Ограниченная война: военно-дипломатическая история сражения у реки Халхин-Гол - [34]
Фу Цзои
Фу Цзои не был тем человеком, кто попросил бы помощи Улан-Батора по собственной инициативе, ибо он не только возражал против независимости Монголии, но и был расистом. Он считал, что у монголов нет собственной цивилизации и что монголы — не люди, а всего лишь домашние животные. В годы Гражданской войны американцы сделали его командующим гарнизоном Бэйпина (Пекина), но в январе 1949 г. он сдал Пекин коммунистам без единого боя, за что получил высокий пост при коммунистическом правительстве[232]. Пытаясь установить связь с МНР, Фу Цзои тем самым пытался доказать, что МНР является составляющей частью Китая, поэтому должна принять участие в антияпонской борьбе. Таким образом он старался проводить политику Гоминьдана по вовлечению СССР в войну против Японии. Не оказывая существенного сопротивления во Внутренней Монголии и Северном Китае, Чан Кайши направил основные свои силы в Шанхай. Япония также направила основные силы на юг, сконцентрировав их в Шанхае. Действуя таким образом, Чан Кайши пытался столкнуть СССР и Японию. Э. Сноу считал, что «несомненно, японцы недооценили Чан Кайши, который ранее не оказывал сопротивления. Японцы ожидали, что он попытается защитить Северный Китай, но он не стал этого делать. Более того, они не ожидали, что он решится на продолжительную войну»[233].
П.А. Смирнов. 1937 г.
«Осенью 1937 г. начальник штаба войск Фу Цзои встретился в Улан-Баторе с заместителем наркома обороны Смирновым, и они много часов обсуждали вопрос монгольской помощи китайским войскам. Например, что в случае необходимости китайские войска могут войти на территорию Монголии, но китайские предложения не были приняты»[234], — вспоминает майор 57-го ОК Г.Ф. Фронт, переметнувшийся на японскую сторону в 1938 г. Когда П.А. Смирнов впервые приехал в МНР, он был начальником Политуправления РККА, а в октябре 1937 г. был назначен заместителем наркома обороны по совместительству.
31 августа Генштаб Японии сформировал оперативную единицу «Северо-китайская армия», которая начала наступление на Внутреннюю Монголию с юго-востока, а Квантунская армия — с востока. Обе армии проникли в глубь территории провинции. 5-я пд, выступившая в направлении провинции Суйюань под командованием Итагаки, ранее занимавшего пост начштаба Квантунской армии, при поддержке Дэ-вана 13 сентября захватила Датун, 27 сентября — Калган. 7-я армия Фу Цзои пошла в контратаку, чтобы вернуть г. Калган, но не достигла успеха. При поддержке японцев Дэ-ван отразил удар Фу Цзои, а ответное наступление привело его в центр провинции Суйюань — г. Гуйсуй (Хух-Хото). В это же время провинция Чахар объявила о своей независимости от Китая, а в октябре 1937 г. было сформировано Объединенное автономное правительство Монголии во главе с Дэ-ваном. В своем выступлении на заседании III пленума ЦК МНРП в октябре 1937 г. Чойбалсан обьяснил: «Японцы планировали “сесть на шею” китайскому генералу Фу Цзои, притворявшемуся противником Японии, и таким способом проникнуть на территорию нашей страны…» По мнению доктора Д. Гомбосурэна, подобные подозрения о реализации плана, согласно которому китайские войска могут проникнуть на территорию Монголии, а японские — захватить нашу страну под предлогом их преследования, вполне могут оказаться надуманными[235].
В 1937 г. самой насущной проблемой советско-японских отношений был вопрос пролонгации соглашения о рыболовстве. Когда срок действия соглашения был продлен, ситуация улучшилась. Если бы после начала Японо-китайской войны действительно стал явным какой-то «Японский план захвата МНР», то советская сторона потребовала бы от японской стороны остановить свою агрессию в отношении МНР по дипломатическим каналам, как требовала уже в 1935 и 1936 гг., но за период с осени 1936-го до 19 мая 1939 г. СССР и Япония ни разу не поднимали монгольскую тему при двусторонних переговорах, что свидетельствует об отсутствии подобного «плана». Горбунов пояснял, что «может быть, в японском Генштабе в 1937 г. и не разрабатывались конкретные планы агрессии против республики, но выход японских дивизий к южным и юго-восточным границам Монголии означал реальную угрозу для страны»[236].
В протоколе о взаимопомощи говорилось: «В случае угрозы нападения на территорию СССР или МНР со стороны третьего государства Правительства СССР и МНР обязуются немедленно обсудить совместно создавшееся положение и принять все те меры, которые могли бы понадобиться для ограждения безопасности их территорий». На этом основании стороны должны были обсудить сложившуюся обстановку, оценить степень угрозы и решить, есть ли необходимость ввода советских войск, но Москва единолично приняла решение о вводе войск. Молотов и Ворошилов прислали письмо руководству МНР 20 августа, и только после того, как на границе уже были собраны военные силы. В нем говорилось, что Япония планирует захватить МНР. Из доклада Фриновского видно, что он прибыл оказать давление и решить вопрос насильственным путем, потому что советская сторона опасалась, что руководство МНР может потребовать привести обоснования и объяснить, действительно ли ситуация ухудшилась до такой степени, что необходимо ввести войска в рамках протокола. Именно в этот момент Фу Цзои обратился к МНР, что стало удобным предлогом для советской стороны.
