, с просьбой повлиять на Майкрофта, так как эта история по степени насыщенности государственными секретами явно давала сто очков вперед всем остальным моим рассказам. Холмс, правда, отреагировал достаточно парадоксальным образом.
— Я думаю, что сам добавлю пять лет, к любому сроку выдержки рукописи, поставленному Майкрофтом.
Позже обдумывая этот его ответ, я пришел к выводу, что никакого другого ответа Холмс просто и не мог дать. Почему, спросите вы? Читайте рукопись.
Так же предсказуем и срок выдержки, поставленный Майкрофтом.
Он не стал мелочно замазывать любое упоминание о государственной тайне, нет. Он отодвинул срок публикации настолько, что любую сегодняшнюю тайну, тогда будут проходить в первых классах гимназии.
Поэтому я обращаюсь к тебе, еще не родившийся читатель. Сто пять лет немалый срок, и я только смею надеяться что ты, в своем две тысячи седьмом году, читая эту книгу, поймешь, какую роль все мы сыграли в битве за наше будущее — и твое настоящее.
* * *
История эта началась, через несколько месяцев, после того как я перекупил практику доктора Фаркера. Работы было много, причем работы скорее хлопотной, чем трудной, и я несколько отделился от Холмса, чему нимало способствовала моя женитьба.
Утром того памятного дня, я попивал кофе, посматривая отдел объявлений «Таймс». Невысокая стоимость публикации объявления привела к тому, что превеликое множество самых разнообразных чудаков наводнили «Таймс» загадочными, смешными и, зачастую, глупыми объявлениями. Я развлекался, почитывая рекламу «Чудодейственных Ванн», и «Лечение Электричеством», как взгляд мой упал на заметку где фигурировал адрес тогдашний адрес Холмса.
От дома по Бейкер Стрит 221 Б
Пропала собака.
Рыжая, тощая сука.
С поиском я помогу.
Я посмеялся, догадавшись, что это связанно с одним из дел Холмса, мысленно наказав себе расспросить Холмса об этой загадочной псине.
Долго раздумывать мне не пришлось. Я только успел допить кофе, как в дверь постучали. Я выглянул из окна, надеясь увидеть разносчика телеграмм, или бродячего коммивояжера, но там мок под утренним дождем Лейстрейд.
— Входите, входите — сказал я открывая дверь. — И молчите. Я сам догадаюсь. что привело вас сюда. (Я никак не мог оставить попыток овладеть Холмсовым дедуктивным методом) — У вас умер папа, и вы хотите пригласить меня на похороны? Хотя нет. Для этого у вас слишком жизнерадостный вид.
— Типун тебе на язык, Ватсон. Я передам твои слова папочке. Еще могу сказать, что я не болею, сам знаешь какой болезнью, а оделся я как на похороны из за твоего друга Майкрофта.
