Объясняя постмодернизм - [79]

Шрифт
Интервал
.

Четыре темы постмодернизма

Куда могло бы двинуться искусство после смерти модернизма? Постмодернизм не ставил себе цели идти дальше и потому не ушел далеко. Ему нужны были некоторые новые темы и формы, но постмодернизм не собирался возвращаться к классицизму, романтизму или академическому реализму.

Так же как это было в конце XIX века, искусство постмодерна обращалось к более широкому интеллектуальному и культурному контексту конца 1960-х и 1970-х годов. Постмодернизм впитал в себя модные веяния экзистенциалистского абсурда, провал позитивистского редукционизма и трагедию социализма новых левых. Искусство постмодерна ссылалось на таких лидеров интеллектуальной мысли, как Томас Кун, Мишель Фуко и Жак Деррида, заимствовало их абстрактные темы антиреализма и деконструкции и их обостренный антагонизм по отношению к западной культуре. Опираясь на эти темы, постмодернизм предложил четыре вариации на модернизм.

Во-первых, постмодернизм вернул содержание – но только самореферентное и ироническое содержание. Так же как философский постмодернизм, постмодернизм в искусстве отбросил любые формы реализма и стал антиреалистическим. Искусство не может говорить о реальности или природе, потому что, согласно постмодернизму, «реальность» и «природа» всего лишь социальные модели. Все, что мы имеем, – это социальный мир и его социальные конструкции, одной из которых является мир искусства. То есть мы можем говорить о некоем содержании искусства, только если оно говорит о себе, то есть о социальном мире искусства.

Во-вторых, постмодернизм задался целью довести до конца деконструкцию традиционных категорий искусства, которые модернисты не исключили в полной мере. Модернизм включал редукционистские стратегии, но некоторые художественные задачи еще оставались.

Например, стилистическое единство всегда было свойством великого искусства, и чистота художественного высказывания была одной из движущих сил модернизма. Поэтому одна из постмодернистских стратегий заключалась в том, чтобы эклектически смешивать стили, разрушая стилистическое единство. Ранним примером постмодернизма в архитектуре было здание AT&T (теперь Sony) на Манхэттене, построенное Филиппом Джонсом, – современный небоскреб, который походил на гигантский чиппендейловский кабинет XVIII века. Архитектурное бюро Foster & Partners спроектировало здание Банковской Корпорации (Banking Corporation) Гонконга и Шанхая (1979–1986), которое имитировало капитанский мостик, оснащенный суррогатными зенитными орудиями на случай, если банку они когда-нибудь понадобятся. «Дом» Фриденсрайха Хундертвассера (1986) в Вене еще более радикален: это намеренное нагромождение стекла, пестрых фасадов, облицованных разноцветной штукатуркой и кирпичом, странно расположенных балконов и разных по величине и форме окон, которое завершает пара-тройка разбросанных куполов-луковок.

Другая вариация этой стратегии представляет собой игру, подрывающую базовый принцип какого-либо вида искусства. Рассмотрим здание Стата Центра (Stata Center) Массачусетского института технологии (MIT), спроектированное Франком Гери. Базовый принцип архитектуры предполагает возведение конструкций, которые по крайней мере внушают уверенность в том, что они не разрушатся при входе посетителей. Создавая эффект разрушающейся вовнутрь конструкции, Гери стремится разрушить эту уверенность.

Если соединить две вышеперечисленных стратегии, то постмодернистское искусство становится и самореферентным, и деструктивным. Оно изнутри комментирует социальную историю искусства, но делает это субверсивно. Здесь мы видим преемственность, идущую от модернизма. Пикассо взял один из портретов дочери Матисса и использовал его как мишень для игры в дартс, призывая своих друзей делать то же самое. Работа Дюшана «L.H.O.O.Q.» (1919) – это версия Моньг Лизы с пририсованными карикатурными усами и бородой. Раушенберг стер рисунок де Кунинга с помощью разных ластиков. В 1960-х участники банды под руководством Джорджа Мачюнаса (движение «Флюксус», Fluxus) исполнили перформанс Филиппа Корнера «Акция для Фортепиано» (Piano Activities, 1962), в котором несколько людей, вооруженных орудиями разрушения вроде молотков, ленточных пил и топоров, сломали рояль. «Венера Милосская» Ники де Сен-Фаль (1962) – это версия знаменитой античной скульптуры Венеры в натуральную величину, выполненная из гипса на проволочной сетке и наполненная пакетами с красной и черной краской; Сен-Фаль затем взяла ружье и выстрелила в копию Венеры, поразив статую в сердце и забрызгав ее краской из пакетов.

