Одиссея капитана Флинта, или Остров без сокровищ-2 - [114]
Так что рационализатор Бен Ганн оказал капитану Хокинсу просто неоценимую услугу.
Раз уж речь пошла о зоологии, зададимся интересным вопросом: а какой породы попугай Сильвера?
Прямых указаний нет, но скорее всего Капитан Флинт — какаду или венесуэльский амазон (либо какой-то еще амазон, ему родственный). Лишь эти виды обладают продолжительностью жизни, сравнимой с человеческой, даже превосходящей ее. Что, вообще-то, уникальный случай для существ такого небольшого размера. Официально зафиксированный рекорд, кажется, принадлежит попугаю Уинстона Черчилля, протянувшему 104 года.
Прочие виды попугаев так долго не живут. 25 лет, 30 при самых идеальных условиях, — невозможно «плавать с Инглендом» и дотянуть до экспедиции «Испаньолы» к острову.
Какаду отсеивается в полуфинале: у Стивенсона указано, что попугай был зеленого цвета. Какаду не бывают зелеными, а для амазонов этот цвет самый обычный.
Долгожитель-амазон мог и с Инглендом поплавать, и на «Испаньоле» к острову прокатиться, и события, описанные в этой книге, пережить. И благоденствовать еще не одно десятилетие.
Разумеется, прежде чем бросать якорь на Северной стоянке, я полностью обогнул на шхуне остров. Посторонние корабли не обнаружились. Лишь в глубь Северной бухты, далеко вдающейся в сушу — где когда-то мы с Ливси и Ганном укрыли отбитую от пиратов «Испаньолу», — я соваться не стал. «Красотка Мэй» с ее осадкой никак не могла туда втиснуться.
Большую гонку за серебром я все-таки выиграл. Осталось побыстрее забрать приз.
На самом острове, сколько мы ни изучали его в подзорные трубы, — не заметили никаких признаков, что там живут люди. Я не рассчитывал, что троица пиратов, оставленная здесь уплывшей «Испаньолой», сумеет протянуть полтора десятилетия. Но полностью такую возможность не исключал, разные чудеса случаются в жизни.
Однако Тома Моргана и его сообщников или кто-то забрал отсюда, или они умерли. Таиться от незнакомой шхуны у них причин не было.
Закончив путешествие вокруг острова, я приказал бросить якорь там, где оно началось: на траверзе Белой скалы, — здесь было приличное течение, и якорный канат натянулся струной.
О дальнейшем посоветовался с Сильвером:
— Близится вечер, мистер Эндерби. Пока поднимем из трюма ослов, пока перевезем их по одному на шлюпке на берег, совсем стемнеет. И придется ночевать под открытым небом на Северном мысе, продуваемом всеми ветрами.
— Придется. По крайней мере кому-то одному, чтобы присмотреть за животными, а лучше двоим. Ослы у нас на вес серебра, и я не хочу, чтобы они околели, пожевав какую-то незнакомую местную травку.
Я согласно кивнул. Сильвер продолжил:
— Ночь у караульщиков будет не самая приятная, но придется потерпеть. Потому что откладывать высадку до завтра нельзя. Потеряем утро. А лишнего времени у нас нет.
— У меня есть другая мысль: заночевать с ослами в блокгаузе. Или даже оставить их там одних: выломать несколько кольев из частокола, загнать их внутрь, снова заложить проход. Там сплошной песок, никакая ядовитая травка не вырастет. А на рассвете перегоним их посуху на Северный мыс, шхуна подойдет туда же морем.
— Хорошая мысль. Только сначала стоит убедиться, что блокгауз с частоколом целы. Мы оставили здесь ребят, для которых напиться рому и спьяну спалить свой единственный дом, — пара пустяков. Пошлем кого-нибудь на тузике проверить.
Да, он не ошибался… Оставшись без контроля со стороны Сильвера, его люди вполне были на такое способны.
— Сам съезжу, — решил я.
Сильвер посмотрел недоуменно. Эктор, присутствовавший при разговоре, тоже, — не по чину капитану самому отправляться на разведку, и даже сухопутный человек хорошо это понимал.
— Трудно объяснить… Ничего хорошего я не видел в этой старой крепости. Но отчего-то неимоверно хочется посетить ее вновь.
— Французы называют это nostalgie, — сказал Эктор.
— Не знаю, не бывал во Франции. Мистер Эндерби, прикажите спустить тузик.
— Если ты не против, я составлю тебе компанию, — сказал Эктор. — Много слышал от тебя про это историческое место, и в книге о нем читал. Хочу взглянуть своими глазами.
Немедленно к нам присоединился и третий компаньон. Юнга Джереми Истлинг находился неподалеку и делал вид, что усердно надраивает бронзовую рынду. А сам держал ушки на макушке и прислушивался к разговору.
— Разрешите отправиться с вами, сэр! — гаркнул он, подходя. — Могу сесть на весла, сэр!
