Очерки на разных высотах - [31]

«Около 17 часов вновь заработала рация. Балыбердин вызывал Базу. Его слушала одновременно и группа Валентина Иванова, уже поднявшаяся к этому времени в лагерь V на высоте 8500. Володя информировал, что движение происходит чрезвычайно медленно.

Балыбердин: — Я думаю, что до 8500 мы не спустимся… хотя бы вышли навстречу с кислородом что ли, потому что исключительно медленно все. С кислородом, и если есть у вас возможность, то что-нибудь горячее, чай какой-нибудь.»

Тамм: «А где вы сейчас? Как ты, Володя, оцениваешь?..»

Балыбердин: «Я оцениваю высоту 8800 м».

Тамм: Как идет Эдик?

Балыбердин: «У него кончается кислород».

За два часа они спустились на 50 метров! На равнине это эквивалентно примерно одному шагу в минуту.»

Это уже был сигнал тревоги! При таком темпе спуска у двойки не было никаких шансов самостоятельно добраться засветло до лагеря V! Как вспоминал об этом Валентин Иванов: «Я просто оцепенел, мгновенно оценив всю сложность ситуации. Холодная ночевка в районе вершины двух вымотанных до предела людей — это конец». Об этом же свидетельствует запись в дневнике Бэла: «Пожалуй, никогда за всю альпинистскую карьеру я не был так близок к концу».

Спасти их могла только помощь от четверки Иванова, что уже была в лагере V, в ожидании своей очереди идти на вершину. Последовали короткие переговоры: Тамм-Балыбердин-Иванов, уточнение взаимодействия, и вот около 18 часов Сергей Бершов и Миша Туркевич, прихватив с собой по три баллона кислорода для Мысловского и Балыбердина, три фляги, наполненные горячим компотом и сухофрукты, рацию, а еще фонарь, исчезают из палатки. Далее из воспоминаний Е.И.: «С тех пор почти два часа ни звука. Я метаюсь по лагерю и не могу отвести глаз от далекого предвершинного гребня. Как и луна, он время от времени пропадает в жутком вихре несущихся там облаков»…

Наконец, шипение в эфире прекратилось и раздался голос Балыбердина. Он сообщал, что они встретились, получили горячее и кислород. Теперь они могут идти вниз сами. Потом неожиданно передал, что Бершов просит разрешить их двойке подняться на вершину — она здесь, рядом.

Здесь стоит еще привести диалог Бершов—Балыбердин в момент их встречи (по дневнику Бэла):

«—Ну, как самочувствие?

— Да я-то что! Вот как Эдик…

— Нормально — ответил Мысловский

— Сами спуститесь? Мы хотим пойти на вершину.

— Куда? — Не понял я.

— На вершину! А что? Светло, кислорода навалом. Если вы не против…

Будучи тугодумом, я пару секунд осваивал эту мысль.

— Ну что, давайте! Эдик, ты как?

— Пусть идут».

А теперь попробуем взглянуть на эту ситуацию глазами Евгения Тамма из базового лагеря (пофантазируем немного): «Бершов с Туркевичем встретили спустившихся с вершины Эдика и Володю — это, конечно, радикально изменило ситуацию! Но ведь этой двойке восходителей еще надо будет дойти до лагеря V… Хватит ли у них сил сделать это самостоятельно, без помощи Туркевича с Бершовым? Кто может это гарантировать? Какой тут может быть разговор о вершине! Тоже мне, придумали!». Почти на автомате, последовал категорический ответ «Нет!», прозвучавший почти, как приказ какого-нибудь из военачальников, не допускавший каких-либо возражений.

Но в отличие от них, армейских главкомов, не знавших и тени сомнений в своей правоте, Евгений Игоревич никогда не терял способности выслушивать доводы подчиненных и даже изменять принятые решения. В тот критический момент в разговор вмешался Сергей Бершов, выхвативший рацию у Балыбердина и закричавший: «Почему: Нет?! Сейчас луна светит и ветер стих. Мы быстро и догоним ребят». В его голосе нельзя было не услышать молодого задора и уверенности.

Снова цитата из воспоминаний Е. И.: «Действительно, почему «Нет»? Надо подумать, но все время мешает, просто давит мысль, что связь сейчас может прекратиться… Так почему же все-таки нет? Допустим, они спускаются в V-й лагерь вчетвером, а там еще двое. Шесть человек в маленькой палатке… Это не отдых перед тем, как одним продолжить долгий спуск, а другим идти на штурм. А кислород? Хватит ли его?…». Это и еще многое другое «варилось» в голове Е.И., и сам собой созрел вопрос Бершову: «А сколько у вас кислорода?». — «По триста атмосфер на каждого» — отвечал Сергей. И снова вопрос: «А сколько до вершины?» — «Часа два-три». Это означало, что на все это время кислорода им хватит с избытком.

Как хорошо было бы в такой критический момент взять тайм-аут и обдумать, взвесить не спеша все варианты, но такой возможности у Е.И. не было, и он, доверившись своей интуиции (или не знаю, чему еще?), дал добро двойке Бершов-Туркевич идти на вершину.

В тот момент вряд ли кто мог предполагать, насколько, на самом деле, правильным оказалось это решение: ребятам потребовался всего один час на подъем к вершине от места, где они встретились с двойкой Мысловский-Балыбердин, а затем всего сорок минут, чтобы спуститься с вершины к ним обратно! Зато можно легко себе представить, насколько были вдохновлены Сережа Бершов и Миша Туркевич тем, что исполнилась их мечта: они смогли достичь вершины высочайшей горы на планете, хотя, казалось бы, обстоятельства этому не очень благоприятствовали. Теперь они были готовы горы свернуть в буквальном смысле этих слов, а уж организовать надежный спуск Эдика и Володи и вовсе не было для них таким уж трудным делом…