«Венера» Сен-Фаль подводит нас к третьей постмодернистской стратегии. Постмодернизм позволяет делать содержательные заявления при условии, что они относятся к социальной реальности, а не мнимой природной или объективной реальности, и – вот здесь есть различие – при условии, что они являются более частными, относящимися к расе/классу/гендеру суждениями, а не претенциозными универсалистскими выводами о чем-то, что называют человеческим бытием. Постмодернизм отвергает универсальную человеческую природу и вместо этого декларирует, что мы все встроены в соперничающие Аруг с другом группы по расовым, экономическим, этническим и гендерным признакам. Примененное в отношении искусства, это утверждение постмодерна подразумевает, что не существует просто художников, а есть только художники через дефис: художники-афроамериканцы, женщины-художники, гей-художники, художники-латиноамериканцы и так далее.

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Завтрак с Сенекой. Как улучшить качество жизни с помощью учения стоиков

Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.

Постанархизм

Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.

Современная политическая мысль (XX—XXI вв.): Политическая теория и международные отношения

Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.

Хорошо/плохо

Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.

Демократия — низвергнутый Бог

Основой этой книги является систематическая трактовка исторического перехода Запада от монархии к демократии. Ревизионистская по характеру, она описывает, почему монархия меньшее зло, чем демократия, но при этом находит недостатки в обоих. Ее методология аксиомативно-дедуктивная, она позволяет писателю выводить экономические и социологические теоремы, а затем применять их для интерпретации исторических событий. Неотразимая глава о временных предпочтениях объясняет процесс цивилизации как результат снижающихся ставок временного предпочтения и постройки структуры капитала, и объясняет, как взаимодействия между людьми могут снизить ставку временных предпочтений, проводя параллели с Рикардианским Законом об образовании связей. Сфокусировавшись на этом, автор интерпретирует разные исторические феномены, такие как рост уровня преступности, деградация стандартов морали и рост сверхгосударства.

Кошмар богослова

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Девять работ

Вальтер Беньямин – воплощение образцового интеллектуала XX века; философ, не имеющий возможности найти своего места в стремительно меняющемся культурном ландшафте своей страны и всей Европы, гонимый и преследуемый, углубляющийся в недра гуманитарного знания – классического и актуального, – импульсивный и мятежный, но неизменно находящийся в первом ряду ведущих мыслителей своего времени. Каждая работа Беньямина – емкое, но глубочайшее событие для философии и культуры, а также повод для нового переосмысления классических представлений о различных феноменах современности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Совершенное преступление. Заговор искусства

«Совершенное преступление» – это возвращение к теме «Симулякров и симуляции» спустя 15 лет, когда предсказанная Бодрийяром гиперреальность воплотилась в жизнь под названием виртуальной реальности, а с разнообразными симулякрами и симуляцией столкнулся буквально каждый. Но что при этом стало с реальностью? Она исчезла. И не просто исчезла, а, как заявляет автор, ее убили. Убийство реальности – это и есть совершенное преступление. Расследованию этого убийства, его причин и следствий, посвящен этот захватывающий философский детектив, ставший самой переводимой книгой Бодрийяра.«Заговор искусства» – сборник статей и интервью, посвященный теме современного искусства, на которое Бодрийяр оказал самое непосредственное влияние.

Истинная жизнь

Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Один из самых значительных философов современности Ален Бадью обращается к молодому поколению юношей и девушек с наставлением об истинной жизни. В нынешние времена такое нравоучение интеллектуала в лучших традициях Сократа могло бы выглядеть как скандал и дерзкая провокация, но смелость и бескомпромиссность Бадью делает эту попытку вернуть мысль об истинной жизни в философию более чем достойной внимания.

Монструозность Христа

В красном углу ринга – философ Славой Жижек, воинствующий атеист, представляющий критически-материалистическую позицию против религиозных иллюзий; в синем углу – «радикально-православный богослов» Джон Милбанк, влиятельный и провокационный мыслитель, который утверждает, что богословие – это единственная основа, на которой могут стоять знания, политика и этика. В этой книге читателя ждут три раунда яростной полемики с впечатляющими приемами, захватами и проходами. К финальному гонгу читатель поймет, что подобного интеллектуального зрелища еще не было в истории. Дебаты в «Монструозности Христа» касаются будущего религии, светской жизни и политической надежды в свете чудовищного события: Бог стал человеком.