Одно целое - [5]
и бомбардирует меня вопросами.
Я словно бы на вечернем ток-шоу,
сижу в эдаком мягком кресле,
а вовсе не на скамье подсудимых –
именно так я себя обычно чувствую,
когда люди устраивают мне допросы.
– У вас два паспорта? – спрашивает Джон.
– Да, – отвечаю. – Правда,
они нам еще ни разу не пригодились.
– И тебе никогда не хочется
врезать сестре?
– Обычно – нет.
– А почему вы только сейчас пошли в школу?
И почему сюда?
– Выбора не было.
– Ясно. Это я могу понять, Грейс.
Стопудово.
Он грызет кончик карандаша
и барабанит пальцами по столу.
– Отсутствие выбора…
это про меня.
Если б не эта школа,
я бы уже очень медленно
катился
в пропасть.
Буфет
Как только мы входим,
Ясмин и Джон
закрывают нас с тыла и спереди,
чтобы мы не особо бросались в глаза.
Мама, папа, Дракон и бабуля
занимаются этим уже много лет:
прячут нас от насмешек
и камер,
потому что нет ничего ужасней,
чем щелк-щелк-щелк
и понимание,
что завтра твое фото засветится
во всех социальных сетях.
Мы берем пиццу,
большой «спрайт» с двумя соломинками
и садимся
за угловой столик
с Ясмин и Джоном.
Перекрикивая гомон и звон посуды,
мы беседуем
не про наш быт
(о процессе совместного мочеиспускания,
например) –
я думала, именно за такими разговорами
мы проведем весь день, –
а про фильмы,
про музыку,
про книги,
про пиво
и про новый учебный год,
про коралловые рифы,
про наши любимые кукурузные хлопья
и про Сатану.
В общем, про всякие глупости.
Когда раздается звонок,
я начинаю гадать:
неужели
мы обзавелись друзьями?
Откуда?
У нас есть двоюродные братья и сестры,
которые нас терпят,
и родная сестра,
которая иногда с нами возится.
Но друзья…
Откуда им было взяться?
Случайно коснуться
Мы с Типпи стоим у шкафчика,
ищем учебник,
когда возле нас останавливается
толстая девица.
Она смотрит в пол.
– Мы мешаем? – спрашивает Типпи.
Девица бледнеет.
– Нет. Мой шкафчик рядом с вашим.
Не торопитесь, – шепчет она.
– Тут полно места, – замечает Типпи,
перенося вес своего тела
в мою сторону.
Девица мотает головой
и немного пятится.
О…
Все ясно. Она же боится подходить к нам
вплотную.
Боится, что если протянет руку
за нужным учебником,
то может случайно
коснуться нас.
Приглашение
– А вы идете после уроков на
самоподготовку? –
спрашивает Ясмин.
Мы даже не знаем, что это
за самоподготовка такая.
– Клево. Тогда айда с нами в церковь.
– В церковь? – переспрашивает Типпи. –
Ну нет. Это не наша тема.
Джон ухмыляется.
– Вы сначала попробуйте,
а потом уж откажетесь.
Вдруг мы вас обратим
в свою веру.
Крещение
Когда нам было четыре месяца,
мама отвезла нас к священнику,
который при виде нас сглотнул
и сказал:
«Мне… надо… э-э…
спросить у старших,
можно ли крестить их по отдельности».
С тех пор мама
в церковь ни ногой.
И мы тоже.
До сегодняшнего дня.
Церковь – это прекрасные руины
Просто груда камней,
разбросанных по участку,
точно детские кубики,
а неподалеку от разрушенной башни
валяется колокол.
Чтобы попасть сюда,
мы прокрались
за зданием лаборатории,
по изломанным тропкам и
через лес
мошкары и колючих кустов.
Церковь стоит на берегу
пруда, заросшего кувшинками.
В таких местах должны
скрываться феи
или серийные маньяки,
но Ясмин говорит:
– Не бойтесь,
нас не убьют.
Мы ходим сюда много лет.
Про это место никто
и не знает.
– Зато можно убиваться сигаретами, –
говорит Джон
и с таким смаком
затягивается,
словно вдыхает не дым,
а чистое золото.
И скоро они оба уже дымят вовсю,
как заправские курильщики.
Ясмин выдыхает в небо облачко дыма
и передает мне сигарету.
Я мотаю головой, но Типпи
тут же хватает тлеющую раковую палочку
и огромными глотками
вдыхает
табак и смолу.
Потом замирает и кашляет
сильно,
чуть не до рвоты.
Ясмин смеется.
Джон чешет голову.
А я ласково хлопаю сестру
по спине,
хотя на самом деле мне хочется,
чтобы она задохнулась.
Кофе и сигареты
Я любитель травок и мятного чая.
Типпи пьет угольно-черный кофе.
За день может выдуть пять чашек –
и меня не спросит.
Кофеин носится по ее телу, как сумасшедший,
а последнее время
и по моему телу тоже.
Началось все с жиденького кофе с молоком
по утрам,
чтобы проснуться.
Потом она стала выпивать чашечку за обедом
и еще одну чуть позже…
Оглянуться мы не успели,
как Типпи подсела на эту дрянь.
И хотя я знаю,
что от одной затяжки еще никто не умирал,
Типпи я тоже знаю.
Возможно
– Как прошел день? – спрашивает
миссис Джеймс,
когда мы приходим
в ее кабинет
для разбора полетов.
