Обыкновенный мамонт - [9]
— Э-ге-гей! — продолжал вопить Лёвка, а изо рта вылетало: — Э-ээ-оиии!
Серёжка только сопел. Глаза слезились. Но Серёжка не плакал. Всё его существо было преисполнено гордости и отваги. Серёжка штурмовал высоту 101,5. Он выручал своего друга, сержанта Куликова.
Высота 101,5. Сто один с половиной метра над уровнем моря. Здесь, посреди горных хребтов, высота 101,5 выглядела каменным холмиком.
Подъём незаметно перешёл в ровную площадку. Серёжка, не поднимаясь с колен, отодрал от лица приклеенную ветром панаму и часто заморгал.
Словно закованные по пояс в гранит, стояли четыре богатыря в пятнистых маскировочных халатах. Двое в касках, один, усатый, в офицерской фуражке с опущенным на подбородок ремешком. Офицер держал красный флажок; солдаты выставили автоматы. У всех троих были синие нарукавные повязки.
Глаза их таращились от изумления. Встреча с «синими» произошла столь неожиданно, что Серёжка с Лёвкой просто обмерли.
Автоматчики выбрались из засады и перетащили мальчишек в укрытие. Оно оказалось довольно глубокой и просторной расщелиной. Ветер не забирался в неё, и было тихо и тепло.
— Вы откуда взялись? — удивлённо спросил офицер. Чёрные усы его торчали, как стрелки на часах.
Серёжка сразу вспомнил, что со вчерашнего дня не был дома, и представил себе, как мама, его мама сбилась с ног, разыскивая своего сыночка. «Вы не видели моего Серёжу? Вы не видели?..» И так ему жалко стало маму и себя, что, позабыв о гордой миссии боевого разведчика, он заплакал горестно и безутешно.
Лёвка же, полагая, что Серёжка здорово отвлекает «синих», принялся вопить во всё горло:
— Мы заблудились! Заблудились! Заблудились!
На тонкой Лёвкиной шее вздулись вены, лицо побагровело от натуги.
— Бедолаги, — сокрушенно пробасил ефрейтор.
Ребята сразу и не заметили его. Ефрейтор сидел за радиостанцией.
— Откуда вы? Чьи? — допытывался усатый офицер.
— Э-ге-гей! — вошёл в раж Лёвка.
Радист-ефрейтор переглянулся с офицером.
— Вызывайте штаб.
— Слушаюсь, товарищ майор.
«Товарищ майор». Серёжка притих немного, исподлобья разглядывая офицера. Выходит, усатый майор с повязкой — товарищ, свой? Да и повязка у него не синяя, а белая. Серёжка так и не успел до конца разобраться, в чём дело.
— Бросай оружие! — грозно крикнул сержант Куликов. — Руки вверх!
Автоматчики сконфуженно оглянулись на майора, подняли руки.
Майор рук не поднял, лишь посмотрел на часы.
— Семь ноль-ноль, — одобрительно сказал он. — Молодцы!
И разведчики хором ответили:
— Служим Советскому Союзу!
Лёвка потянулся к автомату «синего» радиста. Тот удержал Лёвку за плечо.
— Руки! — крикнул Архипов и, глядя мимо, пригрозил: — А то связать придётся.
— Можно и кляпом угостить, — ехидно посулил Хмельнюк. — В два счёта, будьте так ласковы.
— Победа за вами, — утихомирил враждующих офицер-посредник и, коротко взмахнув красным флажком, объявил: — «Синие» захвачены в плен.
— Разрешите действовать дальше? — спросил, вытянув руки по швам, сержант Куликов.
— Действуйте. Но сперва один вопрос: кто эти дети?
— Наши, товарищ майор, гарнизонные.
Усы майора зашевелились, глаза сверкнули гневом.
— Да кто вам позволил привлекать на боевое учение детский сад?
— Мы не сад, мы — разведчики! — выкрикнул Лёвка.