Я слишком много рассказывал ему о приключениях на острове, о старой крепости в том числе, чтобы отказать. Да и в гребле юнге потренироваться не вредно.
Наш двухвесельный тузик был еще меньше, чем достопамятный ялик «Испаньолы». Даже шлюпкой он не заслуживал называться: быстроходная лодчонка, способная плавать лишь по самой спокойной воде. В нем можно было разместиться втроем, взяв минимум груза. Или вчетвером, потеснившись, но грузе речь тогда уже не шла.
Джереми, как и обещал, уселся на весла. Я устроился на средней банке, усадив Эктора назад — руля лодчонка вообще не имела, управлялась исключительно веслами. Мы прихватили лом и большой топор, чтобы проделать в частоколе дыру, а Эктор взял свое двуствольное ружье, богато отделанное серебром.
Его называли Монстром святого Иакова. Он явился миру в древней Кордове тьму веков назад, но последние столетия мирно провел на берегах Невы в качестве музейного экспоната. Однако в начале Третьего тысячелетия серебряный обруч, удерживавший древнего монстра в стеклянной колбе, был поврежден предприимчивым слесарем Кунсткамеры, и это положило начало невероятным событиям, обрушившимся на ничего не подозревающих жителей Санкт-Петербурга. А также — на несколько более привычных к сверхъестественному обитателей Тайного Города, оказавшихся в Северной столице…
История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…И ошибались.Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика.
Он – повзрослевший Питер Пэн, в миру Пётр Панов, аномал-технокинетик, родившийся в Хармонтской Зоне и ребёнком прошедший все Её круги. Бешеный тип, отмороженный на всю голову. Его жена – бывшая Горгона, грозный аномал-суггестор, отвязанная и столь же неуправляемая. Вырвавшись из Хармонта, эта парочка сумела стать своей уже в Питерской Зоне.Их дети-близнецы, обладающие феноменальными способностями, как выяснилось, интересуют не только военных спецов, делающих из «детей сталкеров» оружие. Близнецов похищают, таинственные похитители растворяются в Зоне.
Иногда даже жители Тайного Города не понимают, где заканчиваются старинные легенды и начинается реальная история. Чего уж говорить об обычных людях, волею судьбы оказавшихся в центре удивительных событий, вызвавших к жизни силы столь могущественные, что растерялись даже величайшие маги. Крым и Ладога, пещеры и погружения под воду, рыбалка, закончившаяся смертью, и смерть, двадцать лет спасавшая жизнь человека, – в этой истории смешалось всё.И не для всех она закончилась счастливо.
В Тайном Городе и всем волшебном мире кипит привычная и весьма неспокойная жизнь: загадочный мастер НО учит быстро и недорого ремонтировать поломавшийся паровоз, в московском метро появляются жуткие вампиры, кому-то повезло прикоснуться к мистическим тайнам Санкт-Петербурга, а Инге Волковой и Яне Маннергейм приходится отправиться на таинственный остров посреди Тихого океана, где по приказу беспощадного Ярги, первого князя Нави, создается нечто грандиозное… Эти и многие другие истории вы можете прочитать в сборнике «Порченая кровь», в который вошли одноименная новелла Вадима Панова и рассказы авторов – победителей конкурса «Тайный Город – Твой Город 2018».
Охотники сидят у костра и рассказывают странные истории, случавшиеся с ними на охоте. И одновременно с ними происходит история новая: загадочный Черный Охотник бродит где-то рядом… 2017 г.
Очередная книга Валентины Красковой посвящена преступлениям власти от политических убийств 30-х годов до кремлевских интриг конца 90-х. Зло поселилось в Кремле прежде всех правителей. Не зря Дмитрий Донской приказал уничтожить первых строителей Кремля. Они что-то знали, но никому об этом не смогли рассказать. Конституция и ее законы никогда не являлись серьезным препятствием на пути российских политиков. Преступления государственной власти давно не новость. Это то, без чего власть не может существовать, то, чем она всегда обеспечивает собственное бытие.
Собрание моих статеек на темы создания героя, мира и некоторые другие. В основном рассматривается в контексте жанра фэнтези, но пишущие в других жанрах тоже могут отыскать для себя что-нибудь полезное. Или нет.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Эссе. Опубликовано: Игорь МАРКОВ (Игорь Росоховатский). Е-существа против людей? Газ. «Зеркало недели» (Киев) от 21.11.1998.
Как в разных городах и странах отмечают День Победы? И какую роль в этом празднике играют советские военные памятники? В книге на эти вопросы отвечают исследователи, проводившие 9 мая 2013 г. наблюдения и интервью одновременно в разных точках постсоветского пространства и за его пределами — от Сортавалы до Софии и от Грозного до Берлина. Исследование зафиксировало традиции празднования 9 мая на момент, предшествующий Крымскому кризису и конфликту на юго-востоке Украины. Оригинальные статьи дополнены постскриптумами от авторов, в которых они рассказывают о том, как ситуация изменилась спустя семь лет.