– Как думаете,
будет вам хорошо
в «Хорнбиконе»?
– Хорошо? – переспрашивает Типпи,
склонив голову набок,
словно впервые слышит это слово,
словно ей требуется перевод.
– Ну да, хорошо, – кивает директриса,
всплескивая руками. – Вам тут нравится?
Вы остаетесь?
Типпи смотрит на меня,
и я улыбаюсь.
– Возможно, – говорит она, а затем
повторяет:
– Возможно.
Ожидание
Все остальные дети
давно разъехались по домам,
Ясмин тоже ушла,
пообещав встретить нас завтра с утра
в комнате отдыха,
а мы все ждем.
Только после четырех
из-за поворота появляется папина машина.
Она резко тормозит и вспрыгивает
на тротуар.
Мы выбираемся из укромных зарослей,
но за рулем видим вовсе не папу.
Слава богу!
Он развалился на переднем сиденье,
багровый,
как маринованная свекла.
А за рулем бабуля.
– Надрался? – спрашивает Типпи,
залезая в машину.
– В хлам! – восклицает бабуля
и пыряет отца в бок накладными когтями,
зачем-то включая дворники –
Эллисон сбегает из дома. Чтобы переждать тяжелые времена, она проникает в чужой дом, думая, что тот пуст. Но это не так: пожилая женщина по имени Марла, страдающая слабоумием, живет там – и она принимает Эллисон за свою старую подругу Ириску. Итак, теперь она Ириска. Понимая, что это неправильно, она все же соглашается на эту роль – в конце концов, можно больше не думать о ночлеге. Постепенно их дружба крепнет, и Эллисон видит, как сильно Марле на самом деле нужен кто-то близкий. Сможет ли она стать этим человеком и найдет ли наконец место и для себя в этом мире? Сара Кроссан – ирландская писательница, обладательница многочисленных престижных премий в области литературы («Медаль Карнеги», Литературная премия YA, премии Ирландии CBI в номинации «Книга года», приз журнала The Bookseller). История дружбы двух совершенно разных людей – подростка с проблемами дома и старушки, страдающей деменцией. Та самая форма отношений, которая может вылечить и преобразить даже израненную душу. Белый стих – фирменный стиль автора, лаконичные строчки, весь текст можно разобрать на цитаты! Рекомендуем поклонникам книг «Все еще Элис» (Лайза Дженова) и «Элеанор Олифант в полном порядке» (Гейл Ханимен).
Когда уровень кислорода упал, государственная лотерея выбирает нескольких счастливчиков, которые будут жить внутри купола. Все остальные будут медленно задыхаться. Несколько лет спустя, жизнь внутри купола продолжается. Бедный класс не может себе позволить кислородный налог, который поставляет дополнительный воздух для бега, танцев и спорта. Богатая элита, напротив, здравствует и процветает. Любой, кто выступает против режима, получает клеймо террориста и изгоняется из купола на верную смерть. Шестнадцатилетняя Алина является частью тайного сопротивления, вынуждена бежать из купола.
Когда уровень кислорода упал, государство с помощью лотереи выбрало немногочисленных счастливчиков, которые будут жить под куполом, когда все остальные станут медленно задыхаться.Несколько лет спустя жизнь внутри купола продолжается. Бедный класс не может себе позволить кислородный налог, который поставляет дополнительный воздух для бега, танцев и спорта. Богатая элита, напротив, здравствует и процветает. Любой, кто выступает против режима, получает клеймо террориста и изгоняется из купола на верную смерть.Шестнадцатилетняя Алина — участница тайного сопротивления и вынуждена бежать из купола.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
За день до назначенной даты сноса дома на Принсесс-стрит Мэнди Кристал стояла у забора из проволочной сетки и внимательно разглядывала строение. Она не впервые смотрела в окна этого мрачного дома. Пять лет назад ей пришлось прийти сюда: тогда пропали ее подруги — двенадцатилетние Петра и Тина. Их называли девочками-мотыльками. Они, словно завороженные, были притянуты к этому заброшенному особняку, в котором, по слухам, произошло нечто совершенно ужасное. А потом и они исчезли! И память о том дне, когда Мэнди лишилась подруг, беспокоит ее до сих пор.
У тринадцатилетней Руби Флад есть страшный секрет: она видит заблудшие души мертвых людей. Мрачные и потерянные, они ходят по свету в поисках отмщения. Но девочка не боится их. Не страшится она и правды: ее родители ей неродные. Мысли о настоящих маме и папе не дают Руби покоя. Почему они бросили собственную дочь? Что с ней не так? Она должна отыскать их и узнать всю правду! Не взяв с собой ничего, кроме крошечного чемоданчика, она отправляется на поиски. Компанию ей составляет единственный друг – мальчик по имени Тень.
Алекс было всего семь лет, когда она встретила Голубоглазого. Мальчик стал ее первый другом и… пособником в преступлении! Стоя возле аквариума с лобстерами, Алекс неожиданно поняла, что слышит их болтовню. Они молили о свободе, и Алекс дала им ее. Каково же было ее удивление, когда ей сообщили, что лобстеры не говорят, а Голубоглазого не существует. Прошло десять лет. Каждый день Алекс стал напоминать американские горки: сначала подъем, а потом – стремительное падение. Она вела обычную жизнь, но по-прежнему сомневалась во всем, что видела.