– Я рад, что ты понимаешь. – Вот что ему нравится в Норе, – понимание.
– Но я не понимаю. Ты не прояснил ситуацию? Диксон опустился на стул.
– Она утверждает, что не отдаст дочь совершенно незнакомому мужчине и поэтому тоже отправится в «поход». – В «поход»! Как будто это пикник!
– Не может быть, что ты подумал, будто она хорошенькая и соблазнительная!
Диксон на самом деле подумал, что давно не видел такой очаровательной фигурки с мягкими округлостями, несмотря на то что их скрывала длинная юбка. Но шелковая рубашка прилегала к ее грудям так соблазнительно, что его бросило в жар.
—Нет, – солгал он. – Этого я не подумал.
– Тогда, значит, ты испугался.
Райли встал и сердито посмотрел на сестру.
– Это ты говоришь мне? Когда я служил в армии, я прыгал с парашютом на вражескую территорию, вооруженный лишь ножом, пистолетом и радиопередатчиком. Я ничего не боюсь.
– А мне пришлось собирать осколки, – невозмутимо возразила Нора, – когда Барб Келли ушла и забрала ребенка, которого ты успел полюбить...
– Не надо об этом, – предостерег ее брат.
– Почему? Ведь было так.
– Я давным-давно смирился с этим. Я должностное лицо, и больше ничего.
– Опять! – вздохнула Нора. – Бедняжка! Ты приемный сын, и мама с папой любят меня, потому что у меня их ДНК. Поверь, в этом нет ничего особенного.
– Ошибаешься. Ты особенная.
– Также, как ты. Кстати – и я в последний раз льщу твоему раздутому мужскому «эго», – родители любят тебя. У отца едва не отскакивают пуговицы с рубашки, когда он надувается от гордости, хвастаясь приятелям своим сыном – рейнджером.
– Достаточно, – остановил Райли сестру. – Я уже не ребенок.
– Но ты ведешь себя как ребенок.
– Да что ты? – Он ухмыльнулся, увидев, что Нора вздохнула. – Сделай одолжение, забудь об этом.
– Можешь забиться в свой окоп, если хочешь, – сказала она, – но я уверена, что ты заметил сходство с Барб и до смерти испугался.
– Ошибаешься.
– Тогда почему ты отказался сдержать слово и провести с ребенком уик-энд на выживание?
– Я занят. Я же сказал тебе, что получил новый контракт.
– У тебя его не было, когда здесь была Эбби Уолш. Определенно ты испугался!
– Я занят.
– Испугался!
– Нет, я занят. – Теперь вздыхать пришлось Райли.
Так они пикировались в детстве. И ему казалось, что родители всегда становятся на сторону Норы. Потому что она их родная дочь, а его усыновили, когда они решили, что не смогут зачать ребенка. Но он никогда не держал зла на нее из-за того, что она была продуктом любви родителей.
Он почувствовал себя ее защитником в тот момент, когда увидел ее. Их связывают узы дружбы. Более того, он любит Нору.
– Могу я убедить тебя, что ты ошибаешься? – спросил Райли.
– Да.
– Ты сама скажешь как, или мне придется прибегнуть к допросу с пристрастием?
– Только без щекотки!
– Тогда говори.
– Райли, встреться с Эбби Уолш и поговори с ней. – Нора вздохнула, увидев выражение его лица. – Дело в том, что у тебя нет выбора. Несмотря на твои попытки скрыть все свои хорошие качества под напускной угрюмостью и суровостью, я знаю, что ты честный человек, всегда выполняешь свои обязательства и платишь долги. Ты дал слово благотворительной организации и выставил свой уик-энд на аукцион. Ты же благородный человек, поэтому тебе ничего не остается, как поговорить с ней.
Диксон не хотелось признаваться, что сестра права.
– Ладно. Ты выиграла.
– Хорошо, но помни: это вовсе не означает, что разговор должен быть на личные темы. На твоем месте я бы ни за что не связывалась с Эбби Уолш.
– Не надо проповедей, сестренка. Я просто улажу это дело, – уверенно сказал Райли и внезапно вспомнил изящный овал лица Эбби и ее стройную шею. Он стиснул зубы. Как бы она не оказалась для него Бедой с большой буквы! – К тому времени, когда я закончу очаровывать ее, она с радостью позволит мне компенсировать ее затраты.
И он избавится от очень неприятного обязательства.
Через полчаса после того, как Райли решил сделаться воплощением любезности, чтобы попытаться заставить Эбби Уолш передумать, он стоял у ее порога. Он появился бы раньше, но ему пришлось узнавать, где она живет.
Ее дом находился в Вийас, чудесном новом районе Чэрити-Сити. Она заявила, что ему недостает обходительности? Сейчас она получит ее столько, сколько захочет, подумал Диксон, нажимая кнопку звонка.
– Кто там? – спросил детский голос.
– Райли Диксон.
– Мужчина, которого мама купила на аукционе?
– Да.
Дверь открылась, и он увидел маленькую девочку в розовой шелковой пижаме, розовых тапочках, украшенных на носках перьями, и розовом халатике, на котором были изображены принцессы из мультфильмов. Длинные волосы были влажными, и Райли догадался, что она приняла перед сном ванну.
– Кимми? – спросил он, вспомнив, что Эбби поправила его, когда он назвал ее дочь ребенком.
– Да.
Райли заметил, что рукава и низ халатика оторочены белым кружевом, и представил, как это будет выглядеть на лоне природы. Как ему не повезло! Для женщины, которая купила его, сломанный ноготь – событие эпохальной важности, и дочь, несомненно, похожа на нее.
– Я бы хотел поговорить с твоей мамой. Она дома?
– Она на чердаке. Там лестница. – Девочка оглянулась. – Я смотрю телевизор, перед тем как лечь спать, и у меня мало времени.
