Очерки истории цивилизации - [390]

Именно из этой загнанной в безвестность Ирландии возникла Ирландия XX века. Ирландский парламент, ирландская литература, ее наука, вся ее культура естественным образом тяготели к Лондону, потому что они были неотъемлемой частью этого мира. Землевладельцы из тех, что побогаче, уезжали жить в Англию и отдавали своих детей в английские учебные заведения. Это означало постоянный отток богатств из Ирландии в Англию в виде прибылей, израсходованных или инвестированных за пределами страны. Прогресс в сфере средств сообщения постоянно усиливал эту тенденцию, ослаблял потенциал Дублина и совершенно обескровил Ирландию. Уния (1 января 1801 г.) стала отражением естественного слияния двух совершенно родственных систем — англо-ирландского парламента и парламента британского, которые оба были олигархическими и политически продажными. Существовала активная оппозиция этой Унии не столько со стороны собственно ирландцев, сколько со стороны осевших в Ирландии протестантов, что привело в 1803 г. к неудавшемуся восстанию под предводительством Роберта Эммета. Дублин, бывший в середине XVIII в. высококультурным англо-ирландским городом, постепенно лишился своей интеллектуальной и политической жизни и был заселен ирландцами из внутренних районов страны. Его светская жизнь становилась все более официальной и сосредоточивалась вокруг вице-короля Ирландии; его интеллектуальная жизнь дышала на ладан и на некоторое время почти умерла.

Борьба английской «демократии» за развитие образования и политические права во многих отношениях отличалась от борьбы «простых людей» Ирландии. В Британии происходил интенсивный рост промышленного населения, протестантского или неверующего; конечно, там были сельскохозяйственные работники, но не было крестьян. Ирландия, не имевшая запасов угля, с менее плодородной почвой, землевладельцы которой жили в Англии, стала страной крестьян-арендаторов. Их сельское хозяйство все более сводилось к выращиванию картофеля и свиноводству. Люди вступали в брак и рожали детей; кроме потребления виски (если его можно было достать) и периодических драк, семейная жизнь была их единственным развлечением. Пугающие последствия не заставили себя долго ждать.

В 1845 г. имел место повсеместный недород картофеля и последовал страшный голод. Многие умерли, многие эмигрировали, в основном в Соединенные Штаты; начался поток эмиграции, в результате которого Ирландия на некоторое время превратилась в страну стариков и опустевших родовых гнезд.

История отношения Ирландии к Британии отражает крайнее недоверие к правящему классу Британской империи, но это не та история, которой должна стыдиться палата общин английского парламента. Ее члены неоднократно проявляли добрую волю. Британское законодательство относительно Ирландии в течение почти полстолетия было отражением серии неуклюжих попыток со стороны либеральной Англии удовлетворить требования ирландцев и нащупать почву для дружеских отношений. Это делалось вопреки постоянному противодействию консерваторов и ольстерских ирландцев.

Это отступление, посвященное истории Ирландии, подводит нас ко времени «инфекционного» империализма в Европе. Юнионистское правительство, сменившее правительство Гладстона, состояло в основном из представителей консерваторов и по своему духу было более «империалистическим», чем все предыдущие правительства Великобритании. Британская политическая история последующих лет по большей части представляет собой конфликт между новым империализмом, с помощью которого воинственный «британский» национализм намеревался править империей, и присущими англичанам либерализмом и рассудительностью. Противники империалистов стремились трансформировать империю в конфедерацию свободных и добровольных союзников.

Естественно, что британским империалистам нужны были покорные ирландцы, и естественно, что английским либералам нужны были ирландцы свободные, принимающие участие в общих делах. В 1892 г. Гладстону удалось с большим трудом вернуться к власти и обеспечить большинство по вопросу ирландского самоуправления; в 1893 г. его билль о самоуправлении прошел палату общин, но был отвергнут палатой лордов.

Однако империалистическое правительство пришло к власти лишь в 1895 г. Партия, составлявшая его основу, называлась не империалистической, а «юнионистской» — странное название, если учесть, как упорно и энергично она стремилась уничтожить любую возможность превращения империи в содружество. Эти империалисты оставались у власти в течение десяти лет. Мы уже кратко упоминали о том, как они завоевали Южную Африку. Они потерпели поражение при попытке ввести таможенную систему по немецкому образцу. Пришедшее на смену либеральное правительство превратило завоеванные южноафриканские бурские республики в дружественных подданных посредством создания самоуправляемого доминиона Южная Африка. После чего оно занялось давно назревшей проблемой преодоления упорных империалистических настроений палаты лордов.

Для британской политики эта борьба имела фундаментальное значение. По одну сторону было либеральное большинство народа Великобритании, искренне заинтересованное в новом и более обнадеживающем подходе, с помощью которого враждебность ирландцев можно было бы постепенно сменить на дружественное отношение; по другую — сторонники британского империализма, исполненные решимости любой ценой и при любом исходе выборов, если возможно — законно, а если нет — незаконно, сохранить свой приоритет в управлении делами англичан, шотландцев, ирландцев и всех остальных народов империи.