Ограниченная война: военно-дипломатическая история сражения у реки Халхин-Гол - [32]
Монгольские и советские военные возле автомобиля. 1937 г.
В октябре 1937 г. Фриновский и др. предложили превратить восточную часть МНР в плацдарм и обеспечить ее необходимой для театра военных действий инфраструктурой. Например, построить в Ундурхаане аэродром и предпринять другие комплексные меры. При этом Фриновский подчеркнул, что Сангурский, Таиров и Вайнер по указке японского Генштаба не предпринимали до этого никаких мер по подготовке Монголии как театра военных действий[213]. В то же время командование 57-го особого корпуса (ОК) напомнило об отсутствии у него «военной топографической карты Внутренней Монголии и Северного Китая, а также карты северной и юго-восточной частей МНР и Внутренней Монголии масштабом 1:100 000»[214]. При этом пояснялось, что как театр военных действий Монголия не подготовлена и что правительство Монголии не сможет обеспечить эту подготовку собственными силами, поэтому в интересах корпуса правительству СССР и Генштабу следует предпринять срочные меры и немедленно решить принципиальные вопросы. К примеру, будет ли МНР входить в театр военных действий ЗабВО или станет самостоятельным театром под прямым руководством Генштаба?[215] 13 февраля 1939 г. Фекленко докладывал Сталину, Ворошилову и Мехлису: «Не могу отрицать японских вооруженных провокаций… на востоке, в направлении Халуунаршаана и Маньчжурии, а также г. Калгана. В таком случае весь груз придется на наши части, поэтому необходимо быть готовым к подобному. Ориентируясь в этом направлении, мы подготовим наши части…»[216] 57-й ОК отмечал, что в начале 1939 г. ситуация на восточной границе усложнилась. Тем не менее советское командование по-прежнему считало юг основным направлением боевых действий, поэтому его основные силы располагались на направлении Сайншанда и Замын-Ууда. Судя по докладу, с которым в феврале 1939 г. на собрании членов партии, входящих в состав руководства корпуса, выступил член Военного совета М.С. Никишев, основное внимание было направлено на прикрытие южной границы Монголии. По состоянию на январь 1937 г., личный состав советской Дальневосточной армии в 1,5 раза превосходил силы Квантунской армии, достигая 252 тыс. человек, и имел значительное превосходство в огневой мощи за счет количества и качества артиллерии, авиации и танков. В то же время личный состав ЗабВО как вспомогательного направления достигал лишь 80 тыс. человек. В 1937 г. на Дальний Восток были переправлены 296 тяжелых дальних бомбардировщиков ТБ-3 и 345 бомбардировщиков СБ. В 1937 г. основным объектом внимания МНРА был регион Баян-Тумэн — Тамсаг-Булак, а Квантунская армия по-прежнему считала приоритетными для себя направлениями Владивосток и Хабаровск[217]. Хотя Амар и Дэмид предлагали советскому руководству детально продуманные предложения по поводу подготовки к военным действиям на востоке МНР, в письме Х. Чойбалсана, врученном советскому руководству осенью 1938 г., об этом не упоминалось.
Глава 3
ЯПОНО-КИТАЙСКАЯ ВОЙНА И МОНГОЛИЯ
Советско-китайский договор о ненападении
Опасаясь улучшения советско-японских отношений, в июне 1932 г. Китай предложил СССР восстановить дипломатические отношения с условием подписания договора о ненападении[218]. Не возражая против возрождения двусторонних отношений, СССР тем не менее предложил восстановить их без каких-либо условий, поскольку заключение подобного договора могло ограничить свободу рук при проведении им политики и при осуществлении практических действий в Монголии, Синьцзяне и Маньчжурии. В итоге в декабре 1932 г. страны восстановили дипломатические отношения, но это не привело к каким-либо ощутимым позитивным изменениям, ибо правительство Гоминьдана поддерживало тесные отношения с Германией и постоянно колебалось, испытывая японское давление.
В ноябре 1936 г. министр иностранных дел Китая Чжан Цю заявил послу СССР Богомолову, что не видит необходимости в договоре о ненападении, но в целях сохранения долгосрочных перспектив двусторонних отношений предложил подписать соглашение о взаимной помощи и сотрудничестве[219]. На заседании Политбюро ЦК ВКП (б) 8 марта 1937 г. было принято решение возобновить переговоры с Китаем о заключении соглашения о ненападении, предоставить ему кредит на сумму 50 млн мексиканских долларов сроком на шесть лет для закупки оружия, готовить китайских летчиков и танкистов в СССР и, если Чан Кайши пожелает, разрешить его сыну вернуться из СССР в Китай
