Очень странная история - [2]
По Малому проспекту и Набережной Макарова, через Дворцовый мост и Дворцовую площадь я вышел к Невскому, где мне на Малой Морской попался букинистический магазин «Старая книга» (в том самом доме Котомина).
Я люблю порыться в книжных развалах… Тогда ещё не всё можно было найти в интернете (да и сейчас многие уникальные издания не отыщешь во Всемирной сети), и я с радостью погрузился в мир старых книг, тем более гулять по Питеру в марте — «удовольствие» ещё то.
«Старая книга» на Невском всегда была особым, культовым местом для книголюбов нескольких поколений. Под невысокими крестовыми сводами рядами на полках, стопками на столах — тома, брошюры, альманахи… Антикварные книги на разных языках; альбомы, монографии, издания художественной и научно-популярной литературы; книги по истории, философии, живописи; путеводители по городам мира и многое другое, вкусное, интересное, стоящее… В таких местах всегда можно нечаянно отыскать сокровище. И проведя более полутора часов в поиске чего-то мне неведомого, но несомненно чудесного, я таки нашёл его. «Миниатюры Больших Французских хроник» Галины Черновой, издательства Академии Наук СССР, 1960 года выпуска. Большая книга, формата А3, в весьма и весьма приличном состоянии.
«Нашёл он…» — со здоровым скепсисом фыркнет читатель.
Да! Такая книга — сокровище не для всех. Но для тех, кто увлечён историей, для тех, кто спит и видит копии манускриптов и рукописей (где же им взяться, оригиналам-то?), кто бредит свитками из знаменитых музеев, кто печалится о сгоревшей Александрийской библиотеке или о пропавшей библиотеке Иоанна Грозного, для таких «Миниатюры Больших Французских хроник» — настоящее сокровище. Таким был мой профессиональный Учитель, кстати говоря, он и в Истории наставил меня на путь истинный, дав однажды почитать Льва Николаевича Гумилёва «Этногенез и биосфера Земли». В общем, книга, которую я нашёл, могла стать для него замечательным подарком, тем более близился его день рождения. Выйдя с вожделенной книгой на улицу, я принялся растерянно оглядываясь по сторонам. Покупку надо было тщательным образом рассмотреть, а заодно — отметить удачное приобретение. Особо оглядываться было нечего: прямо за углом уютно расположилось «Литературное кафе». На первом этаже собственно кафе, на втором — ресторан. Мгновение посомневавшись (кафе или ресторан… ресторан или кафе…), я сделал выбор в пользу второго этажа, посчитав, что покупка такой книги — событие значимое, и отмечать его нужно с должной помпой. Пройдя вдоль здания, я поднырнул под колоннаду, распахнул дверь, вошёл в прихожую ресторана и нос к носу столкнулся с чучелом медведя. На иностранцев рассчитано кафе-то, на иностранцев… Куда же без медведя! Кроме медведя в прихожей разместились гардероб и стол, за столом — восковая фигура Великого Поэта. Если судить по портрету кисти Кипренского, не сильно-то похожа фигура та на оригинал. Медведь — на медведя похож, а Поэт — так себе. Миновав и медведя, и Поэта, сдав верхнюю одежду гардеробщику, я мельком глянул в зеркало, провел рукой по волосам и поднялся в главный зал.
В ресторане я был впервые. Олицетворял он собой то, как, надо полагать, современные декораторы и дизайнеры представляют себе ресторан начала девятнадцатого века: задрапированные бордовой тканью стены; столы и стулья с резными ножками; настольные лампы с ножкой в виде крылатых богинь победы; тяжёлые шторы; антикварный комод у стены, на котором уютно расположился бюст Узурпатора>1 в треуголке; над комодом на стене два пистолета, надо полагать, символизируют дуэльную пару; и везде — портреты, бюсты, барельефы Поэта, картины и фигуры героев его сказок и поэм. Всё напоминает о Великом!
Метрдотель отвёл меня к столику у окна, которое выходило на реку Мойку. Я сел и, пока не подошёл официант, стал глазеть в окно — грустный вид: речка, покрытая белёсым мутным льдом и грязным снегом, вороны на снегу, беспризорные голуби… Пока я рассматривал ворон, официант принёс меню и винную карту.
Минут пять я перебирал страницы, думая, что бы себе заказать такого этакого? Есть не хотелось совершенно. Зато хотелось праздника… и чего-нибудь вкусненького. Из буйного разнообразия десертов я в конце концов выбрал пирожное бланманже на миндальном молоке с малиновым кули и свежими ягодами, кофе эспрессо и пятьдесят грамм коньяка «Бисквит». Нравится мне грешному коньяк этот, хорошо подходит к десертам, он и сам несколько сладковат и ароматен, но без приторности всех этих… «Хеннесси». К коньяку я взял пачку сигарилл, вишнёвого «Капитана Блэка». Гулять — так гулять!
Дожидаясь заказа, я взялся рассматривать ресторан, больше уделяя внимание посетителям. Действительно, основными гостями тут были иностранцы, причём непонятно, откуда же они знают наше культовое русское кафе, хотя… о чём я? В любом путеводителе, скорее всего, написано: «Обязательно на Невском проспекте посетите знаменитое „Литературное кафе“. Памятное место для всех россиян, именно оттуда Великий Пушкин уехал на дуэль, на Чёрную речку, где его и ба-бах! убили. (Интересно, многие из них знают про Пушкина?) Только в этом кафе вы сможете попробовать блюда настоящей русской кухни». Да, наверное, так и написано. Вот они и пришли… пробовать…
Если заболел горами, тебя будут преследовать мысли об Эвересте. Чтобы на него подняться, нужны здоровье, физическая подготовка, целеустремлённость, а главное — деньги. Но ведь можно же только взглянуть! Пусть не покорить вершину, так хотя бы посмотреть. И Юрий Серов отправляется в Непал. Необычный гид, сложный коллектив, непростой поход. Сможет ли Юра добраться до базового лагеря Эвереста? Читайте в пятой повести цикла «В горы после пятидесяти…» — «Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр».
Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.
Юрий Серов сроднился с горами. Близкие считают его опытным восходителем и хотят отправиться с ним в экспедицию. Но горы сложны и непредсказуемы. Юрий попадает с опасную ситуацию в предгорьях Казбека в Грузии. Сумеет ли он подняться? Кто ему поможет? И чем окончится его горный цикл, читайте в шестой повести-отчёте сборника «В горы после пятидесяти…» — «Казбек. Больше, чем горы».
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.