Очень приятно, Ниагара. Том 1 - [28]

Надо отметить, что все время, пока я импровизировала, молодая троица не сходила с места, добавив к нахальному выражению пьяных лиц олигофренические черты. Разобраться в истинной личине противника, поначалу принятого за легкую добычу, было весьма тяжело. Стремительный заход солнца застал их вне курятника, что само по себе – большая беда, ведь куриные глазки в сумерках подергиваются сонной пленкой, голова клонится набок. Страдающему куриной слепотой уже не до тумана, а тут еще алкогольные пары, искажающие знакомые силуэты.

– Все, Ниги! Баста. Видишь, не хотят мальчики твоего волнующего тела, устали, поистратились. Двигай попой, куртизанка. Сейчас перекурим и сходим на следующий этаж. Может, там кто купит твой секс-талант, – провозгласил Сева и галантно ткнул меня в спину, – Аривидерчи, пацаны, мы не в обиде, бывайте.

Огрызаясь на Савелия, я протаранила между громилами путь для сопровождающих и двинулась к занимаемому номеру. Сава дожал ситуацию, буквально втолкнув меня в проход двери:

– Входи, путана. Угомонись уже, наконец. Пристала к бедным пацанам. На кой ты им нужна, кошёлка, у них, знаешь какие девочки?

– Лапы свои убери, урод! – крикнула я уже из номера и громко хлопнула дверью.

– Мда, дорогая. Не знаю, где ты этого нахваталась, но должен признать, – тебе идет роль проститутки, – сотрясаясь мелким смехом, прошептал мой недавний «сутенер».

– Была уверена, что именно такие женщины тебе и нравятся. Только ты еще стриптиза моего не видел! Причем, должна заметить, и не увидишь! И не надо мне рассказывать про напрасные зароки, – перебила я фразу, готовую сорваться с языка собеседника.

– Не буду, фурия круча!

– Да, милый Тайсон, извини за свернутый поединок. Море крови, мозги по стенам, противник под пятой – романтика брутальных мужчин. Но в ролевых сексуальных играх я не люблю роль медсестры и адвоката.

– А какие любишь?

– Все было наглядно. Ты угадал. Спокойной ночи, Савелий!

Мужики – самые большие болтуны и сплетники. Наутро я проснулась знаменитой. Ночное приключение обросло домыслами и деталями и стало местной легендой. Повара в столовой тщательно выбирали мне лучшие куски мяса, горничная застелила свежие простыни, даже суровый охранник на входе изобразил корявый книксен с присвистом. Постояльцы вполголоса обсуждали поспешный ночной отъезд парней, наделавший много шума хлопаньем дверей и громкими ругательствами в адрес гостиницы, и провожали меня восхищенными взглядами. Легла спать Ниги, а проснулась Мата Хари или Мила Йовович в роли Жанны Д`Арк.

Спустя шесть лет мои знакомые, отдыхавшие в этой же гостинице, с упоением рассказывали мне до боли знакомую историю в новой интерпретации, – бесстрашная русская девушка спасла мир, одолев пятерых подготовленных бойцов убойной силой интеллекта и непревзойденной хитростью маневра. Однако, не знаю, как дальше и жить с такой славой, ведь от себя не убежишь.

Савелий после коридорного спектакля не прекратил ухмыляться на мой счет, но уважения в этих ухмылках явно прибавилось. Больше того, как-то он осведомился:

– Ниги, ты в преферанс играешь?

– Нет.

– Нет и всё? А причина?

– Карты – не моя страсть, по детству в «дурачка» играла или в «пьяницу», а о преферансе и покере – только слышала.

– Ты просто обязана научиться.

– Чего ради? Чтобы тебе было кого обыгрывать?

– Чтобы тебе было, где демонстрировать свои таланты. Знаешь, что такое французский preference? «Преимущество». Улавливаешь? Я научу, обещаю.

Сказал – сделал, научил…. на свою голову. Раз в две недели я бывала приглашена к Савелию домой на «расписать пульку-другую». Большого азарта за мной не наблюдалось, но играть понравилось. Причем, игре, требующей от остальных любителей преферанса блестящей памяти, сложных логических построений и точного просчета вариантов, от меня доставались интуитивный блеф и психологическая инспекция поведения игроков. В общем, я блестяще справлялась с обязанностями в роли держателя прикупа. Но нагнетала эмоции и накручивала нервы партнеров на кулак, вступая в игру. За что неоднократно была морально щипана Савой, а он неоднократно был мною прощен. Распасовка. Где еще можно было наблюдать такой неприкрытый калейдоскоп эмоций, состояний, масок, мимических преображений и мышечных зажимов? Козырем в нашей игре было взаимопонимание, а взятками – прививки приятия.

Очередной Новый год было решено отмечать в гостях у Савелия.

– С тебя культурная программа, с меня – стол, – безапелляционно уведомил меня Сава.

– Интересно девки пляшут. На мой стриптиз надеешься под свои буфетные закуски? Так я предупреждала: марлезонский балет на вашей улице не гастролирует.

– Ниги, скромнее надо быть. Чем ты можешь удивить народ голая? Но одетая и вооруженная своими фантазиями и лицедейскими талантами – вполне. Надо же чем-то отвлекать народ от моих затрапезных бутербродов!

– Ладно, попробую. Но тогда лучшие фирменные канапе и тарталетки – мои! Гренки и тосты можешь раздать особо голодным.

Это была убойная шутка! Такого праздничного стола я не просто не видела, даже представить себе не могла! Савелий на поверку обладал не только поразительным кулинарным талантом, но и дизайнерским даром. Знаменитый барселонский ресторан Can Gaig, отмеченный звездами Мишлен, просто дешевая забегаловка в сравнении с произведением искусства Савы. Все блюда были фаршированными, нашпигованными, сложносочиненными, многослойными, мелко-нашинкованными, густо-маринованными, парадоксально сочетаемыми и невероятно вкусными. Все это великолепие возлежало, теснилось, перемежалось, выступало, оплеталось и взаимопроникало, тонко сочетаясь по цвету, фактуре и форме. Невозможно было попробовать все, приходилось выбирать и делиться впечатлениями, чтобы не испортить блестящие наряды гостей лопнувшими внутренностями.