Общество знания: История модернизации на Западе и в СССР [заметки]

1

Первая часть — настоящее издание; вторая часть — Осипов Г. В., Кара-Мурза С. Г. Общество знания: Переход к инновационному развитию России. М.: URSS, 2012.

2

Видимо, впервые термин «общество знания» ввел П. Дракер (Peter Drucker) в 1969 г. Позже, в 1973 г. его использовал Д. Белл (Daniel Bell).

3

Не будем затрагивать большую тему опасности технизации для общества, которую Хайдеггер развивает исходя из указанной сущности техники, она выходит за рамки данной работы.

4

Э. Фромм уделяет этим манифестам большое внимание, посвятив им главу «Обожествление техники и некрофилия» [254, с. 294–308].

5

Политэкономические аналогии Белла надо принимать как художественные метафоры с очень низким познавательным потенциалом. Во-первых, в индустриальном обществе лишь небольшая часть труда вовлекалась в стомостные отношения, даже в капиталистическом производстве. Во-вторых, знание «индустриального» типа будет составлять подавляющее большинство в потоке знания и постиндустриального общества, и здесь принципиальных изменений не наблюдается. В-третьих, знания в буржуазном обществе не могут «замещать труд в качестве источника прибавочной стоимости» потому, что их «практическое применение» осуществляется в форме труда. Подобные метафоры, которыми наполнена и российская литература, лишь маскируют реальные проблемы социологии и экономики «общества знания».

6

Это утверждение противоречит реальности во всех его частях. Все границы проведены «искусственно» и проведены именно для того, чтобы разделять племена и народы. Потому и потребовалось международное право. ООН не могла одобрить «гуманитарную интервенцию» и никогда ее не одобряла, ее Устав допускает лишь «отпор агрессору». Что защищает «право на вмешательство», наглядно показали самые чистые случаи — агрессия НАТО в Югославии и США в Ираке.

7

В Докладе Международной комиссии ООН по окружающей среде и развитию «Наше общее будущее», подготовленным в 1987 г. и явившимся основой концепции устойчивого развития 1992 г., сделан вывод, противоположный выводу докладов Римского клуба о «пределах роста». В докладе ООН сказано: «Мы способны согласовать деятельность человека с законами природы и добиться всеобщего процветания» [189].

8

В конце XIX века во Франции, данные которой использовал Подолинский, при затратах 1 калории труда человека и лошади фиксировалась 41 калория на сеяных лугах и столько же на посевах пшеницы [206]. Если заменить лошадь трактором, то нефть окупится солнечной энергией сторицей. Растения Земли, поглощая бесплатную энергию Солнца, за год превращают в глюкозу около 100 миллиардов тонн углерода из атмосферы. А нефти человечество добывает в сто раз меньше — и то она стала дефицитной. Сегодня 9/10 энергии, используемой людьми, получается из источников, не связанных с ежегодным продуктом фотосинтеза. Это кардинальное изменение произошло всего за 100 лет.

9

Заметим сразу, что десакрализация природы сразу означала и десакрализацию труда в западной цивилизации, ибо он есть прежде всего отношение человека к природе. Труд в обладающем святостью Космосе, каждый материальный объект которого нес в себе «конечную причину» (замысел Божий), в традиционном обществе имел литургический смысл. Те случаи уничтожения продуктов труда, которые иногда приходится наблюдать и сегодня на Западе (например, организуемые с торжественностью операции по ликвидации молока или фруктов), а тем более случаи создания «антипродукта» (наполнение зловонным мусором Неаполя или мраморных залов аэропортов и университетов во время забастовок мусорщиков) выглядят буквально как черная месса — анти-литургия.

10

Содди имеет в виду упорство крестьян в борьбе за землю, ставшее движущей силой русской революции.

11

Плодотворная и наглядная идея представления «внешних эффектов» как обладающих антистоимостью «антитоваров» принадлежит М. К. Берестенко.

