— Дьявол! Отдай бабу. Ты пойми, мне придется возглавить группу, я не хочу, но придется. Иначе меня заподозрят, и все… Тогда узнают о кассетах, о том, что я вас покрывал и пошел на сделку со шпионом. Но ты, Винс, проиграешь в обоих случаях. Не порти себе жизнь, себе и другим, твоим друзьям. Пойми, меня… Я так долго шел к своей цели, что не могу, позволить себе потерпеть неудачу. Причем, в моем случае я сяду в тюрьму. Нет, моя жизнь не может так кончиться! Но сейчас… Мы с тобой квиты, и я не смогу пожертвовать своей жизнью ради твоей прихоти. Все равно знай, я меньше всего хочу столкновения…
— Да все нормально, брат, иди к своей мечте. Не парься, со мной все супер!
— Винс! Винсент! Они меня прижали, я реально в безвыходном положении, ну отдай ты эту бабу, что она тебе всралась так?! Нам всем будет лучше. А так твой бред зацепит слишком многих, и меня, и Ясмина… Нас всех ждет позор. Подумай, мы заслужили твоего милосердия. Феникс, прошу, одумайся…
— Ты меня утомил, Карнавал. Где же твои веселые фейерверки?
Он еще что-то орет, а я отключаю галлограф. Не хочу слышать писк противной машинки.
И слушать нравоучения тоже не хочу. Чувствую, что мне может позвонить весь совет Пяти, и Ясмин тоже обязательно позвонит… Не хочу я их пыльных и предсказуемых слов.
Ничего не хочу.
Куклы вообще не имеют желаний, они мертвы.
А я не кукла, потому что похоже у меня истерика.
Смеюсь.
Я кукла-истеричка. А что? Волшебно!
Открывается дверь — какой-то лейтенант пришел за подписью.
— Тебе нравится мой ошейник? — спрашиваю я, демонстрируя свою шею и поигрывая кольцом.
Парень вздрагивает и испуганно озирается.
— Да, — нагло врет он.
— Тогда раздевайся, — приказываю ему я, а сам сажусь на стол, закидывая ногу на ногу.
— Как? — робко спрашивает он.
— Полностью, — уверенно продолжаю я.
Интересно, насколько далеко он зайдет в своем глупом подчинении.
Парень начинает расстегивать пиджак. Я чувствую вибрации его слабой ауры. Она источает страх и ужас, мне даже льстит. Когда он остается в одних трусах, несмело ужимаясь от своей наготы, он, запинаясь, произносит:
— У меня жена…
Я заливаюсь смехом.
Какой же он идиот.
— Пошел вон, — с презрением бросаю я.
Он мгновенно одевается и пятится к двери, но неожиданно останавливается и смотрит на меня странным блуждающим взглядом.
— Уходи, — повторяю я, — Ты мне противен. Ты был готов отдаться сумасшедшему генералу только потому, что тебе это приказали. Бездушный манекен.
— Простите, — шепчет парень, — Но мне вас жаль.
Вот как…
Я срываюсь на хохот, а парень исчезает за дверью.
Да, докатился я. Меня теперь жалеют роботы, знающие только слова «обязанность» и «рациональность». Забавно.
Просто супер!
Так смешно, что хочется удавиться. Но я не имею права, меня ждет малышка Валентина.
Я закуриваю.
Валентина, я выполню свое обещание, чего бы мне это не стоило. Даже уже объятый внутренним пожаром, пропадающий в океане испепеляющей меня лавы, я все еще могу думать. Все будет хорошо. У меня хватит сил, чтобы спасти тебя, жаль, что только одну тебя…
Больно.
Я чувствую, как подхожу к краю, но, Валентина, я тебе клянусь, ты будешь жить…
Резко разворачиваюсь, беру записку Иглы и ухожу из кабинета.
Мне больше нечего тут делать.
Я свободен.
16:32
Главнокомандующий, будучи не в силах найти себе место, метался волком по кабинету. Галлограф Винсента не отвечал. Дома его не было. Он точно знал, Винсент где-то рядом, носится по зимней звенящей реальности едва уловимым ароматом.
Ясмин лихорадочно соображает, что ему предпринять.
— Где же ты, мой мальчик… — шепчет он.
На его слова откликается галлограф, вымотанный от утомительной работы с самого утра.
Ясмин вздрагивает, но, смотря на радужный экран механизма, устало отводит глаза. Он не чувствует энергию Винсента.
— Кто? — холодно спрашивает главнокомандующий.
— Дьявол, хоть до тебя дозвонился! — рвет тишину Эдо, — Где Винсент?
— Я не знаю…
— Он отключил галлограф, маленький поганец.
— В курсе.
— Ясмин, что нам делать?
— Делай, что хочешь.
Ясмин злится: если бы не Эдо, проблем бы не было. Полковник качнул хрупкое равновесие пораненной души Винсента, заставив лишиться баланса и сорваться в одну из сторон.
Карнавал продолжает нервно бурчать хриплым простуженным голосом:
— Видишь ли, мне впарили группу захвата. Если я откажусь — конец моей карьере, тебе наплевать, конечно же, но я и так слишком много сделал для вас и общего дела. Кай, я не хочу проблем. Если ты можешь повлиять на Винса, сделай это, он сейчас в шаге от катастрофы. Если его изгонят, ты понимаешь…
— Да, — перебивает его Ясмин, — Я сделаю все, чтобы помешать им.
— Кай, я говорил с Винсентом…
— Когда? — внезапно кричит в трубку главнокомандующий.
— Неожиданно, — тихо произносит Эдо, — Я не думал, что он для тебя действительно столько значит…
— Отвечай!
— Три часа назад. Потом он отключился и тишина. По своим каналам я узнал, что с работы он ушел часа два назад. И еще, он категорически отказался отдавать эту бабу.
— Эдо, я разберусь в этой истории. Вижу, ты там тоже принял горячее участие, чую след твоей хитрой лапы. Если я узнаю, что Винсент пострадает из-за тебя, что он всего лишь предотвращал твое преступление, я тебя уничтожу!
