Одуванчик: Воспоминания свободного духа - [79]

— Мы занимались этим до самого рассвета, я влюбилась как никогда. Но я просыпалась раньше него, чтобы подвести глаза и приклеить ресницы: ну вылитая Мэри Квон, чтобы он не догадался, сколько мне лет. Затем я прыгала снова в постель, будто так спала всю ночь. Я считала, что если он увидит меня не накрашенную, он сразу поймёт, что я была ещё совсем ребёнком.

По окончании гастролей Moody Blues Денни взял свою новую пассию на отдых в Пуэрто–Рико. Но там, на пляже её хитрости не помогли и, когда остальные члены группы увидели Катерину, ему пришлось срочно отправить её обратно в Нью–Йорк.

Через океан понеслись письма, полные страсти и любви.

— У меня не было сил признаться Денни, поэтому всеми способами старалась не касаться этой темы. Но когда он сказал, чтобы я прилетела к нему в Лондон… я же всё ещё была в бегах и разрешения покинуть страну мне бы никто не выдал.

Когда в Лос–Анжелесе спала жара, Катерина вернулась и её приютил Джонни Риверс. За жильё и еду она стала его домашней хиппи, ведущей хозяйство.

— Мы с Денни всё это время были на связи и, как только мне исполнилось шестнадцать, он прислал мне вызов. Но в Лондонском аэропорту оказалось, что у меня должен быть обратный билет, поэтому таможенник сообщил мне, что я должна тут же отправляться обратно: «Вам шестнадцать и у вас нет ни обратного билета, ни документа, подтверждающего место жительства у нас в стране». Я была близка к обмороку, как только подумала, что они сейчас начнут наводить справки. Но что ещё хуже позвонят моей матери. Все уже прошли паспортный контроль и Денни, не дождавшись, пошёл мне навстречу: «Что случилось, любовь моя?» И когда ему сказали, что следующим же самолётом я лечу обратно, в Лос–Анжелес, он сказал им: «Я поручусь за неё. Она остановится в моём доме и я куплю ей обратный билет». Но тут один из офицеров обернулся в нашу сторону и спросил: «Э, да вы не Денни Лейн? Это вас я видел в Top of the Pops? Мне очень понравилась эта песня — Go Now».

Итак, шестнадцатилетняя Катерина попала заграницу, ничего толком не зная о своём принце.

— Что я о нём знала? Что он очень мил, что он — англичанин и что живёт он в Лондоне. Всё это очень было заманчиво для девочки–подростка из Калифорнии. Я просто сходила с ума от него, или, может быть, это была ещё не испытанная мною химия секса?

Для Катерины всё в Лондоне предстало в розовых тонах, весь это бурлящий разноцветный поп–рай.

— Мы ходили домой к Джорджу Харрисону, где они записывались. Мы болтались по клубам и тусовались с Полом МакКартни, и танцевали с Ринго и Морин. Я сдружилась со всеми Битлами! Мы глотали кислоту вместе с Брайаном Джонсом и курили траву с Джорджем и Патти Харрисонами.

К несчастью, всё вскоре обернулось для неё дурной стороной. Катерина настолько привыкла к оскорблениям, что и со стороны Денни стала испытывать на себе его перепады настроения.

— Невероятно обидно, но не могу сказать, что неожиданно проявился характер Денни. Он оказался патологическим собственником, неуверенным в себе жутким ревнивцем. Затевая ссоры, он превращался в разъярённого быка. Совсем, как моя мать — он лишался разума и беспричинно бил меня. Грустно, но я приучена была с детства к плохому обращению. Но я всё время думала, что смогу победить в нём этого зверя и он прекратит побои. Я старалась не смотреть ни на кого, но он всё равно не верил в мою к нему любовь. Однажды он погнался по Хай–стрит за автобусом только потому, что какой–то парень присвистнул, заметив меня, и не дай бог, мне улыбнуться кому–нибудь — вспыхивала настоящая война. Мне приходилось ходить с опущенной головой, только чтобы сохранить мир. Я чувствовала себя как в тюрьме.

Денни был безумно рад, когда Катерина сказала ему, что беременна, но радостное ожидание ребёнка не смогло умерить его вспышки гнева.

— Дни шли за днями. Я любила его, или, по крайней мере, думала, что любила. Несколько раз я уходила от него, когда была беременна, но всё время возвращалась.

Она уехала в Нью–Йорк, сняла квартиру, стала работать моделью, но Денни обещал измениться и убедил Катерину родить в Англии.

— Он обманул меня. Наши ссоры привели к тому, что я уехала в Нью–Йорк ровно с тем, с чем когда–то оттуда уехала. Его раздражало, что я ходила на работу, так как, по его мнению, я там находилась слишком долго. А когда пришло время рожать, он возмущался: «Либо мы едем в больницу, либо ложимся спать, выбирай!» Дамиан родился точно в срок, но гордый отец не отступился от своего низкого, подлого ревнивого характера.

Но нашёлся ещё один платонически влюблённый в неё избавитель, пока Катерина безуспешно всматривалась в своё будущее.

— Мой друг Джимми Уэбб, поэт–песенник, приехал в город продвигать MacArthur Park для Ричарда Харриса. Он всегда был мне очень симпатичен и, увидев моё несчастное положение, безапелляционно заявил: «Ты возвращаешься со мной в Калифорнию». И какое–то время я жила в огромном доме Джимми по соседству с Оззи и Харриет, в Голливуде.

Веря, что совершила доброе дело, расставшись с Денни, Катерина сняла в Голливуде квартиру, взяв себе в компаньонки свою подругу Линду Лоренс, ребёнок который только начинал ходить. И надо сказать, что сына она родила от Брайана Джонса. Теперь эти две одинокие рок–мамочки по очереди могли сидеть с малышами и Катерина нашла себе работу в одном из самых революционных клубов того времени — Thee Experience.