Огненный Эльф - [16]

На новой службе бывший солдат от нечего делать выучился читать. Однако, поскольку лишних денег на покупку газет у него не было, он предпочитал выпрашивать вчерашние, уже прочитанные номера у мистера Фламболла, зная, что добродушный начальник не откажет ему в такой мелочи. С сотрудниками Кэйн вёл себя строго, иногда даже сурово, и большая часть фабричных его недолюбливала. Самого сторожа это обстоятельство, впрочем, мало задевало.

А ещё Кэйн славился тем, что не мыслил своей жизни без табачного дыма, приобретая у Бергских купцов самый тяжёлый чёрный табак, какой только мог сыскаться в их закромах. Наверное, именно этой своей привычке охранник был обязан своим неотвязным кашлем и желтушным, напоминающим старый пергамент, цветом лица.

- Ладно. Давайте-ка повторим! - как бы подытоживая, сказал Кэйн. - Значит, вы хотите устроить, так сказать, военную диверсию, выбрав для этого час, когда в здании никого не будет. То есть, проще говоря, вы собираетесь разбабахать собственную фабрику, для того чтобы она потом стала ещё лучше. Я ничего не упустил? - осведомился он иронически.

Фламболл ответил не сразу. Некоторое время он молча продолжал поливать цветы. Поскольку лицо управляющего было повёрнуто к окну, мне оставалось лишь созерцать его обширную спину и прикрытый рыжей шевелюрой затылок.

- Только в том случае, если наше производство будет подвергнуто серьёзному разрушению, мистер Флинтбери примет решение о его внеплановой реконструкции, - ответил наконец управляющий после минутного молчания. Голос его звучал на редкость безэмоционально. - Иногда для того, чтобы что-то улучшить, бывает необходимо сперва это что-то уничтожить, - тут Фламболл искоса глянул на сторожа, на секунду оторвавшись от своего занятия. - Быть может, вы скажете, что я рассуждаю не вполне логично?

- Я скажу, что это не моё дело, - пожал плечами Кэйн. - Вообще-то у меня другой вопрос. А как мы всё это объясним? Мы же не можем просто так взять и спалить фабрику, а потом списать всё на случайную искру. Да нам попросту не поверит никто! Мы уже следующую ночь в кутузке ночевать будем.

Выжидательно глядя на сообщника, Кэйн со звонким клацаньем сомкнул зубы на мундштуке трубки, словно волк, предвкушающий хорошую добычу, но не знающий, как к ней подступиться. Фламболл, закончив поливку, молча обернулся, чтобы поставить пустую лейку на стол. Меня поразило выражение его лица. Обычно такое мягкое и добродушное оно сейчас было необыкновенно решительным и твёрдым. Прикрытый россыпью пылающих кудрей лоб пересекли глубокие морщины. Весь облик этого вроде бы знакомого мне человека сейчас выглядел необыкновенно чуждым и почти ощутимо распространял вокруг себя атмосферу холодной мрачной тяжести.

- В числе наших сотрудников есть один, который вполне мог бы выступить в роли поджигателя, - всё тем же деревянным тоном заметил управляющий. - Разумеется, невольного. Никто и не подумает усомниться в том, что юный курьер, известный своим неадекватным поведением, мог случайно поджечь фабрику в тот час, когда все были увлечены празднеством.

- Мальчишка-дурак? - сторож осклабился. - Ну наконец-то! Если б кто знал, как он мне надоел! Неужто мы наконец-то от него избавимся?

- По сути, Элвин - единственный, на кого мы имеем моральное право возложить ответственность. Любого вменяемого человека за такое преступление ждала бы неминуемая тюрьма и ссылка. А всё, что ждёт умалишённого, - сумасшедший дом на улице Шляпников. Если вдуматься, подобные учреждения как раз и существуют для такого рода людей. Так что это будет даже на пользу самому мальчику.

Управляющий с печальным видом уселся в кресло и принялся задумчиво вертеть в руках чернильницу.

- В каждом человеке есть искра, - произнёс он. - Искра разума и таланта, способная осветить окружающий мир и сделать его лучше. В некоторых людях она ярче, в других - тусклее. Но искра в душе Элвина слишком тускла. Он не способен дать обществу ничего полезного. Будет лучше, если он проведёт остаток своих дней там, где ему следует быть.

Сторож ничего на это не ответил, поскольку в этот момент как раз был занят очередным внезапным приступом кашля. Похоже, дальнейшая судьба мальчика интересовала его примерно в той же степени, что и судьба фабрики.

- И всё-таки надо не забывать, что дело рискованное. Мы... как бы это выразиться... с огнём играем! - заметил он, откашлявшись.

- А разве это не к лучшему? - усмехнулся управляющий. - Огонь давно поставлен на службу обществу. Он выполняет для нас разную черновую работу, украшает и делает ярче наш быт. Так пусть теперь он для разнообразия послужит нам орудием преобразования!

"Да сколько ж можно! Неужели этот гордец действительно полагает, что ему весь мир подчиняется?! Такое раздутое самомнение нельзя оставлять безнаказанным!"

- Под лежачий камень вода не течёт, и светоч прогресса не вспыхнет сам по себе! Мы должны возжечь его! - завершил Фламболл свою блистательную речь и решительно отложил чернильницу в сторону. - Мы должны сделать последний шаг на пути укрощения огненной стихии! И потому я спрашиваю вас, мистер Кэйн: готовы ли вы оказать мне помощь в этом благородном предприятии? Со мной ли вы?