Объясняя постмодернизм - [80]

Работа «PMS» концептуального художника Фредерика 1990-х представляет собой наглядную схему. Эта работа текстуальна – черный холст с красной надписью:

WHAT CREATES P.M.S. IN WOMEN?

Power

Money

Sex

(Что является причиной ПМС у женщин? –

Власть,

деньги,

секс)

Давайте начнем с власти и рассмотрим расовый вопрос. «Мальчики-мясники» Джейн Александер (Butcher Boys, 1985–1986) – очень сильный комментарий о власти белых. Александер располагает три белых мужских фигуры с южноафриканскими лицами на скамейке. Их кожа мертвецки бледная, их головы похожи на монстров, а их грудь разрезают шрамы от кардиохирургии, намекающие на то, что у них нет сердца. Но все трое сидят на скамейке в обыденных позах – они могли бы поджидать автобус или наблюдать за прохожими в торговом центре. Тема Александер – банальность зла: белые даже не узнают себя в этих монстрах, которыми они являются.

Теперь обсудим деньги. В модернистском искусстве существовало давно устоявшееся правило – ни в коем случае не допускать положительных отзывов о капитализме. От критики культуры массового производства капитализма Энди Уорхолом мы можем с легкостью перейти к работе Дженни Хольцер «Частная собственность породила преступление» (Private Property Created Crime, 1982). На биллборде в центре мирового капитализма – на Таймс-сквер в Нью-Йорке – Хольцер остроумно соединила концептуализм с социальной критикой, пользуясь типичным для капитализма медиумом, чтобы подорвать его идеологию. Работа немецкого художника Ханса Хааке «Свобода теперь будет финансироваться из карманных денег» (Freedom is now just going to be sponsored – out of petty cash, 1991) – другой знаменательный пример. Пока оставшаяся часть мира праздновала окончание жестокости за железным занавесом (то есть в тоталитарных странах), Хааке водрузил гигантский логотип «Мерседес-Бенс» на крыше бывшей сторожевой башни в Восточной Германии. Раньше эту башню занимали вооруженные люди – и Хааке намекает на то, что произошла лишь смена советского режима на одинаково бессердечную власть корпораций.

Теперь о сексе. «Венера» Сен-Фаль снова может послужить иллюстрацией. Мы можем интерпретировать ружье, стреляющее в Венеру, как фаллический символ доминирования. Тогда работу Сен-Фаль можно интерпретировать как феминистский протест против мужской атаки на женственность. Показательной работой в этом смысле также является перформанс Вали Экспорт «Генитальная паника» – акция в мюнхенском кинотеатре, в рамках которой во время показа фильмов экспериментальных режиссеров художница ходила между рядами кинозала в брюках с вырезанной треугольником ширинкой, демонстрируя гениталии на уровне лиц зрителей, и сопровождающая акцию фотография «Action Pants: Genital Panic», где Экспорт сидит на уличной скамейке в том же костюме с расставленными ногами и автоматом в руках. Канонический перечень феминистского искусства включает также постеры и покрывающие всю комнату принты Барбары Крюгер, напечатанные жирным черным и красным шрифтом, со злыми лицами, выкрикивающими политически корректные лозунги о виктимизации женщин – искусство как постер на политическом митинге.

Четвертая и последняя в этом обзоре постмодернистская апроприация идей модернизма – это беззастенчивый нигилизм. Вышеперечисленные примеры, хотя и привлекают внимание к негативу, все еще обращаются к важным темам власти, богатства и справедливости по отношению к женщинам. Как мы можем еще более радикально исключить любой позитивный смысл в искусстве? Каким бы непреклонно негативным ни был модернизм, что еще не было сделано?

Внутренности и кровь

Движение Венского акционизма, одним из главных основателей которого был Герман Нитч, в 1960-е годы шокировало австрийскую публику жестокими натуралистическими перформансами, проходящими в рамках «Театра Оргий и Мистерий». Нитч и его единомышленники устраивали оргии с кровью и внутренностями животных, которые воплощали собой новые формы ритуалов, основанных на симбиозе мифологии и библейских сюжетов. В качестве более свежего примера можно привести скульптуру Марка Куинна «Я сам» (Self, 1991), которая представляет собой замороженный слепок с головы автора, сделанный из его собственной крови, собиравшейся на протяжении нескольких месяцев.[360] Это редукционизм крайней степени.

Необычный секс

Альтернативные типы сексуальности и фетиши часто становились предметом художественного внимания на протяжении XX века. Но до недавнего времени искусство обходило тему детской сексуальности стороной. Картина «Лунатик» Эрика Фишля (Sleepwalker, 1979) изображает обнаженного мастурбирующего подростка, который стоит в детском бассейне на заднем дворе. В его работе «Плохой мальчик» (Bad Boy, 1981) герой картины, пробравшись в спальню матери, крадет что-то из ее сумочки и тайком разглядывает ее, спящую обнаженной в провокативной позе. Хотя, если мы читали Фрейда, это не покажется нам таким уж шокирующим. Поэтому мы можем перейти к «Культурной готике» Пола Маккарти (1992–1993) и теме содомии. В этой инсталляции, выполненной в натуральную величину, маленький мальчик стоит позади козла, а его отец стоит позади мальчика, по-отечески положив руки ему на плечи, добавляя теме детской сексуальности и зоофилии культурологический комментарий: наделенные большей властью эксплуатируют, в том числе сексуально, тех, у кого ее меньше, взрослые – детей, а дети – животных.