Огненный смерч - [38]

— Я не услыхал от вас никакого раскаяния, полковник, — произнес отец Фри с укоризной. — Исповедь предназначена для отпущения грехов, а не для конфиденциальной деловой беседы. Покайтесь в совершенных вами богопротивных поступках, тогда я смогу отпустить вам грехи и наш разговор станет настоящей исповедью.

Рино заколебался, потом вспомнил, как хорошо он себя чувствовал, будучи молодым, когда выходил из исповедальни с надеждой на то, какая новая красивая жизнь у него впереди.

«А почему бы и нет, черт побери?» — подумал он и решительно отпечатал:

«Я слишком много пил на протяжении последних пятнадцати лет. Прелюбодеяниям своим я уж и счет потерял. И я… бил свою жену и своего ребенка».

При последних словах пальцы его в киберперчатке затряслись, и Рино едва нашел в себе силы, чтобы унять дрожь.

— Сожалеете ли вы о совершенных вами грехах? — осведомился отец Фри. — И достанет ли у вас решимости встать на путь истинный и не грешить впредь?

«Сожалею, — отпечатал полковник Толедо, — и обещаю встать на путь истинный».

И Рино с удовлетворением поймал себя на том, что он не кривит душой. У него появился шанс начать жизнь заново, как совершенно другому человеку; тот, прежний Рино Толедо умер в «ВириВаке», и возврата к прошлому нет.

— Я налагаю на тебя епитимью, сын мой, тебе надлежит принести извинения своей жене и сыну и попросить у них прощения. Неважно, простят они тебя или нет, но попросить ты должен, покайся перед Господом нашим Иисусом Христом, живи в мире и согласии с окружающими и не греши более.

Полковник Толедо обнаружил, к удивлению своему, что даже прослезился, когда начал отпечатывать полузабытую покаянную молитву.

«Прости меня, Господи, за то, что я оскорбил Тебя…»

По другую сторону стеклянной стены отец Фри пробормотал свое отпущение грехов, благословил исповедовавшегося крестным знамением и тщательно стер все, что полковник передал на его «Сайдкик». Хлынувшие из глаз полковника Толедо слезы как огнем обожгли рваные раны на щеках; Рино спрятал лицо в ладонях и не увидел, как отец Фри заторопился к выходу, дабы поскорее передать Йоланде сообщение, от которого, возможно, зависело существование всего человечества.

Глава 15

Марта Чанг вновь и вновь прокручивала на своем «Лайтспиде» запись бедствия в «ВириВаке», словно ожидая того момента, когда во время очередного просмотра она смогла бы указать на что-то на экране и сказать самой себе:

— Эй, гляди-ка, это всего лишь плод твоего богатого воображения.

Марта вывела аппарат в режим покадрового замедленного воспроизведения и увеличила изображение широкой полосы геля, венчающей гребень грязевой стены. Полоса геля начала прорываться в нескольких местах и смешиваться с мусором и обломками, увлекаемыми потоками мутной воды. Марта коснулась голографического изображения геля, мерцающего перед нею в воздухе. Искусственный интеллект посольства наполнил ее шлем литанией псевдочеловеческого смоделированного голоса.

— Биостатус — вирометаллический. Наименование торговой марки — «Солнечные пятна»…

— Я знаю, — перебила Марта голос. — Это я сделала их.

— Я знаю. Марта Чанг, вирусолог, создатель вышеупомянутых «Солнечных пятен», возвращалась к этому изображению тридцать пять раз за последние несколько часов.

— Они были моими детьми, а теперь они мертвы.

— Не дети, — поправил голос, — это всего лишь осуществленные идеи, но не дети.

«Как будто машина может знать», — подумала Марта, поежившись.

Откуда машина может знать о десяти годах кропотливых исследований, о десяти годах практически выброшенной жизни? Как и у большинства вундеркиндов, у Марты не было нормального детства и была странная, искалеченная молодость. Она не приобрела абсолютно никаких жизненных навыков, всецело посвятив себя науке. Что может знать об этом компьютерная программа?

— Запрос: Субботние самоубийства.

Голос внутри шлема Марты отозвался:

— Поиск. Субботние самоубийства.

— Поправка: только вчерашние и сегодняшние самоубийства.

— Субботние Самоубийства, предыдущие сорок восемь часов. Воспроизведение.

Возникшая перед глазами Марты Чанг картинка показала последние мгновения «ВириВака». Повсюду вспыхивали красные аварийные огни, а громкий рев клаксонов предупреждал о том, что экстренное отключение всех систем предприятия идет полным ходом. Установленные по периметру территории «ВириВака» громкоговорители объявили:

— Состояние Красной Тревоги. Всем облачиться в защитные костюмы и приготовиться к эвакуации.

Виртуальная точка обозрения, из которой Марта вела наблюдение за происходящим в «ВириВаке», находилась в мониторе, установленном на вершине водонапорной башни, близ взлетно-посадочной площадки. Это был один из нескольких пунктов мониторинга, к которым Ред Бартлетт подключился незадолго до своей смерти. Составленная им программа фиксировала аудио- и видеоинформацию на протяжении периода со среды на первой неделе великого поста вплоть до взрыва плотины на заходе солнца в Страстную Пятницу.

Объектив контрольного монитора сканировал зону затопления внизу, где в густой красной грязи загорались небольшие голубые огоньки, охватываемые затем дымчато-красноватыми отсветами.