Очерки истории Трапезундской империи - [44]

дает подробную картину морских стоянок и гаваней по Черному морю в XIV в. После Керасунта в направлении к Самсуну в перипле значится: la vona, т. е. гавань и крепость Voaa, Vatka, Omnio-Honio, т. е. Униэ, la Limnia-Limonia-Liminia, т. е. наша крепость Лимний.

В конце концов приведенное от 1356 г. место Панарета, сопоставленное с итальянскими географическими картами, дает не подлежащее дальнейшим спорам местоположение для занимающей нас трапезундской пограничной крепости. Несмотря, однако, на указанные обстоятельства, местность Лимний все же нуждается в осмотре и в дальнейших разысканиях. Казалось бы, для местных греков всего легче было ликвидировать этот вопрос. Но то, что мы находим в работе Иоаннида[100], который внимательно относился к своей задаче и, конечно, не по слухам говорит о статистике и географии империи, мало приближает нас к разгадке. После Οινοη он называет местность Митрополию с остатками церквей и с кладбищем, затем Βαβασαη η Φατζα, т. е. Vatiza периплов, и полагает между Унией и Ватицей расстояние в 5 часов пути. Последняя известна по своей гавани и по остаткам древних церквей, а равно и по теплым источникам. Но что всего любопытнее, так это следующие слова Иоаннида: «Здесь был город и знаменитые в эпоху Комнинов Лимнийские укрепления (τα φρουρια των Λιμνοι)». Не могу этого понять, потому что Лимнии лежали не в направлении к Ватице, а в противоположном; гаванью же, как известно, была Бона. В смысле политического положения зависящей от Лимний области, а равно административного строя этой окраины имело значение то, что глава большой партии и комендант крепости, Кавасит Иоанн, носит титул κεφαλατικεων. В 1360 г. он был лишен власти над крепостью[101], и это произошло не без влияния политических обстоятельств, стоящих в связи с наступлением эмира из Байбурта и с постройкой нового укрепления.

По отношению к занимающей нас крепости трудно было ограничиться выяснением той стороны, которая касается ее местоположения. Лимнии и во всех других отношениях характеризуют эпоху и представляют большой интерес в истории Трапезундской империи.

Они имели первостепенное значение не только в военной, но и в политической и церковной истории Трапезунда, о чем дает понять замечание Фальмерайера: «Она должна была быть весьма сильной крепостью, ибо долго могла держаться против победоносной дворцовой партии и служила для императора Михаила»[102].

Не касаясь той политической борьбы, на которую делает намек Фальмерайер, обратим внимание лишь на два известия, стоящие в связи с Лимниями. Под 1379 г. читается у Панарета следующее: «После длинных переговоров и обмена посольствами между царем (разумеется Алексей III) и Таджеддином челеби, 14 августа, индикта 7, выступил царь, имея два больших корабля и два παρασκαλμια, взяв с собой и дочь свою киру Евдокию. Когда пришли в Керасунт, получено было известие, что Трапезунду угрожает.

Оставив дочь в Керасунте, царь с архонтами возвратился в Трапезунд, укрепил кремль и принял Меры к защите страны. В конце же сентября выступил из Трапезунда и, захватив свою дочь в Керасунте, прибыл в Иней (Униэ), где было свидание с челеби и где дочь царя, кира Евдокия, была обручена с этим туркменским эмиром 8 октября, индикта 3, 6888 г. Тогда царь сдал Таджеддину Лимнии». Заключительные слова историка оставляют некоторые сомнения ввиду нижесообщенного им известия под 1386 г.: «Выступил в поход в месяце октябре зять царя, эмир Лимнии Таджеддин, против другого царского зятя, эмира Халивии Хадтимира, прозываемого Сулейман-бек». Но в этом походе пал Таджеддин. Однако Лимнии с тех пор перестали быть пограничной Трапезундской крепостью. Все эти данные ярко освещают показную сторону Трапезундской империи, сдающей свои позиции турецким эмирам и покупающей мир, хотя бы на короткое время, брачными с ними союзами.

Наконец, положение вопроса о Лимниях может представить значение и в некоторой степени выясняется с точки зрения тогдашней церковной истории. Уже то обстоятельство, что начальник крепости носит титул κεφαλατικεων, дает понять, что в термине Лимнии заключается не только понятие о крепости, но и об административном округе. Оказывается, Лимнии были епископской кафедрой. Когда в начале XVI в. митрополия Амасийская, опустошенная набегами мусульман и частью утратившая прежнее христианское население, перестала фактически существовать, удовлетворение духовных потребностей остатков христианского в ней населения было возложено на епископа Лимний. В конце XIV в. епископ Лимний кир Иосиф формально получил право на управление митрополией Амасии[103]. Этим пока можно закончить выяснение поставленной в настоящей главе темы.

ГЛАВА VIII. Ликвидация враждебных Константинополю партий

Со смертью Василия I (1333–1340) новая эпоха, новый порядок вещей начинается в Трапезунде. Единство уступает место множеству, анархия берет перевес над порядком, вассалы пересиливают корону…

Такими словами Фальмерайер[104] характеризует эпоху Трапезундской империи с половины XI в. и до ее падения. Хотя его труд появился уже около ста лет назад, но изучение Трапезундской истории с тех пор мало подвинулось вперед, и с основными воззрениями Фальмерайера необходимо в настоящее время соображаться. Несомненно, он правильно определил состояние, в котором была империя в половине XIV в., т. е. хорошо понял разъедающие ее организм язвы, оценил духовный и культурный маразм греческого правительства и Трапезундского поместного дворянства, но, как мы постараемся далее показать, не мог с достаточной ясностью уяснить себе и читателю историческую эволюцию совершавшихся явлений и представить их в надлежащей перспективе.