Обвенчанные утром - [8]

— И вот тогда вы встретились с Маркс, — предположил Лео.

— Нет, её там не было. Несмотря на желание Кэт остаться с матерью, её отослали к тёте и бабушке по отцовской линии. А её отец, очевидно, не горевший желанием находиться у постели больной, вообще уехал из Лондона.

— Славный малый, — заметил Лео.

— В последнюю неделю жизни Николетт за ней присматривала местная жительница. Она-то мне и рассказала о Кэт. Я подумывал навестить ребёнка, но всё же решил этого не делать. В моей жизни не было места незаконнорождённой сводной сёстре. Девочка была вдвое меня моложе, и нуждалась в женской руке. Я решил, что будет лучше оставить её на попечении тёти.

— Вы были правы? — неохотно спросил Лео.

Гарри загадочно посмотрел на него:

— Нет.

В одном этом слове слышалась целая история. И Лео горел желанием узнать её.

— Что случилось?

— Я решил остаться в Англии и попытать счастья в гостиничном бизнесе. Так что я послал Кэт письмо, сообщая, куда она может писать, если ей что-то понадобится. Через несколько лет, когда ей исполнилось пятнадцать, она написала мне, моля о помощи. Я нашёл её в… затруднительном положении. Жаль, что я не приехал к ней чуть раньше.

Охваченный необъяснимым беспокойством, Лео понял, что прятаться за своей обычной маской безразличия у него не получается.

— И что это за затруднительное положение?

— Боюсь, большего я раскрыть не вправе, — покачал головой Гарри. — Остальное — дело Кэт.

— Черт возьми, Ратледж, рассказывайте дальше. Я хочу знать, во что влипла моя семья, и почему мне так не повезло, что я стал работодателем самой сварливой и назойливой гувернантки в Англии.

— Кэт нет надобности работать. Она женщина со средствами. Я положил на её имя достаточно денег, чтобы она могла заниматься тем, чем пожелает. Она четыре года проучилась в пансионе, и осталась там ещё на пару лет — преподавать. В конце концов, однажды она пришла ко мне и сказала, что приняла предложение стать гувернанткой в семье Хатауэй. Полагаю, в то время вы были во Франции с Уин. Кэт прошла собеседование, она понравилась Кэму и Амелии, а Беатрис с Поппи определённо в ней нуждались, и никто не задавал вопросов по поводу отсутствия у неё опыта.

— Разумеется, нет, — едко ответил Лео. — Моя семья никогда не стала бы беспокоиться по поводу такой мелочи, как отсутствие опыта. Я уверен, что они начали собеседование с вопроса о том, какой её любимый цвет.

Гарри не сумел сдержать улыбку:

— Без сомнения, вы правы.

— Почему тогда она пошла в услужение, если ей не нужны деньги?

Гарри пожал плечами.

— Она хотела почувствовать, что такое семья, даже если не была её частью. Кэт считает, что собственной семьи у неё никогда не будет.

Лео изумлённо посмотрел на Гарри, пытаясь понять, о чём тот говорит:

— Ей ничего не мешает завести семью, — заметил он.

— Думаете ничего? — насмешка мелькнула в решительных зелёных глазах Гарри. — Вы, Хатауэи, не сможете понять, каково это — вырасти в полном одиночестве, с людьми, которым на тебя наплевать. И, само собой, тебе не остаётся ничего иного, кроме как прийти к выводу, что ты не достоин любви и в этом только твоя вина. И это чувство постепенно овладевает тобой до такой степени, что ты оказываешься в плену у него, как в тюрьме, и, в конце концов, возводишь защитные барьеры внутри себя, не пуская никого, кто желает войти.

Лео внимательно слушал, понимая, что Гарри говорит не только о Кэтрин, но и о самом себе. И молча признал, что зять прав: даже испытывая жуткое отчаяние, Лео всегда знал, что у него есть семья, которая любит его.

Впервые он полностью осознал, что Поппи сделала для Гарри, как она пробилась сквозь невидимые стены тюрьмы, которую он описал.

— Благодарю, — тихо сказал Лео. — Я знаю, что вам было нелегко об этом говорить.

— Совершенно верно, — и сохраняя полнейшую серьезность, Гарри пробормотал: — Я хочу кое-что прояснить, Рэмси: если вы причините Кэт хоть малейший вред, я убью вас.

Поппи, в ночной рубашке, сидела на кровати с романом. Она услышала, как кто-то зашёл в элегантно обставленные личные апартаменты и, улыбнувшись, посмотрела на своего мужа. Её пульс начинал частить от взгляда на него, такого смуглого и красивого. Гарри был человеком-загадкой, его считали опасным даже люди, утверждавшие, что хорошо его знают. Но в обществе Поппи он расслаблялся и показывал нежную сторону своей натуры.

— Ты говорил с Лео? — спросила она.

— Да, любимая, — Гарри снял сюртук, повесил его на спинку кресла и подошел к постели. — Он хотел поговорить о Кэт, как я и думал. Я рассказал ему всё, что мог, о нашем с ней прошлом.

— Что ты обо всём этом думаешь? — Поппи знала, что муж умел ловко угадывать мысли и мотивы других людей.

Гарри развязал галстук, который теперь свободно повис на шее.

— Мне ясно то, что Рэмси переживает за Кэт сильнее, чем ему хотелось бы. И мне это не нравится. Но я не стану вмешиваться, пока Кэт не попросит о помощи.

Он легко и чувственно коснулся обнажённой шеи жены, отчего Поппи задышала чаще. Он осторожно ласкал кожу, под которой бешено бился пульс. Глядя, как постепенно румянец проступает на её лице, он хрипло сказал:

— Отложи книгу.