Одно целое - [3]
Меня все лихорадит
и лихорадит,
а Типпи уже гораздо лучше,
но и ей приходится лежать в постели,
пока я борюсь с гриппом.
Тревога
Мама звонит
доктору Деррику
и перечисляет
наши симптомы.
Он пока
не волнуется.
Велит давать нам побольше жидкости
и соблюдать постельный режим.
И не спускать с нас глаз.
Но мама и так не спускает.
Она очень напугана.
Еще бы,
ведь лишь единицы таких,
как мы,
достигают взрослости.
Чем мы старше,
тем ей страшнее.
Время идет,
и вероятность того,
что мы внезапно
прекратим
существование,
становится все выше.
Это просто факт,
с которым
приходится жить.
Я встаю
Хотя не очень-то хочется.
Ноги трясутся.
В горле песок.
И сердце как будто колотится
из последних сил,
хотя я всего лишь
иду в туалет.
– Может, ляжем? –
предлагает Типпи.
Я трясу головой.
Она и без того прикована к постели
по моей милости.
Я трясу головой и беру себя в руки.
Сентябрь
Вот-вот
Хлопает входная дверь,
и раздается папин голос:
– Э-гей! Есть кто дома?
Мы собираем последние кусочки пазла,
поэтому не отвечаем.
Даже голов не поднимаем.
Поскорей бы прикончить этого Пикассо,
эти глыбы цвета.
– Пода-а-арки! – кричит папа,
влетая на кухню и швыряя пакеты прямо
на пазл.
Мы затаиваем дыхание.
Папа роется в мешках.
Достает оттуда две коробки
и вручает их нам с Типпи.
Я охаю.
Телефоны –
новенькие,
в заводской упаковке.
– Господи! – вскрикиваю я. –
Ты это серьезно?!
Папа улыбается.
– Завтра вы идете в школу, там пригодится.
Они суперсовременные
и новые.
Для моих любимых девчат.
– У нас же нет денег, –
говорит Типпи.
Папа пропускает ее слова мимо ушей
и протягивает Дракону коробку побольше.
– А это тебе, – говорит.
Дракон заглядывает внутрь,
моргает
и достает атласные розовые
пуанты.
Переворачивает и смотрит на подошву.
– Они классные, – говорит, –
только малы.
В углу кухни стрекочет вентилятор.
Папа напряженно смотрит на дочь.
– Ну что поделать, малы! –
восклицает Дракон.
Папа вздыхает.
– Вам не угодишь.
Он выхватывает у Дракона обувную
коробку,
запихивает обратно в пакет
и рывком поднимает в воздух,
попутно смахивая со стола
всего нашего Пикассо.
Так оно и бывает
Типпи,
полусонная,
цедит кофе и
пялится в яичницу,
как будто в этих желтых и белых завитках
хочет увидеть будущее.
Обычно
я ее не тороплю.
Но нельзя же опаздывать
на занятия в первый же день учебы.
Поэтому я тихонько
откашливаюсь – кхе, кхе, –
надеясь, что хотя бы на пару секунд верну ее
к жизни
и яичнице.
А получается так,
словно в сковороду с раскаленным маслом
плеснули ледяной воды.
Типпи отпихивает тарелку.
– Знаешь, мне давно пора вручить медаль
за ангельское терпение.
Я столько лет молча жду,
пока ты копаешься!
Я шепчу:
– Извини, Типпи, –
потому что не могу соврать
и сказать,
будто откашлялась я просто так.
Ее не обманешь.
Вот так оно и бывает,
когда двое связаны одним телом,
которому было лень раздвоиться
в минуту зачатья.
Форма
В Драконовой школе
нет никакой формы,
они могут носить что хотят.
А в «Хорнбиконе»
форма есть.
Белоснежные рубашки,
зеленые галстуки в полоску
и клетчатые плиссированные юбки.
Смысл в том,
чтобы все выглядели одинаково.
Я это понимаю.
Но нас как ни одень,
мы всегда будем выделяться из толпы,
а пытаться выглядеть как все –
просто глупо.
– Еще не поздно дать задний ход, – говорит
Типпи.
– Но мы согласились, – отвечаю,
и Типпи цокает.
– Лично меня заставили.
Думаешь, я хотела вот этого?! –
Она тянет себя за кончик галстука,
превращая его в петлю.
Я беру юбку
и надеваю.
Типпи не возражает.
– Чувствую себя уродиной, –
говорит.
Запускает пальцы в мои волосы
и делит их на три пряди.
Потом заплетает
и расплетает.
– Ты не уродина.
Ты ведь похожа на меня, –
говорю я с усмешкой
и стискиваю ее руку.
Уродины или нет?
За свою жизнь я повидала немало
больничных палат
и немало ужасов:
ребенка с расплавленным лицом,
женщину с оторванным носом и ушами,
которые болтались,
как полоски бекона.