12

А. В. Чаянов писал: «Экономическая теория современного капиталистического общества представляет собой сложную систему неразрывно связанных между собой категорий (цена, капитал, заработная плата, процент на капитал, земельная рента), которые взаимно детерминируются и находятся в функциональной зависимости друг от друга. И если какое либо звено из этой системы выпадает, то рушится все здание, ибо в отсутствие хотя бы одной из таких экономических категорий все прочие теряют присущий им смысл и содержание и не поддаются более даже количественному определению» [266, с. 117].

13

Выражение брутальность бестиальности почти невозможно перевести на русский язык. Дословно это означает тупая жестокость зверскости.

14

В 2000 г., когда всем были очевидны разрушительные для хозяйства России последствия ваучерной приватизации, он с гордостью называл себя автором этой идеи: «В 1985 году я написал самиздатовскую книгу о приватизации. Только называл приватизационные чеки не ваучерами, а инвестиционными рублями». Точно так же, он высоко ставит либерализацию цен, которая не только привела к массовому резкому обеднению населения, но и парализовала производство, оставив предприятия без оборотных средств. Он пишет: «Правильно было сделано освобождение цен. Теперь люди ходят и видят полные прилавки, могут купить не просто сыр, кофе, пиво, а пиво, сыр и кофе разных сортов и наименований. Это свобода» [186].

15

Адам Смит буквально повторил этот тезис Локка: «Приобретение крупной и обширной собственности возможно лишь при установлении гражданского правительства. В той мере, в какой оно устанавливается для защиты собственности, оно становится, в действительности, защитой богатых против бедных, защитой тех, кто владеет собственностью, против тех, кто никакой собственности не имеет».

16

Таким образом, народом в гражданском обществе были собственники. Некоторые западные наблюдатели (де Кюстин) и о России середины XIX века писали: «Здесь следовало бы все разрушить для того, чтобы создать народ».

17

В 1948 г. на собрании промышленных магнатов США формулируется такая установка: «Россия — азиатская деспотия, примитивная, мерзкая и хищная, воздвигнутая на пирамиде из человеческих костей, умелая лишь в своей наглости, предательстве и терроризме». Замечательно, что эта риторика фанатизма исходит из от наиболее рационального и прагматического сообщества США.

18

Еще в 80-е годы была бы немыслимой сама эта фразеология в устах международного деятеля такого ранга: «готовые к бунту», «орды» и т. д.

19

Примечательно, что предложение узаконить пытки исходит от элиты «общества знания». Выдавать американским судьям «ордера на пытки» предложил профессор права Гарвардского университета Алан Дершовиц, который слывет в США «либералом». А советник президента Буша (позже генеральный прокурор США) Альберто Гонсалес подал докладную записку, оправдывающую методы, примененные в тюрьмах на базе в Гуантанамо и в Абу-Грейв. Гонсалес предложил считать пыткой только такую боль, которая причиняет серьезное повреждение или смерть, а также утверждал, что Буш, как главнокомандующий, имеет конституционное право приказать пытать заключенных.

20

Незадолго до этого произошло другое примечательное событие. В 1988 г. военный корабль США «Винсенс», находившийся в Персидском заливе, среди бела дня сбил ракетой иранский самолет с 290 пассажирами на борту. Самолет только что поднялся в воздух и находился еще над иранскими территориальными водами. Когда корабль «Винсенс» вернулся на базу в Калифорнии, огромная ликующая толпа встречала его со знаменами и воздушными шарами, духовой оркестр ВМФ играл на набережной марши, а с самого корабля из динамиков, включенных на полную мощность, неслась бравурная музыка. Стоящие на рейде военные корабли салютовали «героям» артиллерийскими залпами. Н. Хомский, проводя структурный анализ этого случая, приводит выдержки из американских газет, которые внушили американцам уверенность в праве совершать такие действия.

21

Примером может служить «россика» — корпус западной литературы XVI–XVIII веков о России и русских (в частности, большое сочинение Вольтера, большую часть материала для которого готовил М. В. Ломоносов).

22

Доказательство существования вакуума, разделяющего частицы материи, было революционным переворотом в мышлении западного человека. Оно опровергало принцип «Природа не терпит пустоты», который легитимировал сплоченность общин традиционного общества. Поэтому в XVII веке создание вакуумных насосов было одним из приоритетных научных проектов, а посмотреть на опыты с вакуумом выходило население целых городов.

