Огни Анютинска - [13]

нескольких стульях, как на диване.

XIII

Только приземлившись на стулья Леснинский понял, насколько

сильно он сегодня устал. Он стал перебирать в уме события прошедшего

дня: «Поход в ВУЗ, нелепая ситуация во время занятия, когда я прослушал

вопрос преподавателя, находясь вне времени и пространства… разговор с

Аланиным, вычисление расписания электричек, дорога до Кореньков

пешком с заходом в супермаркет, улица со злыми собаками, закат на шоссе,

полузаброшенная деревня, томительное ожидание электрички,

долгожданный ее приход, поездка и осмотр весьма необычного вокзала, -

ведь все это было сегодня! Число всех событий, произошедших в один день,

достойно как минимум недели. И теперь пришло время отдохнуть. Скорей

бы мной завладел сон», - думал Леснинский.

Но сон никак не приходил, несмотря на усталость. В голове

проносились тысячи мыслей, перебивая одна другую. Эти мысли были

совершенно разные: меню раздумий составляли воспоминания о далеком

прошлом, сюжеты из совсем недавних дней и ночей, какие-то отвлеченные

темы, которые, на первый взгляд, были совершенно не к месту и времени:

ну почему, например, сейчас вспоминалась прогулка по парку в семилетнем

возрасте? Сейчас, двенадцать лет спустя, и здесь, в сотне километрах от того

парка… А вот почему-то она вспоминалась. Некоторые события, даже из

очень далекого прошлого, запоминаются невероятно четко, до мелочей, и

сохраняются в человеческой памяти видеозаписями, которые можно

прокручивать сколько угодно раз, снова и снова… И записи эти уже не

стереть, не удалить… И маловероятно, что они удалятся сами.

В раздумьях пролетел еще час. «Побег», - думал Леснинский, -

«интересная штука. На него, обычно, решаются от безысходности. Но в

процессе самого побега безысходность уже начинает ослабевать. Сейчас уже

не все так плохо, как было еще часов восемь назад. Я уже бегу. Да, сейчас я

просто лежу и пытаюсь уснуть. Но все равно я бегу. Побег как-то

окрыляет…»

Время шло не так медленно, как в минуты ожидания электрички в

Кореньках. «Лежанка» из четырех стульев была жесткой, но все же она

была лучшим вариантом: вторым вариантом была только земля. Стучаться

к кому-нибудь в дом, чтобы попросить переночевать, в сложившейся

ситуации было очень опасно, да и к тому же Леснинский, человек,

отличавшийся особой стеснительностью, не мог бы этого сделать.

На смену воспоминаниям и размышлениям на отвлеченные темы

как-то внезапно и совсем не к месту пришла страшная мысль. «Ведь может

произойти такое…» - думал Леснинский, - «что этот мир, куда я иду, мне

совсем не придется по душе. И я разочаруюсь в нем. И тогда что? Опять

бежать куда-то дальше, а куда? Куда? Но, надеюсь, конечно, что такого не

будет. По рассказам дяди Ханеса и Аланина для таких людей, как я, тот мир

будет благоприятен. По крайней мере, это будет хотя бы что-то новое,

просто смена обстановки. В любом случае, куда-то бежать надо было, и это

надо было делать немедленно. И в такой момент, когда ты полностью

отравлен жизнью, пропитан ее ядом с ног до головы, и ты уже собираешься

бежать, уже не важно, куда именно, хочется просто бежать, бежать,

бежать…»

Страшные мысли начинали постепенно уходить, сменяясь

спутанными историями и обрывками воспоминаний. Начал подступать сон.

Еще несколько минут, и день, наполненный доверху событиями и

движением, станет страницей исторической хроники.

Сквозь полусонное марево Леснинский услышал скрип двери. Точно

такой же пронзительный скрип, который часа полтора назад сопровождал

открытие двери им же самим. Не успевший воцариться в полную силу, сон

мгновенно развеялся. Леснинский затаился и старался не двигаться. За

рядами сидений не было видно, кто вошел.

«Все! Мне крышка!», - подумал Леснинский, - «Хотя, на самом деле,

это может быть всего лишь другой пассажир или просто бродяга, зашедший

переночевать, такой же странник, как и я». Удивительно, сколько мыслей

проносится в голове человека за несколько секунд, когда происходит какое-

либо чрезвычайное для него происшествие. И первая мысль, почему-то,

всегда самая страшная.

- Здесь кто-нибудь есть? – звонким, дисциплинарным голосом

спросил вошедший.

«Кто бы он ни был, не буду ему отвечать», - подумал Леснинский.

Секунд на пять воцарилась полная тишина. Постояв немного у двери, как

учитель в классе, неизвестный человек отправился по рядам. Дойдя до

конца зала, он заметил Леснинского.

Это был человек довольно высокого роста, в синей форме и фуражке,

с невероятно важным выражением лица, как будто он заведует огромной

транспортной компанией или владеет нефтяным месторождением.

- Что вы здесь делаете?! – строгим тоном обратился он к

Леснинскому.

- Я… жду электричку! – не растерявшись, ответил последний.

- Первая электричка будет только утром! – отчеканил человек в