Очерки времён и событий из истории российских евреев - [58]

На первых порах франкисты действовали с большой осторожностью, собирались тайком, по ночам, за наглухо закрытыми дверями и окнами и совершали свои мистические обряды, возбуждая себя плясками, пением и эротическими движениями. Часто это заканчивалось попойками и превращалось в оргии. Все это оправдывалось учением Франка о "бездне, в которую мы все должны сойти"; путь к избавлению видели в "попирании стыда" и в моральной деградации человека, потому что тот, кто опускался на самое дно, считали они, скорее других может увидеть свет. Ведь недаром Франк провозглашал: "Я пришел избавить мир от всяких законов, существовавших до сих пор".

Одно из тайных сборищ во главе с самим Франком было обнаружено случайно в подольском местечке Ланцкорон во время ярмарки 1756 года. Любопытные подглядели через щель, как сектанты танцевали обнаженными и выкрикивали имя Саббатая Цви, а некоторые уверяли, что обнаженной была только одна женщина, изображавшая, очевидно, Святую Владычицу. Разразился скандал. Сбежались на шум евреи, пан-владелец со слугами, местный судья, раввин с синагогальными служками. Полиция арестовала восемь сектантов, остальные в страхе разбежались, а Яакова Франка, как турецкого подданного, на другой день выслали из Польши.

Возмущение среди евреев было всеобщим. Провели следствие, на котором выявились чудовищные подробности. Женщины сознавались, что во время сборищ отдавались чужим мужчинам в присутствии своих мужей, так как им было внушено, что этого требует закон. Франкисты уже не могли надеяться на пощаду, и в Бродах, на заседании раввинов крупнейших польских общин, их предали отлучению: "Пусть они будут выделены из всякого еврейского общества, пусть их жены и дочери считаются блудницами, их дети - незаконнорожденными, чтобы они не смешались с нами". Это отлучение подписали четырнадцать раввинов, и под заглавием "Острый меч" оно было отпечатано и разослано по всем еврейским общинам, где его зачитывали в синагогах - при трубных звуках и потушенных свечах.

Сторонников Франка преследовали повсюду, домовладельцы выселяли их, купцы не хотели вступать с ними в торговые отношения, в синагоги их не впускали, а на улицах часто оскорбляли и били. Бывали случаи, когда франкистам даже отрезали бороды и в таком виде водили по улицам. И тогда Франк и его последователи пошли на сближение с католическим духовенством. Они заявили подольскому епископу юдофобу Дембовскому, что отрекаются от раввинского иудаизма, ведут борьбу против Талмуда, признают кроме Библии священной книгой только книгу "Зогар", и что их учение о трех началах единого Бога близко к христианскому учению о троице, а их вера в божественность души Мессии близка вере христиан в богочеловека.

Духовенство заинтересовалось этой сектой. Епископ Дембовский освободил арестованных франкистов, разрешил им поселиться в окрестностях Каменец Подольского и распространять среди евреев новую свою веру. Чтобы упрочить свое положение, франкисты предложили Дембовскому провести диспут между ними и учеными раввинами. Они даже представили епископу свой манифест, манифест "контрталмудистов" из девяти пунктов, который должен был послужить темой для диспута. Там были, к примеру, такие пункты: Талмуд наполнен богохульством и его следует отвергнуть; Бог может принять облик человека и подвержен всяким страстям, кроме греха; Иерусалим никогда не будет восстановлен, и Мессия больше уже не придет. Раввины попытались уклониться от этого религиозного спора, но Дембовский распорядился привезти их принудительно, - и тогда раввины подчинились, приехали в Каменец Подольский, и диспут состоялся.

Диспуты евреев с иноверцами известны еще со времен Римской империи, но особенно много их было в период раннего христианства. Христианская литература тех времен полна вымышленными диалогами христианина с евреем, каждый из которых заканчивался одной и той же фразой: "Еврей, не имея ответа на поставленный ему вопрос, уступил и обнял христианина". Но на деле часто случалось совсем не так, потому что евреи были блестящими знатоками Священного Писания, и с ними было нелегко спорить. В тринадцатом веке появились миссионеры из ордена доминиканцев, которые навязывали диспуты по вопросам веры, и в частных беседах с ними евреи позволяли себе невероятно смелые ответы. Один священник спросил: почему у вас, у евреев, нет колокольного звона в синагогах? Еврей повел его на рынок, где они услышали крики торговцев дешевой рыбой, которые зазывали покупателей в свои лавочки. Потом они подошли к тому ряду, где продавали дорогие сорта рыбы, и там зазывал не было. "Вот видишь, - сказал еврей, - владельцы хорошего товара не зазывают к себе, потому что сам товар говорит за себя, и поэтому у нас нет колокольного звона". Такие ответы нередко возмущали христиан и подталкивали их на расправы, но во времена инквизиции евреи уже побаивались высказывать вслух свои доводы. Папа Григорий IX вообще запретил христианам вступать в споры с евреями, чтобы простодушные католики не запутались в сетях неверия, а французский король Людовик Святой даже сказал однажды такую фразу, которая была специально записана для потомства: "Никому, - сказал Людовик, - за исключением людей весьма ученых, не следует разрешать вступать в спор с евреями; если, однако, кто-либо услышит речи, поносящие христианскую веру, то он должен защищать ее мечом и вонзить его в тело еврея как можно глубже". В 1239 году Людовик Святой приказал четырем видным раввинам Франции ответить монаху Николаю Донену, крещеному еврею из Ла-Рошели, который утверждал, что в Талмуде содержатся выражения, оскорбительные для Христа и христиан, а также всякие безнравственные высказывания. Раввины опровергли во время диспута все обвинения Донена, но особый трибунал вынес приговор - сжечь Талмуд. И на одной из площадей Парижа в торжественной обстановке были сожжены еврейские книги - двадцать четыре воза книг. По этому поводу рабби Меир из Ротенбурга написал элегию, которая начиналась такими словами: "Спроси, спаленная огнем, что сталось с теми, кто рыдает о страшном жребии твоем!" Были затем диспуты между евреями и христианами (чаще всего крещеными евреями) в Испании, Португалии, Италии и Германии; некоторые из них заканчивались гонениями или даже изгнанием; и в восемнадцатом веке подольский епископ Дембовский снова заставил евреев ответить на вызов, и снова их обвинителями стали бывшие их единоверцы.