— Разведчики, — авторитетно подтвердил Серёжка. Он уже не плакал. На щеках подсыхали грязные дорожки.
— Молчать! — гаркнул майор. Он так разгневался, что забыл, с кем разговаривает. — Я вас спрашиваю, товарищ сержант! Кто вам позволил?!
— Товарищ майор, — побледнев, ответил Куликов. — Они заблудились. Сами. Мы на них случайно наткнулись и вот… Не бросать же в тайге?
В этот момент подошёл Павлов с радиостанцией. За спиной Павлова гибко покачивалась антенна.
Павлов отдал честь и чётко произнёс:
— Товарищ посредник, разрешите обратиться к сержанту Куликову.
— Обращайтесь, — сказал майор.
— Товарищ сержант, — голос Павлова сделался виноватым, — сбежали они. Самовольно.
Радист метнул на мальчишек взгляд, полный возмущения.
— Потом разберёмся, — коротко сказал Куликов, и это «потом» не предвещало ничего хорошего.
— Помощнички ваши хоть не голодны? — спросил, успокоившись, майор.
— Никак нет! — отчеканил Серёжка, дрожа от холода.
— Взять у пленных куртки, — приказал сержант Куликов.
— А ну сымай! — потребовал Хмельнюк. — Будем мы ещё со всякими «синими» панькаться. И побыстрее, будьте так ласковы.
Майор-посредник подсел к радиостанции:
— Я — шестой. Докладываю. Найдены двое ребят. Заблудились. Отправляю с пленными к развилке, квадрат восемь. Высылайте машину.
Серёжка прижался к сержанту Куликову. Губы надулись и задрожали. Лёвка тоже воспротивился:
— Мы не хотим!
— Надо, друзья, — мягко сказал Куликов. Он уже пересердился.
Мальчишки вздохнули и подчинились. А куда денешься? Некуда.
ПОД КОНВОЕМ
Сержант Куликов назначил конвоиром Хмельнюка. Тот мгновенно сообразил: радости от этого мало.
— Товарищ майор, — обратился он к посреднику, — может, нам и одного «языка» хватит? Может, двоих «убитыми» засчитаете?
— Не имеет значения, — равнодушно сказал майор. — Всё равно троих конвоировать.
Всё равно, да не для всех. Едва прошли голец и вступили в лес, Хмельнюк приказал: «Стой!» Он вытер пот со лба и оценивающе оглядел пленников. Хлопцы, как на подбор, — рослые, плечистые.
Писатель Илья Миксон с юных лет связан с армией. Прошел войну на Западе и Востоке артиллеристом и еще два десятилетия не снимал шинели, был инженером-ракетчиком. Эта книга об однополчанах, павших и живых. Герои повестей и рассказов — солдаты и офицеры, фронтовики и наследники их боевой славы. Защита Отечества — святое дело.
Сборник рассказов советских писателей о собаках – верных друзьях человека. Авторы этой книги: М. Пришвин, К. Паустовский, В. Белов, Е. Верейская, Б. Емельянов, В. Дудинцев, И. Эренбург и др.
Рассказы о Великой Отечественной войне, о героизме советских людей. Автор книги, военный инженер и писатель, сам прошёл по трудным дорогам войны.Часть рассказов впервые выходила в этой же серии в 1966 году.
Повесть "Семь футов под килем" рассказывает о сложной и романтической жизни наших моряков, о тяжелом и опасном труде матросов. Сын погибшего моряка, Лёшка Смирнов, проходит все сложнейшие этапы непростой моряцкой службы, прежде чем стать настоящим матросом. На этом пути его встречают и радости, и огорчения, и победы, и поражения, и даже настоящий, пусть пока единственный подвиг, из которого он выходит более сильным и бесстрашным человеком.Многие страницы повести посвящены дальним заморским странам и родным советским портам.
Повесть о жизни детей и взрослых в новом промышленном городе под Ленинградом, о поисках секретной карты и военного склада с боеприпасами.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.