Охота - [19]

— Урядник Саблин, с кем говорю? Приём.

— Лейтенант Морозов. Помнишь? Меня Панова за тобой послала. Ищу тебя третий день.

— Помню, — сказал Аким, но если честно, помнил-то он его не очень хорошо.

— Я тебя уже три дня ищу, — повторил лейтенант, — фиксирую вас, это вы там у самой реки?

— Мы.

— Вы там с папуасами воюете?

— С кем? — Не понял Саблин.

— С даргами бьётесь?

— Да.

— Сидите не двигайтесь, закройте клапана, дышите через фильтры. Я им сейчас всё объясню. — Обещал лейтенант.

И голос его звучал так уверенно, что Аким перестал волноваться, он просто сел на песок и прислонился спиной к стене обрыва. А Сашка задирая шлем вверх, смотрел в небо и говорил:

— Вот оно что, вот почему эта сволота пустынная притихла, стрелять перестала, коптер!

Но Саблин даже не взглянул на небо. Он открыл клапан и залил себе в броню хорошую порцию хладогена.

— Слышь, Аким, а кто этот Морозов, а? — Не унимался пулемётчик всё ещё глядя в небо. — И чего это он тебя искал?

Вот вроде только, пять минут назад, он уже с жизнью прощался, надежду потерял, а тут опять болтает и болтает, что за человек.

— А кто такая Панова? — снова спрашивает Каштенков.

Вот любопытный. Аким думает, как ответить, и в эту секунду очень знакомый звук прервал следующий вопрос пулемётчика. Саблин столько лет слушал этот звук, что ошибиться не мог, и Сашка не мог:

— Слышь, Аким, у них миномёт что ли?

Он откровенно радовался. Да, только что и совсем недалеко, метров сто от них, разорвалась мина. Каштенков высунул голову из укрытия, чтобы рассмотреть, куда бил миномёт.

— И коптер у них, и миномёт, всё, хана пятнистым. — Говорил он. И тут же удивлённо добавил. — Только мины у них странные. Видел, Аким?

Нет, не видел. Акиму было плевать на странные мины лейтенанта Морозова, главное, чтобы дарги исчезли куда подальше отсюда.

Ещё одна хлопнула, и видно подальше, чем первая. И Сашка не унимался, толкал Саблина:

— Да погляди ты, какие мины.

Аким тоже поднял камеры шлема над краем укрытия, и увидел густое тяжёлое облако коричневого дыма, что медленно плыло на север подгоняемое ветром. И чуть дальше ещё одно. И третий взрыв хлопнул вдали, и третье облако родилось из него. И тоже поплыло на север.

— Товарищ лейтенант, — заговорил Сашка, в надежде, что Морозов его услышит и ответит, — а что это у вас за мины такие интересные?

— Это товарищ казак, старый добрый иприт, очень полезный газ, особенно для всяких степных папуасов. — С усмешкой в голосе отвечал лейтенант.

— Иприт? И что он делает?

— Если не сдохнут сразу, кожу с них снимает, постепенно. Неспеша. Язвами.

— Как раз то, что нужно, — сказал Сашка.

— Вы только сами под облака не лезьте, фильтры фильтрами, но держитесь от него подальше. А то потом мыть придётся долго.

— Есть, не лезть под облака, — произнёс пулемётчик.

Хлопнула ещё одна мина. И уже через минуту они снова услышали голос лейтенанта:

— Всё, папуасы разбегаются, идём к вам.

Радист ещё не убежал, а Саблин подумал, что утро будет не простое, и как ему не хотелось побездельничать хоть пару минут, он опять взялся за лопату. Решил углубить окоп, в котором он собирался прятаться во время обстрела, все вокруг копали тоже. Только земля летела. Убеждать кого-то командиру взвода не приходилось, народ во взводе был опытный.

Копали и ждали, когда командование начнёт атаку. Но противник ждать не хотел. Саблин вкопался уже на метр, думал, что теперь достаточно, хотел уже перекурить, когда, как всегда неожиданно, в наушниках заорал командир взвода:

— Всем внимание, ТББ! Летит к нам, все в укрытие. Тэ-Бэ-Бэ!

Да, прапорщик орёт в голос, все должны его слышать. Теперь, кажется, началось. ТББ термобарический боеприпас, боеприпас не дешёвый, но НОАК может себе иногда позволить. Малые заряды ТББ малоэффективны, против бронированных целей с вакуумной защитой дыхания. Поэтому, обычно это ракеты большой мощности, к счастью, можно засечь их пуск и просчитать траекторию, и за несколько десятков секунд до подлёта к цели сообщить об ударе. Это даёт время приготовиться.

Саблин с глубиной окопа не прогадал, рад, что выкопал себе окоп поглубже, он загоняет свою лопату в стенку на полный штык, теперь она ещё и ручка за которую он возьмётся и будет держаться крепко. Были случаи, когда обратной волной человека выдёргивало из окопа и поднимало довольно высоко. Щитом лучше не укрываться, улетит, потом его не найдёшь, поставил его на ребро рядом, ранец взрыву не поднять, никуда не денется. Улёгся, как по уставу, воротник пыльника поднял, лицом вниз, между руками и маской немного пространства, тут под его пыльником останется воздух, в котором не выгорит кислород.

Всё, он готов. Ему потребовалось на подготовку к удару десять секунд. А в рации ещё переговариваются, укладываются по своим окопам казаки, пока прапорщик не крикнул:

— Внимание… Клапана закрыть, вентиляцию отключить!

Аким набирает побольше воздуха в лёгкие, выключает вентиляцию маски, внешний воздушный клапан закрывает. Теперь маска герметична. Откроешь клапан во время взрыва — умрёшь. Убьёт давление. Запустишь вентиляцию раньше чем через две минуты после взрыва — сожжёшь себе лёгкие и скорее всего, тоже умрёшь.