Очаровательная плутовка - [20]

— Я-то думал, что он пригласил вас в качестве машинистки?

Став осторожней, Алина подумала сначала, не очередная ли это западня, потом решила, что нет.

— Да, конечно, я машинистка, но жилище Делагриве не отвечает моей приверженности к порядку.

— А… — Рууд был само понимание и сама любезность. — Я догадался. Во время работы в этом пентхаусе вы хотите себя чувствовать комфортно. И поэтому стараетесь приучить Делагриве к порядку. Только тогда вам с ним будет хорошо.

Алина улыбнулась.

— Вы снова пытаетесь завлечь меня на скользкий путь. Маттей Делагриве — очень сдержанный и скромный шеф, о таком можно только мечтать.

— Я и не имел в виду ничего дурного. — В голубых глазах старика заискрился смех. Но Алина уже достаточно поумнела, чтобы не принимать вызова, потому что никогда не смогла бы выиграть у Рууда.

— Все же расскажите мне про себя, — попросила она. — Что вы сделали за последнее время?

Морщины на лбу Рууда стали еще глубже.

— В моем возрасте я не затеваю слишком больших дел. Вы это прекрасно понимаете… Неделю тому назад я был в театре. Смотрел пьесу Тенесси Уильямса «Повозка молочника здесь не останавливается», в первой редакции она называлась «Езжайте без остановок», а при экранизации «Бумм!», и с этими измененными названиями пьеса всегда была хуже. И теперь у меня есть желание не умереть до ближайшего посещения театра.

— Как вы можете говорить такое, даже в шутку! — испуганно воскликнула Алина.

Рууд с хитрецой подмигнул.

— Кто вправе мне что-то еще запретить в моем возрасте? Ведь это единственное преимущество, не считая, пожалуй, того, что я могу каждому сказать правду в лицо. — Он проводил Алину до дверей: — Когда в ваших отношениях с Маттеем произойдут изменения, я хочу сразу же быть в курсе.

— В наших отношениях не будет никаких перемен, — поклялась Алина. Однако ее уверенность заметно пошатнулась, когда на следующий день девушка появилась в мастерской.

Даже в утренние часы было необычно душно. По прогнозу метеорологов день обещал стать самым жарким за весь год.

Уже по дороге к центру люди изнывали от зноя, и даже Алине, обычно не такой чувствительной к жаре, больше всего хотелось улечься в тень где-нибудь в парке и забыть о своей работе. Однако чувство долга привело ее к Делагриве, и, когда Маттей открыл ей дверь, девушка увидела, что он, улыбаясь, стоит перед ней в одних шортах.

— Входите, — пригласил он Алину, когда она нерешительно скользнула взглядом по его обнаженному торсу. — Сегодня здесь настоящее пекло. — Он пристально смотрел на ее летнее платье с глубоким вырезом. — Надеюсь, вам не помешает, что я обеспечил себе некоторые удобства в одежде. Иначе не выдержишь.

— Конечно… — пробормотала девушка и, проходя мимо, ощутила исходящий от его тела жар. — Я думаю, конечно, нет… Мне это не помешает. Я хочу сразу же приступить к работе…

— В холодильнике стоит чай со льдом. Возьмите, пожалуйста. Я тоже, пожалуй, выпью стаканчик. — Маттей последовал за ней, уже не столь уверенный, как час назад, что правильно оделся. Вновь сработал установленный им же самим принцип — не флиртовать со своей служащей. Однако от присутствия Алины по всему его телу пробегала горячая волна, и Маттей не мог сдержать свой взгляд, как бы поглаживающий и ласкающий кожу девушки.

И потом ее платье! Маттей вошел за Алиной в кухню и почти задохнулся от переполнявших его чувств. Тонкая шелковистая материя плотно прилегала к телу Алины, почти не оставляя места для фантазии. Ее бедра слегка покачивались при ходьбе, ее талия была узкой и словно созданной для его рук. Когда Алина повернулась к холодильнику, Маттей судорожно сглотнул. Девушка не носила бюстгальтера, и он не мог оторвать взгляда от ее прекрасной круглой и крепкой груди, особенно от выделявшихся сквозь материал сосков. Делагриве быстро сел за стол и попытался подумать о чем-то отвлеченном. При этом спина и грудь тут же покрылись гусиной кожей, но жар внутри не утих.

Алина усердно разливала чай со льдом, готовая заниматься этим хоть несколько часов подряд, лишь бы не поворачиваться к Маттею. Близость мужчины действовала на нее подобно удару электрического тока. Его загорелая кожа почти магически притягивала кончики ее пальцев, а при взгляде на его сильные, густо покрытые волосами ноги она представляла, как сдавливает их между своих бедер, испытывая его напор, и как потом бедра ее расходятся… Алина обхватила руками стеклянную емкость с ледяным чаем, но холод не остудил ее чувств. Томимая желанием, девушка чувствовала, как налилась ее грудь и затвердели соски. А вид напряженно натянувшейся ткани его шортов еще больше возбудил ее.

Зазвонил телефон. Пробормотав «извините», Маттей, как ветер, вылетел из кухни, и Алина, вздохнув, прислонилась к дверце морозилки. День обещал немалые проблемы. Девушка не сомневалась: если бы Маттей только разок прикоснулся к ней и, чего доброго, обнял бы ее, то тогда она смогла бы рассказать Рууду Хуттману очень много…

Тем временем Маттей стоял перед выбором: одеться, несмотря на жару, или же остаться в шортах, испытывая на прочность свои принципы. Но духота была настолько убийственной, что он решил встать на опасный путь. Просто надо так организовать работу, чтобы по возможности меньше находиться рядом с Алиной, а, если такое и случится, просто не смотреть на нее. Лучше бы девушка носила свой ужасный серый костюм из пепиты, в котором была в день их знакомства.