Очень странная история - [5]
Марсилию так понравился план, что он прямо немедля выдал Гуанелону его тридцать сребреников, пардон, чашу золота и шубу для его жены-модницы… Из русских соболей… Шучу! Гуанелон же, не мешкая, едет к королю с ответом, а Марсилий начинает собирать войско…
На этих словах профессор одним глотком допил вино, поставил бокал на стол и вопросительно взглянул на меня. Я поднял руку. Пока официант нёс второй бокал профессору и новую порцию коньяку мне, мы сидели молча. Какая-то странная история приключилась с этим «профессором». Откуда его принесло? То, что он человек образованный, — сомнений нет. Но — почему? Почему и ещё раз откуда? По-домашнему одет… И спрашивать неудобно…
— …По приезду, — смочив горло, продолжил профессор, — Гуанелон доложил Карлу о результатах переговоров. Естественно, все рады: наконец-то закончится поход, который уже всем осточертел. Шарлемань отдаёт приказ готовить отход по дороге через Ронсевальское ущелье, и теперь нужно решить — кто останется в арьергарде? Роланд вызывается. Король, видя рвение графа, соглашается… Как мы понимаем, Гуанелон на это и рассчитывал.
На следующий день основное войско уходит через ущелье, а двадцать тысяч остаются его прикрывать…
— Снова простите, профессор… А не многовато двадцать тысяч для арьергарда? Какова же численность самого войска? Двести? Триста? Четыреста тысяч? Я знаю исследование Гумилёва — по числу воинов в войске монголо-татар во время нашествия Батыя. В летописях тоже фигурируют цифры в сотни тысяч, но степь, через которую шли кочевники, не выдержала бы такого удара. Сотни тысяч коней — это слишком… Они бы просто съели и вытоптали всю степь на многие сотни километров!
— Уи, мон шер, — кивнул профессор, — возможно, цифры несколько преувеличены. Но не будем забывать, материал, с которым приходится работать, изначально творчество изустное… Можно, конечно, допустить, что общая цифра была несколько меньше… может, даже в несколько раз. Но согласитесь, мон шер, это не меняет сути…
Я хотел было возразить, но передумал…
— Когда основные силы Карла отошли на приличное расстояние, граф Оливье на горизонте с испанской стороны замечает движение, характерное для перемещения большого войска, о чём немедленно докладывает Роланду и предлагает трубить в трубы и возвращать короля. Но Роланд… Роланд уверен, он даже самоуверен… он чересчур самоуверен… А когда французы видят перед собой огромное войско Марсилия, звать на помощь уже поздно, нужно принять бой. Построив арьергард к атаке, Роланд с кличем «За прекрасную Францию!» и «Монжуа!» атакует противника.
Битва случилась страшная… Французы дрались храбро, я бы даже сказал, самоотверженно. Битве в «Песни» посвящено аж 49 строф из 290, с 111-й по 159-ю, если мне не изменяет память… Но превосходство в живой силе у противника было подавляющим, и исход битвы был предрешён.
Вот уже геройски погиб Оливье… Вот погибли двенадцать доблестных графов. Сам Роланд ранен, он уже понимает, ущелье не удержать, и трубит в рог. Трубит и трубит, теряя последние силы. И — о чудо! король слышит его! Мавры тоже дрогнули от звуков рога, на помощь малому арьергарду идёт основная армия французов…
Профессор замолчал, грустно склонив голову, видимо — и это меня удивило — он живо переживал описываемые события.
— Когда король снёс сарацинское войско, — высморкавшись, продолжил профессор, — он сам лично обходит поле битвы, пытаясь отыскать верного графа. И находит… мёртвым… Но даже мёртвый Роланд пытался защитить прекрасную Францию от полчища сарацин, держа в атакующей руке верный меч — Дюрандель. Горе! Какое горе! Король безутешен. Он велит сходу атаковать Сарагосу и уничтожить Марсилия! Но главное, король хочет знать — кто? Кто предал его и его верного слугу Роланда?! Расследование длится недолго, всё указывает на Гуанелона.
Тела Роланда, Оливера и двенадцати графов привезли в Аахен и предали земле. На похоронах, не выдержав, от горя умирает невеста Роланда Адель, она потеряла самых близких: жениха, брата… Ведь брат её — Оливье, тот самый граф Оливье, друг Роланда. И после похорон король устраивает суд. Гуанелону оказывает честь отстоять своё имя в бою. Но сам Гуанелон тяжело ранен, и за него выходит биться его родственник Тьедри, а за короля и Роланда — молодой Пинабель.
Стоит ли говорить, что Пинабель сразил Тьедри? А как бы могло быть иначе?! Божий Суд, однако! И Гуанелона предают смерти. И, вот, картину его казни вы, мон шер ами, как раз и видите в правом верхнем углу иллюминации. Гуанелона привязали за руки и за ноги к четырём коням и таким образом четвертовали… Де тель шуз, мон шер! Де тель шуз…>7 — и профессор замолчал, прикрыв глаза.
Я сидел и думал о несчастном Роланде, о Карле Великом, об Оливье и Адель… О таком несправедливом и одновременно справедливом мире. О времени. Об истории. О… И тут я спохватился:
— Профессор, вы говорите то сарацины, то мавры, я всегда думал, это одно и то же, я не прав?
— Правы, — профессор открыл глаза и взял бокал. — Правы. Крестоносцы так называли арабских воинов. Хотя если быть точным, мавры — это жители Северной Африки, исповедовавшие ислам. Кстати, многие с негроидной составляющей в крови. Помните Отелло? Чёрный мавр. Но в Испании тех времен всё мусульманское население называлось «маврами».
Если заболел горами, тебя будут преследовать мысли об Эвересте. Чтобы на него подняться, нужны здоровье, физическая подготовка, целеустремлённость, а главное — деньги. Но ведь можно же только взглянуть! Пусть не покорить вершину, так хотя бы посмотреть. И Юрий Серов отправляется в Непал. Необычный гид, сложный коллектив, непростой поход. Сможет ли Юра добраться до базового лагеря Эвереста? Читайте в пятой повести цикла «В горы после пятидесяти…» — «Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр».
Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.
Юрий Серов сроднился с горами. Близкие считают его опытным восходителем и хотят отправиться с ним в экспедицию. Но горы сложны и непредсказуемы. Юрий попадает с опасную ситуацию в предгорьях Казбека в Грузии. Сумеет ли он подняться? Кто ему поможет? И чем окончится его горный цикл, читайте в шестой повести-отчёте сборника «В горы после пятидесяти…» — «Казбек. Больше, чем горы».
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.