Ограниченная война: военно-дипломатическая история сражения у реки Халхин-Гол - [35]
Размещение в Монголии 57-го особого корпуса
13 июня 1937 г. Богомолов докладывал в центр: «В ближайшее время японцы не осмелятся пойти на какую-либо крупную авантюру южнее Великой китайской стены… Япония не готова к масштабной войне в Китае…» По линии органов государственной безопасности также поступали сведения и выводы о том, что Япония не готова к войне против Китая[237], поэтому Японо-китайская война оказалась полной неожиданностью для СССР. Наступление японских войск на Пекин в конце июля толкнуло СССР на принятие решения о размещении своих войск на территории МНР в кратчайшие сроки. 14 августа 1937 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение направить части Красной армии в Монголию для усиления МНРА. В начале 1937 г. в состав ЗабВО входили четыре стрелковые и две кавалерийские дивизии, механизированный корпус и моторизованная броневая бригада. В августе на территорию МНР из этого состава направили стрелковую дивизию, моторизованную броневую бригаду, механизированную бригаду из состава механизированного корпуса и два кавалерийских полка. Ожидалось, что основные японские силы могут прибыть через г. Калган, поэтому было принято решение направить в Замын-Ууд моторизованную броневую бригаду[238], в Чойр — 32-ю механизированную бригаду, в Сайншанд и Сулинхээр — два полка 36-й сд, в Дарьганга — два кавалерийских полка, в Улан-Батор — один полк 36-й сд, в Баян-Тумэн — три эскадрильи для увеличения находящихся там летных сил до бригады[239].
Комиссия ЦК ВКП (б), состоявшая из первого заместителя наркома внутренних дел, начальника Главного управления государственной безопасности М.П. Фриновского[240], начальника Политуправления РККА, армейского комиссара 1-го ранга П.А. Смирнова[241], назначенного полномочным представителем СССР в МНР, и комиссара государственной безопасности 3-го ранга С.Н. Миронова, прибыла в Улан-Батор на самолете утром 24 августа 1937 г. без предварительного предупреждения. Другие лица, сопровождавшие данную делегацию, прибыли в Улан-Батор на следующий день на машинах. В 12:30 того же дня их принял премьер-министр Амар, которому было вручено письмо Молотова и Ворошилова и доложено о сложившейся ситуации. Премьер-министра просили сохранить конфиденциальность полученной информации. Амар рассказал делегатам о том, что монгольская сторона отказалась от переговоров с Фу Цзои под предлогом, что она не поддерживает отношений с правительством Нанкина. Делегации было заявлено, что если МНР захочет вести переговоры с Фу Цзои, то она сама найдет для этого способ. Амар известил Чойбалсана о прибытии советской делегации и поручил ему разработать вопрос о том, чтобы попросить военной помощи СССР. Чойбалсан посоветовался по этому вопросу с Фриновским, и они пришли к согласию, что проект письма правительства Монголии об официальной просьбе в помощи разработает советник Полномочного представительства СССР в МНР И.Я. Златкин. Когда обсуждали вопрос ввода советских войск в МНР, премьер-министр Амар обозначил собственные позиции. Он заявил о своем полном согласии с точкой зрения СССР, обосновав это сложностью обстановки в Северном Китае и Внутренней Монголии. По Фриновскому, Амар проявил достаточную осведомленность о плане Фу Цзои. Он считал, что главной задачей немедленного ввода советских войск должна быть не только защита границ МНР, но и помощь угнетенному народу Внутренней Монголии. Фриновский докладывал Сталину по этому поводу: «В постановке вопроса о Внутренней Монголии он прощупывал, нет ли у нас намерений использовать МНР для удара по японцам на территории Китая и не удастся ли в конечном итоге объединить обе Монголии в совместное единое государство… что по мере приближения японцев в Калгану они приобретают возможность безнаказанных налетов на территорию МНР и дальнейшее безнаказанное продвижение по Калганскому тракту в глубь МНР, так как никакими реальными ресурсами обороны они не обладают. В связи с этим он выразил мысль об особой необходимости выигрыша времени. Ссылаясь на ввод войск, он хочет избегнуть больших материальных затрат, переложив их целиком на СССР». Амар не стал протестовать против ввода советских войск, ибо сил для отпора все равно не хватило бы. По этому поводу Фриновский написал Сталину: «Амар достаточно уясняет себе, что мы пойдем на решительные меры, если потребуется, то через их голову, поэтому не желает ссориться, учитывая нашу силу»[242].
