Одиночка - [5]

Они устроились на кухне, а я изнывала от нетерпения.

— Спасибо, Людмила Георгиевна, — услышала я через полчаса голос Ярослава, полный облегчения. — Не знаю, как вас благодарить…

— Ай, бросьте, мне на пенсии скучно, а после троих погодков за одним я уж как-нибудь услежу! — весело отвечала мама. — Тем более, он у вас вроде тихий, не то что мои — то им взорвать что-нибудь, то с крыши прыгнуть, то на спор речку переплыть… Ну, идите, ребенка уже укладывать пора, время позднее.

— Так завтра суббота, мы спать будем до обеда, а потом гулять пойдем, — засмеялся Ярослав. — Да, Жень?

Голоса мальчика я так и не услышала, наверно, он просто кивнул. Потом мама шумно распрощалась с гостем, хлопнула входная дверь, и тогда я рискнула высунуться из комнаты.

— Ну что? — спросила я, набулькав себе чаю.

— Парень — во! — сказала мама, показав мне большой палец. — Где ты его нашла?

— Да нигде я его не искала, просто увидела на нашей остановке, — сказала я чистую правду. — А потом в автобусе нас как-то толпой зажало, вот и познакомились. Чего у него там с сыном-то? И как он тебе?

— Ну как, обычный мальчишка, зажатый, от отца ни на шаг, боится всего, — вздохнула мама, достала из шкафчика бутылку коньяка и щедро плеснула в чай себе и мне. — Немудрено, он у Ярослава постоянно при чужих людях, то в саду, то с соседкой какой-нибудь. Бедняга.

— Кто?

— Оба, — изрекла она. — Отец и рад бы с сыном побыть, а работать как? А мальчишка его любит, но видит хорошо, если вечером да на выходных.

— Мам, а он сказал, куда прочая родня-то подевалась? — спросила я.

— Жена ушла, — помолчав, ответила мама. — Почему, я не спрашивала, да и не сознался бы, видно… Женьке тогда было около года. Примерно тогда же Ярослав переехал в наш район, кажется, размен удачный подвернулся. У него однушка, знаешь, угловая, которые с кладовкой?

— Ага, — кивнула я.

У одноклассницы была такая же. Там кладовка без окна, но размером с обычную комнату, поэтому все поголовно обладатели таких квартир прорубали окна и обретали двушки, пусть даже в обход закона.

— Ну вот. Матери уже нет, отец жив, но переехал к младшей сестре куда-то в Саратов, что ли? Или в Сызрань? Или Самару? Не помню… У той самой трое. Вот он один и бьется.

— Так что, мам? Поможешь?

— Да неужели нет, — фыркнула она. — Мальчишка запущенный, ты в этом возрасте уже вовсю книжки читала, а он едва по складам разбирает… Ну да это понятно, отцу просто некогда, а в саду с Женей заниматься некому. Ничего, это легко поправить. В школу пойдет — отличником будет! — Тут мама прищурилась и посмотрела на меня в упор. — А ты?

— Что — я?

— Нравится парень?

— Ага, — кивнула я, отхлебнув чая. — Только куда мне, мам? Ты его видела — хоть сейчас на обложку, а я чего? От горшка два вершка, тощая и на лицо, прямо скажем, не очень.

— Ну-ну, — сказала она, поджав губы. — Еще коньяк будешь?

— Нет, я лучше просто чаю, — буркнула я в ответ. — Хотя… плесни еще глоток. За удачу.

* * *

В понедельник с утра пораньше мама приоделась, накрасилась, хотя обычно ходила в джинсах и мужских рубашках (каблуки, правда, надеть не рискнула) и отправилась с Ярославом в детский сад: там нужно было подписать какие-то документы, чтобы воспитатели разрешили забирать ребенка.

С самим Ярославом я снова встретилась на остановке, через пару дней, и мне показалось, будто он нарочно меня поджидал.

— Ася, ваша тетя Люся — просто дар небес, — серьезно сказал он, втиснув меня в салон автобуса и пристроив в уголке, где мне не грозило быть раздавленной плотной толпой, в особенности за широкой мужской спиной. — Я не могу даже выразить, до чего вам благодарен! Главное, Женька ее не боится. Он ведь ото всех шарахается, даже от воспитательниц, а тут сам в руки пошел…

— Она такая, — улыбнулась я. — Вы не переживайте, Ярослав, она его в обиду не даст. Заберет, накормит, выгуляет, поиграет… Говорю же, скучно ей, а дети с внуками все живут далеко, хорошо, если раз в год навестят.

— А почему вы даже не спросили, почему я один с сыном? — вдруг негромко спросил Ярослав.

— Если захотите, сами скажете, а нет — дело ваше, — ответила я. — Мы с вами знакомы-то несколько дней, с какой стати вам мне о чем-то рассказывать? Ну и я, например, не люблю, когда меня выспрашивают о семье. Ответить я отвечу, но…

— Вас нужно поместить в заповедник, — мечтательно протянул он. — И никому не показывать, даже исследователям.

— Это был комплимент?

— Да. Неуклюжий, но я иначе не умею, — Ярослав с трудом отодвинул габаритного мужчину с огромной спортивной сумкой наперевес. — Ася, понимаете, стоит девушке услышать, что я — одинокий мужчина с маленьким ребенком, в голове у нее происходит что-то невообразимое. Я даже не стану пересказывать, какие романтические бредни мне приходилось выслушивать, какие признания… — Он улыбнулся. — Я иногда, чтобы разгрузить мозги, читаю любовные романы, ну такие, в розовеньких обложках, знаете?

— Да быть не может! — не поверила я. — Чтобы мужчина читал такое…

— Честно! Так вот, авторам этих опусов стоило бы поучиться у моих коллег и случайных знакомых, полета фантазии им явно не хватает.

— Ярослав, я все равно не стану вас ни о чем спрашивать, — сказала я, хотя спросить очень хотелось.