Очерки на разных высотах - [32]

А тем временем Валентин Иванов и Сергей Ефимов сидели в V-ом лагере без всякой связи (рация была у Бершова). Вот как вспоминает Иванов об этой ночи: «… Теперь мы слепы и глухи. Остается только ждать. Если все будет хорошо, то после встречи и оказания необходимой помощи Бершов и Туркевич готовы штурмовать вершину. Это единственный вариант, когда нам хватит кислорода. Второй попытки не будет. Если дела плохи, то экспедиции конец — спасательные работы затянут всех… Свой шанс на восхождение оцениваем, как один против ста. Столько лет тренировок, надежд, сборов, отборов, медицинских контролей, и вот… Мы под вершиной… Силы есть… Неужели придется идти вниз без вершины? Где-то все-таки теплится огонек: а вдруг…».

A вот еще одна лаконичная, но очень содержательная цитата из дневника Иванова про ту же ночь: «Луна зашла. Темень. Зажигаем примус. Решаем с рассветом выходить на помощь».

И тут, наконец, случилось то, во что они уже почти перестали верить, то самое: «а вдруг…». Едва рассвело, как в палатку сначала ввалился Сережа, а за ним Миша и оба спасенных, Эдик и Володя. Все они уже побывали на вершине Эвереста!

Теперь настал черед Валентина и Сергея идти наверх, с тем, чтобы исполнить свой завершающий бросок на Вершину Мира. Никаких промедлений — вышли в 6 утра, в 13.20 уже были на вершине Эвереста. И подъем, и спуск проходили гладко, как сказали бы англичане: «Uneventful» — английское слово, означающее, что не произошло никаких событий, заслуживающих упоминаний.

Следующая двойка «в очереди на Эверест» — Казбек Валиев и Валера Хрищатый. С ними, казалось бы, все было ясно изначально: сильнейшая пара друзей альпинистов, совершивших вместе более сотни восхождений, получили великолепную акклиматизацию в «грузовых» ходках, полностью обеспечены кислородом, хорошо отдохнули перед выходом из лагеря V… Однако не забудем, что эта гора называется Эверест и у нее всегда есть в запасе нечто неожиданное, способное опрокинуть любые планы.

Валера и Казбек вышли из палатки около 7 часов утра 7-го мая, полные решимости завершить, наконец, это затянувшееся приключение. Первым идет Валера, проходит метров 60, отделявших палатку от Западного гребня… Уже вроде бы вышел на гребень, но вдруг он как-то неуверенно там останавливается и, постояв немного, жестами показывает Казбеку, что надо возвращаться. Вот как вспоминает об этом Казбек:

«На Эвересте повернуть назад?! Ни за что! Не помню, как подскочил к нему. Поднимаюсь на гребень и от неожиданного сильного порыва ветра чуть не падаю на другую сторону… Да здесь стоять нельзя! На перегибе гребня ветер достигает максимальной скорости и жутко грохочет в ушах… Я лезу на четвереньках по фирновому гребешку, глубоко вбивая ледоруб, чтобы не скинуло ветром вниз… Меня душит бессильная злость. Я вижу, что технически гребень несложен, но в эту погоду — непроходим… Но еще не все потеряно… Мы переждем этот жуткий ветер и выйдем снова на штурм».

Решение принято: назад в палатку и там ждать, пока не успокоятся стихии. Постепенно отогрелись, развели примус, поели, попили чаю и стали потихоньку собираться на выход, понимая, что восхождение придется делать ночью. Вышли где-то около пяти часов вечера, когда ветер в основном стих. До вершины они добрались почти к двум часам ночи и спустились к палатке еще через семь часов, предельно обессиленные и полузамерзшие. Там их ожидала двойка Ильинский-Чепчев, которая, по идее, должна была в свой черед выходить на восхождение. Но тут что-то пошло не так, и об этом лучше всего сказано в воспоминаниях Тамма.

Как вспоминал Е.И., день 7-го мая был особенно насыщен событиями. Он начался со встречи первой четверки победителей Эвереста. Событие, безусловно, знаменательное, но омраченное видом рук Мысловского, забинтованных наподобие культей — Эверест не упустил случая получить жертвоприношение за допуск на вершину.

А днем состоялся разговор Тамма с Катманду, с представителем Центра А. Калимулиным, который, после приветствий и поздравлений с уже достигнутыми успехами, передал настойчивое пожелание — «хорошо все закончить». Женя ответил на это, что они уже отменили выход еще одной группы, а «что касается групп, которые уже на маршруте, то они продолжат восхождение и закончат начатое дело. Повторяю —закончат». Потом Калимулин передал сводку погоды на завтра (довольно тревожную!) и закончил все словами: «…по-видимому, ребятам будет тяжело. Поэтому подумайте еще раз, как быть с ними». И получил ответ от Тамма: «Ясно, ясно. Будет тяжело, ничего не поделаешь — это альпинизм».

В тот момент основное, что беспокоило Тамма, это не прогноз на завтра, а состояние погоды наверху, к вечеру 7-го. Тогда в 17.00 Казбек Валиев сообщил, что они с Хрищатым предприняли повторную попытку взойти на Эверест. И после этого эфир надолго затих и ни в один из обусловленных сеансов связи (в 21.00, 22.00, 23.00 и 1.00) ни единого звука от этой двойки вниз не доносилось. Около двух часов ночи, кто-то вызывал Базу, но слышимости не было. Так что, день был трудный, а ночка еще труднее!

Только под утро, в начале шестого на связь вышел Ильинский из пятого лагеря, сообщивший, что ребята еще не вернулись и связи с ними так и не было. С Ильинским условились, что его двойка собирается и выходит наверх. Сборы у них протекали довольно медленно (по мнению Тамма), и лишь к восьми Эрик сообщил, что они готовы выходить. И чуть позднее он же: «Да вот они, уже около палатки. Сейчас с ними чай попьем, да мы, наверное, наверх пойдем…». Но тут разговор приобрел совсем иную и несколько неожиданную окраску…