Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [116]
— Понятно.
Мы встретились с ним взглядами, и я вдруг почувствовал, как по спине пополз холодок.
Я понял, что мне не стоило писать свою рукопись. Не стоило отдавать ее в печать, не удалив иные страницы, и не вымарав на других кое-что чернилами. А самое главное — мне нельзя было дарить изданную книгу Эктору. Хотя… он и сам бы ее купил.
Если Сильвер не встречал никого умнее моего деда (в те дни, когда тот дружил с головой), то на моем жизненном пути не встретился никто умнее Эктора. Причем ум его был особого рода: он был юрист, блестящий юрист, в дни нашей первой встречи солиситор, теперь барристер — и привык распутывать в судах замысловато переплетенные клубки правды и лжи, отделяя одну от другой. Я ведь слышал, и не раз, это чертово «Понятно», — бывал на его процессах. Так он комментировал ответы тех свидетелей, которым ни на грош не верил!
Всё, хватит россказней. Стоит подержать язык за зубами.
— Так что же было дальше?! — дернул меня за рукав юнга Истлинг, самым злостным образом нарушая субординацию, правильно Сильвер сказал про него: рыжий и наглый, весь в папашу.
Я понял, что, задумавшись, пропустил пару его вопросов.
— Дальше… — протянул я, прикидывая, как бы половчее отделаться от дальнейших расспросов. — Дальше… Блокгауз сгорел.
— Как сгорел? — ахнул Джереми. — Вы же в нем…
Я был самый рослый в нашей четверке, а Джереми — наоборот, даже юнга Сильвер был выше его на полтора дюйма. И я ответил без слов: подхватив брата под мышки, приподнял в воздух.
— …отбивались от… — продолжал говорить юнга, но закончил иначе: — Точно, сгорел…
Мы выбрали местечко повыше, откуда каждый мог хорошо разглядеть вершину холма. То, что мы там видели, не назвать было даже пепелищем. Дожди давно смыли пепел и золу, ветра разметали угольки и присыпали все песком. Уцелело несколько сильно обугленных бревен западной стены, кое-где из песка торчали черные обломки поменьше размером. Все произошло очень давно. Возможно, что Сильвер был прав и пожар случился вскоре после отплытия «Испаньолы» по вине оставленной здесь троицы пиратов.
— Эх-х, жаль… — печально вздохнул Джереми.
— Да, жаль, — согласился я.
(Я покривил душой, — что сгорел чертов сруб, я был лишь рад: ну как наш дотошный барристер начал бы там всё осматривать, и задавать вопросы: кто где стоял, и откуда, с каких направлений в блокгауз залетали пули… Нет уж, сгорел так сгорел.)
— Столько воспоминаний связано со старым срубом, столько раз он снился мне ночами, когда в видениях я возвращался сюда, — продолжил я беспардонно врать (снился мне лишь «Адмирал Бенбоу»). — Словно кусок моей юности превратился в пепел и головешки…
После моих слов Эктор открыл было рот, но я опередил:
— Эктор! Если сейчас скажешь, что французы называют это каким-то словом, я очень пожалею, что взял тебя на остров!
И вновь соврал: я уже жалел.
— Я хотел всего лишь сказать, что нам надо осмотреть ту часть частокола, что скрыта за холмом. И подать сигнал, если все в порядке.
Он был совершенно прав, не стоило забывать, зачем мы здесь появились. Та часть ограды, что была открыта нашим взорам, не пострадала от пожара, другие неприятности с ней тоже не случились. Но видели мы не всё.
Обошли вокруг, убедились: никаких серьезных повреждений нет. Местами старые колья сильно подгнили — но, по моему разумению, ослики их проломить не смогли бы. Зато нам пробить вход будет значительно легче. Внутри никакая растительность за эти годы не выросла, отравиться, как того опасался Сильвер, нечем. Надеюсь, он догадается выгрузить на берег и навьючить на ослов запас корма.
Я достал из кармана пистолет.
— Подожди, — остановил меня Эктор. — Давай лучше я. Звук будет громче.
Он направил стволы ружья к небу, два выстрела разорвали тишину. На болоте подняли крик растревоженные птицы. Издалека донесся слабый ответный выстрел: Сильвер подтвердил, что услышал наш сигнал и начинает выгрузку.
— Ну что, ломаем? — Эктор поплевал на ладони и взялся за лом. — Жаль крушить эту пиратскую фортецию, но что уж теперь… Все равно, если нагрянут гости, ваш старый трюк: отсидеться в крепости, — не повторить, ограда без сруба мало чего стоит.
— Подожди… Заряди, пожалуй, сразу же ружье. На всякий случай.
Его слова о гостях вернули мою тревогу, как-то позабывшуюся за всеми впечатлениями от прибытия на остров. Не стоило забывать, что «Красотка Мэй» спешит сюда на всех парусах и с каждым часом расстояние между бригантиной и нами становится все меньше: в любой момент мы можем услышать грохот нашей пушки (оговоренный с Сильвером сигнал на случай появления чужого судна).
Он кивнул, отложил лом, взялся за ружье, потянул из-под стволов шомпол…
— Здесь нет живых, — мрачно произнес юнга Сильвер. — Одни лишь призраки. А им свинец не страшен.
Это были его первые слова за всю нашу поездку к блокгаузу.
— Очень странно, — сказал Эктор позже, когда ослики были водворены в свой загон, Бен Ганн и кок пошагали обратно берегом к устью ручья (поджидавшая их шлюпка стояла там), а наша четверка возвращалась к тузику.
— Что тебе кажется странным? — спросил я рассеянно, занятый своими мыслями.
— Поведение здешних коз.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.
Собрание моих статеек на темы создания героя, мира и некоторые другие. В основном рассматривается в контексте жанра фэнтези, но пишущие в других жанрах тоже могут отыскать для себя что-нибудь полезное. Или нет.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Эссе. Опубликовано: Игорь МАРКОВ (Игорь Росоховатский). Е-существа против людей? Газ. «Зеркало недели» (Киев) от 21.11.1998.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.