25 августа 1937 г. было утверждено совместное постановление Президиума Малого Народного Хурала и Народного совета министров МНР № 22 за подписью Догсома[243], Амара и Чойбалсана, которое было направлено в Москву. В нем говорилось: «В связи со сложившимися обстоятельствами поручить Чойбалсану и Дарьзаву в кратчайшие сроки направить Правительству СССР письмо с просьбой направить дополнительные силы в составе множества видов военных частей в количестве, соответствующем опасности прямой угрозы, нависшей над нашей страной, а также разработать вопросы обеспечения частей Красной Армии необходимыми жилищными условиями (войлочными юртами), топливом, мясом, сеном и другими продуктами в течение одной недели на основе обсуждения с соответствующими товарищами». Когда обсуждали проект постановления ЦК МНРП с просьбой о вводе частей Красной армии, Чойбалсан первым выдвинул предложение утвердить его немедленно. Правительство СССР приняло «просьбу» Монголии и на следующий же день (26 августа) известило председателя правительства МНР Амара о том, что правительство СССР планирует ввести свои войска на территорию Монголии для защиты ее границ
Предлагаемая работа — это живые зарисовки непосредственного свидетеля бурных и скоротечных кровавых событий и процессов, происходивших в Ираке в период оккупации в 2004—2005 гг. Несмотря на то, что российское посольство находилось в весьма непривычных, некомфортных с точки зрения дипломатии, условиях, оно продолжало функционировать, как отлаженный механизм, а его сотрудники добросовестно выполняли свои обязанности.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Из борьбы с испанским владычеством Голландия вышла одной из величайших в мире морских империй. За несколько лет страна обрела контроль над огромными территориями: от Индонезии до Западной Индии, от Южной Африки до Южной Америки. Чарлз Боксер, профессор Йельского университета, автор целого ряда исторических трудов, представляет Голландию XVI–XVIII вв. Объясняя причины стремительного восхождения столь маленькой страны к могуществу, Боксер обращает внимание на то, как и почему происходит бурное развитие промышленности, морской торговли, сельскохозяйственное изобилие и культурный расцвет страны.
Работа видного историка советника РАН академика РАО С. О. Шмидта содержит сведения о возникновении, развитии, распространении и критике так называемой «новой хронологии» истории Древнего мира и Средневековья академика А. Т. Фоменко и его единомышленников. Подробно характеризуется историография последних десятилетий. Предпринята попытка выяснения интереса и даже доверия к такой наукообразной фальсификации. Все это рассматривается в контексте изучения современного общественного исторического сознания и тенденций развития науковедения.
Предлагаемая книга впервые в отечественной историографии подробно освещает историю Германии на одном из самых драматичных отрезков ее истории: от Аугсбургского религиозного мира до конца Тридцатилетней войны. Используя огромный фонд источников, автор создает масштабную панораму исторической эпохи. В центре внимания оказываются яркие представители отдельных сословий: императоры, имперские духовные и светские князья, низшее дворянство, горожане и крестьянство. Дается глубокий анализ формирования и развития сословного общества Германии под воздействием всеобъемлющих процессов конфессионализации, когда в условиях становления новых протестантских вероисповеданий, лютеранства и кальвинизма, укрепления обновленной католической церкви светская половина общества перестраивала свой привычный уклад жизни, одновременно влияя и на новые церковные институты. Книга адресована специалистам и всем любителям немецкой и всеобщей истории и может служить пособием для студентов, избравших своей специальностью историю Германии и Европы.