— Насколько коротких?
— Иногда они длились несколько часов, иногда несколько дней.
— Это ужасно.
— Я был молод и раним. Мое сердце было разбито. Нужно же мне было как-то утешиться.
— Раним? Я бы употребила другое слово.
Коул ухмыльнулся:
— И была бы права.
— А сейчас как часто ты «утешаешься»?
— Время от времени я хожу на свидания. Все мои отношения либо заканчивались расставаниями, либо перерастали в дружбу. Я много работаю. К тому же население Джуно не так велико. Многие женщины, подходящие мне по возрасту, покинули Аляску.
— А ты сам никогда не хотел оттуда уехать?
Он покачал головой:
— Мне там очень нравится. Кроме того, дела «Авиэйшн-58» идут в гору, так что моя связь с этим суровым краем только укрепилась.
— Возможно, ты встретишь в Атланте хорошую девушку и заберешь ее с собой.
Ее глаза как-то странно заблестели, и на мгновение ему показалось, что она сама хочет стать этой девушкой.
— Хорошая идея. У тебя есть планы на ближайшие сорок — пятьдесят лет?
Эмбер поставила на стол пустую кружку:
— Я знаю, что ты шутишь. В любом случае — спасибо за предложение, пусть даже шуточное.
Коул не был полностью уверен в том, что оно было шуточным, но, к сожалению, в серьезности своих намерений он тоже сомневался. Поэтому он кивком указал на ее пустую кружку и спросил:
— Хочешь еще шоколада?
— Нет. Мне нужно вернуться домой и отпустить Изабель.
Проводив Изабель, Эмбер пошла искать Коула.
Она обнаружила его в детской. Он укрывал одеялом спящего Закери. Нежно погладив малыша по голове, он отошел от кроватки. Отис лежал внутри комнаты у двери. При виде этой умилительной картины у Эмбер потеплело на душе.
— Он уснул, — прошептал Коул, перешагивая через Отиса. Собака открыла один глаз и тут же его закрыла.
— Изабель сказала, что сегодня он почти не плакал.
— Это хорошо, — ответил Коул, остановившись перед ней.
Он был слишком близко, но она едва удерживалась от того, чтобы не протянуть руку мне прикоснуться к нему. Ей хотелось, чтобы он ее поцеловал, но она понимала, что это было бы неправильно. У нее сейчас и без того достаточно трудностей. Ей нужно готовиться к судебному разбирательству. Она знала, что Коул скоро уедет, но желание прижаться к нему и на время забыть обо всем было непреодолимо.
Коул приложил ладонь к ее щеке, и по всему ее телу разлилось приятное тепло. Ее грудь начало покалывать, и она, приоткрыв губы, начала медленно приближаться к нему.
Обняв ее другой рукой за талию, он прижался лбом к ее лбу и прошептал:
— Поцеловать тебя на ночь?
— Не знаю, — ответила она, схватившись за его рубашку.
— А я знаю, — пробормотал он и накрыл ее губы своими.
Этот поцелуй оказался таким же нежным и страстным, как и предыдущий. Она тесно прижалась к нему и почувствовала, как сильно он возбужден. Ее ладони жадно заскользили по его телу. Ей хотелось прикоснуться к нему везде, изучить его как можно лучше, чтобы одинокими вечерами предаваться приятным воспоминаниям.
В конце концов зов плоти взял верх над голосом разума. Просунув ладони между их плотно прижатыми друг к другу телами, она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке. Его руки тем временем поглаживали ее спину и ягодицы.
Затем она сняла с себя свитер и майку. При виде ее груди, прикрытой белым кружевным бюстгальтером, его зрачки расширились. Выругавшись себе под нос, он избавился от рубашки и прижал Эмбер спиной к холодной стене. Он слегка ее приподнял, и она обхватила ногами его пояс.
— Эмбер? — пробормотал он, расстегнув замочек ее бюстгальтера.
— Что?
— Это больше, нежели поцелуй на ночь.
— Да, — взмолилась она. — Да.
Вняв ее мольбе, он принялся покрывать поцелуями изгиб ее шеи, плечо, грудь. Когда его губы накрыли ее сосок, она выгнулась дугой и вцепилась ногтями в его плечи.
— Куда идти? — спросил он, поворачиваясь вместе с ней.
— Налево.
Крепче прижав ее к себе, он отнес ее в спальню, находящуюся в конце коридора, и опустил на большую кровать. Мгновение спустя он присоединился к ней и накрыл ее губы своими. У них был вкус шоколада и бренди. Она продолжила изучать его плечи, мощные бицепсы и плоский живот. Затем они помогли друг другу избавиться от остатков одежды. К счастью, в кармане у него оказалось предохраняющее средство.
Когда их тела наконец слились воедино, она забыла обо всем, кроме невероятных ощущений, сменяющих друг друга. Они ритмично покачивались в первобытном эротическом танце, пока оба не достигли пика наивысшего наслаждения.
* * *
Проснувшись утром в объятиях Эмбер, Коул понял, что должен сказать ей правду. До прошлой ночи он планировал уехать сразу, как только убедится, что Закери в надежных руках, но их с Эмбер близость все изменила.
Он неподвижно лежал, размышляя над этим, пока Эмбер не перевернулась на спину и не открыла глаза.
— Доброе утро, — мягко сказал он.
— Доброе утро, — улыбнулась она.
У двери заскулил Отис. Затем из детской донеслось хныканье Закери.
— Изабель уже здесь? — спросил Коул.
Эмбер посмотрела на часы на прикроватной тумбочке:
— Она придет только через час.
Малыш заплакал громче, и Коул поморщился:
— Я выгуляю собаку, а ты покорми ребенка.
— Прости, — сказала Эмбер.
