Очень странная история - [6]
— С маврами понятно… А-а-а-а… «Монжуа»? Вы сказали, что французы атаковали мавров с криком «монжуа!». Что это означает?
— То же, что русское «ура!». «Монжуа сен-Дени!» был военным кличем всех французов в Средние века. Возможно, это значит: «Защита наша, святой Дионисий!». — Профессор допил вино и поставил бокал на стол.
— А при чём здесь святой Дионисий?..
Профессор открыл рот, но его перебил внезапно возникший метрдотель:
— Извините, господа… ради бога, извините… я перерываю вашу беседу… Но вас, — он выразительно посмотрел на меня, — просят к телефону.
— Меня?! Кто?!
Вот уж воистину…
— Не могу знать. Женский голос.
— Профессор, извините… я отойду на минутку. Только, ради Бога, пожалуйста, не уходите, дождитесь меня, у меня столько вопросов…
Профессор как-то неопределённо кивнул, я, расценив это как согласие, поднялся и проследовал за метрдотелем в служебное помещение.
В комнате обслуги на столе лежала телефонная трубка, но подняв её, я услышал лишь короткие гудки.
— Короткие… — продемонстрировал я трубку метрдотелю. — А почему вы решили, что это именно меня?
— Женщина просила позвать посетителя, который сидит на вашем месте, — пожал он плечами. — Она точно указала место.
— Наверное, всё же перепутали…
— Да, бывает, — согласился метрдотель.
Я положил трубку на аппарат и направился в зал, к профессору. Однако… того уже не было. За моим столом сидел совершенно другой человек.
Когда я подошёл, он встал и, прижав руку к груди, немного хриплым голосом произнёс:
— Буэнос тардес, благородный дон! Прошу извинить меня, пердона май, я без разрешения присел за ваш стол…
— А где… — я растерянно оглянулся.
— Мон амиго, профессор ушёл. У него возникли неотложные дела, он попросил извиниться, благородный дон… И я позволил себе присесть… Но если не приветствуете мою компанию, я могу уйти…
— Нет-нет-нет… Садитесь, пожалуйста.
Я сел и позвал официанта.
— Могу вас чем-нибудь угостить?
— О, грасияс, мучо грасияс, благородный дон, не откажусь… — Он взял из рук официанта винную карту. — А, впрочем, и так знаю, что буду. — Он вернул карту. — Камареро>8, принеси-ка бокал чилийского «Мирафлора», пор фавор.
— А ещё эспрессо и коньяка, пор фавор. — Я решил, что мне пора выпить ещё кофе… с такими-то поворотами.
Ожидая напитки, мы молча разглядывали друг друга. На предложение закурить он указал на оставленную французским профессором сигарету, взял её и прикурил от моей зажигалки.
Был мой гость высоким, тощим голубоглазым брюнетом, с благородными чертами лица. Короткая стрижка, волосы зачесаны назад, чуть полноватые губы. Одет в чёрную пиджачную пару, безупречно белую сорочку с тёмно-бордовой бабочкой. Сидел свободно, закинув ногу на ногу, слегка покачивая лакированной туфлёй. Что интересно… Из верхнего бокового кармана его пиджака тянулся шнурок. У него что там, монокль, что ли?
— Амиго, уходя, сказал мне, что у вас случился интересный разговор… — Он аккуратно стряхнул пепел. — И у вас, благородный дон, есть много вопросов. — Собеседник, глядя мне в глаза, слегка наклонил голову: — Это так?
— Э-э-э… — затянул я, пытаясь определить, как же к нему обращаться.
— Профессор, просто профессор, — подсказал гость, беря из рук официанта бокал.
— Действительно… профессор. — Я хлебнул коньяка и сделал глоток наконец-то горячего кофе. — Дон профессор?
— Просто профессор.
— Тогда и я просто…
— Синьор.
— Да. Синьор, просто синьор. — Я ещё раз пригубил из бокала, затянулся сигаретой и выпустил дым. — А лучше бы и ещё проще. А то «дон»!.. Какой я вам дон?..
В голове вдруг всплыло: «Благородный дон поражён в пятку!!» >9, я хмыкнул.
— Мы с вашим другом тут обсуждали «Песнь о Роланде». Точнее… вот эту книгу. — Я перевернул Чернову обложкой, профессор наклонился, бегло глянул и кивнул. — Я купил её, чтобы подарить своему Учителю, пришёл сюда ознакомиться с ней. Ваш друг застал меня рассматривающим «иллюминацию», как он назвал эту миниатюру, посвящённую битве при Росенвале. И вот…
— Пердона май, синьор, — улыбаясь, перебил меня профессор, — но не было никакой битвы при Росенвале.
— В смысле? — опешил я.
— В смысле, всё было не так, как в «Песни». — Он сделал глоток вина. — Всё-всё было совсем-совсем не так…
— А как? — нерешительно улыбнулся я.
— Как? Недавно… Синьор позволит занять его внимание?
— Конечно, конечно… профессор.
— Недавно в мои руки попал замечательнейший документ на староиспанском. Знаете ли, увлекаюсь… «Первая всеобщая хроника Кастилии». Язык и текст — трудные, но я понемногу перевожу, сначала на современный испанский, а потом на русский. Так вот, глава 619 хроник посвящена битве короля дона Альфонса Целомудренного с королём Франции Карлом. Документ датирован XIII веком и ссылается на Луку Туйского… Синьор знаком с работами Луки Туйского>10?
Я ошарашенно покачал головой.
— Это не имеет существенного значения… — Он затушил сигарету и глотнул вина… — В общем, по этим «Хроникам» дело обстояло так… Попробую пересказать близко к тексту. Король Альфонс был уже стар и, поскольку не имел наследников, решил передать престол и земли под протекторат империи Карла, а за это он просил Карла помочь ему с войной против мавров. Карл тоже давно имел проблемы с маврами и, конечно, с радостью согласился: на таких-то условиях! О договоре узнала придворная элита Альфонса и… Знаете, у Аллы Пугачевой есть песня «Всё могут короли», там есть слова:
Если заболел горами, тебя будут преследовать мысли об Эвересте. Чтобы на него подняться, нужны здоровье, физическая подготовка, целеустремлённость, а главное — деньги. Но ведь можно же только взглянуть! Пусть не покорить вершину, так хотя бы посмотреть. И Юрий Серов отправляется в Непал. Необычный гид, сложный коллектив, непростой поход. Сможет ли Юра добраться до базового лагеря Эвереста? Читайте в пятой повести цикла «В горы после пятидесяти…» — «Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр».
Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.
Юрий Серов сроднился с горами. Близкие считают его опытным восходителем и хотят отправиться с ним в экспедицию. Но горы сложны и непредсказуемы. Юрий попадает с опасную ситуацию в предгорьях Казбека в Грузии. Сумеет ли он подняться? Кто ему поможет? И чем окончится его горный цикл, читайте в шестой повести-отчёте сборника «В горы после пятидесяти…» — «Казбек. Больше, чем горы».
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.