Вот это я понимаю жуть.
Хотя уродинами я бы этих бедолаг
не назвала.
Не настолько жестока.
Но, конечно, я понимаю,
о чем говорит Типпи.
Люди видят в нас страшилищ,
особенно с расстояния,
целиком:
два тела
внезапно сливаются
воедино.
Но если сфотографировать нас
по пояс или до плеч,
а потом показывать карточку всем
подряд,
люди только заметят, что мы –
близнецы.
У меня волосы подлинней,
а Типпины чуть короче,
у обеих острые носики
и безупречные брови.
Да, мы
не такие, как все.
Но не уродины же.
Так что
полегче,
ладно?
Совет Дракона
Если уж быть с вами
совершенно честной,
то школа – самое отвратное место
на всем белом свете.
Ей-богу.
В средних классах плохо,
а старшие, говорят, –
просто ад.
Дети сволочи,
учителям все обрыдло.
Я на полном серьезе сейчас говорю.
Послушайте,
самое главное:
не бросайтесь на первых же встречных,
которые захотят с вами
тусить.
Скорей всего, остальные их ненавидят.
Это социальное самоубийство.
В буфете
садитесь
как можно дальше
от качков и болельщиц.
Запомните это!
И, знаю, прозвучит странно,
но если вам захочется по-большому,
терпите до дома.
В школьном тубзике можно только курить
и краситься.
Поняли?
Вот такие дела.
Уверена,
все у вас будет нормально.
Мама
– Пора, – говорит мама.
Звякнув ключами, выходит в коридор.
Волосы у нее еще влажные.
На плечах рубашки уже расцвели темные пятна.
Мама больше не сушит волосы феном
и не выпрямляет их утюжком.
Единственное, что она позволяет себе время
Эллисон сбегает из дома. Чтобы переждать тяжелые времена, она проникает в чужой дом, думая, что тот пуст. Но это не так: пожилая женщина по имени Марла, страдающая слабоумием, живет там – и она принимает Эллисон за свою старую подругу Ириску. Итак, теперь она Ириска. Понимая, что это неправильно, она все же соглашается на эту роль – в конце концов, можно больше не думать о ночлеге. Постепенно их дружба крепнет, и Эллисон видит, как сильно Марле на самом деле нужен кто-то близкий. Сможет ли она стать этим человеком и найдет ли наконец место и для себя в этом мире? Сара Кроссан – ирландская писательница, обладательница многочисленных престижных премий в области литературы («Медаль Карнеги», Литературная премия YA, премии Ирландии CBI в номинации «Книга года», приз журнала The Bookseller). История дружбы двух совершенно разных людей – подростка с проблемами дома и старушки, страдающей деменцией. Та самая форма отношений, которая может вылечить и преобразить даже израненную душу. Белый стих – фирменный стиль автора, лаконичные строчки, весь текст можно разобрать на цитаты! Рекомендуем поклонникам книг «Все еще Элис» (Лайза Дженова) и «Элеанор Олифант в полном порядке» (Гейл Ханимен).
Когда уровень кислорода упал, государственная лотерея выбирает нескольких счастливчиков, которые будут жить внутри купола. Все остальные будут медленно задыхаться. Несколько лет спустя, жизнь внутри купола продолжается. Бедный класс не может себе позволить кислородный налог, который поставляет дополнительный воздух для бега, танцев и спорта. Богатая элита, напротив, здравствует и процветает. Любой, кто выступает против режима, получает клеймо террориста и изгоняется из купола на верную смерть. Шестнадцатилетняя Алина является частью тайного сопротивления, вынуждена бежать из купола.
Когда уровень кислорода упал, государство с помощью лотереи выбрало немногочисленных счастливчиков, которые будут жить под куполом, когда все остальные станут медленно задыхаться.Несколько лет спустя жизнь внутри купола продолжается. Бедный класс не может себе позволить кислородный налог, который поставляет дополнительный воздух для бега, танцев и спорта. Богатая элита, напротив, здравствует и процветает. Любой, кто выступает против режима, получает клеймо террориста и изгоняется из купола на верную смерть.Шестнадцатилетняя Алина — участница тайного сопротивления и вынуждена бежать из купола.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
У тринадцатилетней Руби Флад есть страшный секрет: она видит заблудшие души мертвых людей. Мрачные и потерянные, они ходят по свету в поисках отмщения. Но девочка не боится их. Не страшится она и правды: ее родители ей неродные. Мысли о настоящих маме и папе не дают Руби покоя. Почему они бросили собственную дочь? Что с ней не так? Она должна отыскать их и узнать всю правду! Не взяв с собой ничего, кроме крошечного чемоданчика, она отправляется на поиски. Компанию ей составляет единственный друг – мальчик по имени Тень.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.