23

Вл. Соловьев так писал о свободе распоряжаться собственным телом: «Если понимать собственность в строгом смысле, как jus untendi et abutendi re sua (право употребления и злоупотребления своею вещью), то по отношению к своему телу такое право не признается безусловным: оно и с этой стороны ограничено справедливыми соображениями общего блага, которые нашли себе выражение в уголовном законодательстве всех времен и стран. Если полнота физических сил человека нужна, например, для защиты отечества, то даже такое легкое „злоупотребление“ своим телом, как отрезание пальца, уже признается преступлением. Но и вне таких особых условий далеко не всякое распоряжение человека своим телом признается дозволенным» [226].

24

В России альтернативная антропологическая модель (человек как соборная личность) оформилась в четких терминах в конце XIX века в трудах философах-немарксистов (П. Хомяков, К. Леонтьев, Вл. Соловьев). Тело никак не рассматривалось как частная собственность личности (говорилось: «земля — Божья, а люди — царевы»).

25

Конрад Лоренц пишет: «Стремление принадлежать к группе так сильно, что юноши, не находящие для себя подходящего коллектива, прибегают к суррогату. И возникают сообщества, удовлетворяющие определенные инстинктивные потребности… Психолог Аристид Эссер, изучая молодежную преступность и наркоманию в восточных штатах США, пришел к ужасному выводу, что подростки из благополучных семей становятся наркоманами не из-за скуки и не в поисках новых ощущений, как думают многие, а из потребности принадлежать к группе, обладающей комплексом общих интересов. Потрясающее свидетельство силы группового инстинкта в том, что эти несчастные юноши согласны скорее принадлежать к сообществу самых отверженных, чем быть одинокими» [28, с. 323–324].

26

У Вл. Соловьева читаем: «Каждое единичное лицо есть только средоточие бесконечного множества взаимоотношений с другим и другими, и отделять его от этих отношений — значит отнимать у него всякое действительное содержание жизни» [225, с. 281].

27

Г. Шиллер придает мифу об индивидууме и производному от него понятию частной собственности большое значение во всей системе господства в западном обществе: «Самым крупным успехом манипуляции, наиболее очевидным на примере Соединенных Штагов, является удачное использование особых условий западного развития для увековечения как единственно верного определения свободы языком философии индивидуализма» [274, с. 25].

28

В рассказе-антиутопии Хорхе Луиса Борхеса «Тлён, Укбар, Orbis tertius» (1944) говорится о том, как ему странным образом досталась энциклопедия страны Тлён. В ней были подробно описаны языки и религии этой страны, ее императоры, архитектура, игральные карты и нумизматика, минералы и птицы, история ее хозяйства, развитая наука и литература — «все изложено четко, связно, без тени намерения поучать или пародийности». Но весь этот огромный труд был прихотью большого интеллектуального сообщества («руководимого неизвестным гением»), которое было погружено в изучение несуществующей страны Тлён. Жители этой страны были привержены изначальному тотальному идеализму.

29

Это выражается уже в языке, на котором говорят и политики, и чиновники, и СМИ, когда касаются этнических проблем. Чего стоит хотя бы в своей нелепости термин «лицо кавказской национальности»! Когда возмущение этим термином достигло порога, в газетах («Комсомольская правда», 2002) стали писать: «приметы злодея: кавказской народности, на вид — 25 лет».

30

Антропоморфизм, проекция на природу идеального типа человеческих отношений, наблюдается во всех культурах. Так, принципиально различны образы животных у Льва Толстого и Сетона-Томсона. Толстой, с его идеалами любви и братства, изображает животных бескорыстными и преданными друзьями, способными на самопожертвование. Рассказы Сетона-Томсона написаны в свете рыночной идеологии в стадии ее расцвета. И животные здесь наделены всеми чертами оптимистичного и энергичного бизнесмена, идеального self-made man. Если они и вступают в сотрудничество с человеком, то как компаньоны во взаимовыгодной операции.

31

Примечательно, что эта проблема хорошо изучена, но по идеологическим соображениям почти не освещена в массовой культуре. Так, истерии о каннибализме индейцев имеют под собой чисто экономическую подоплеку. По испанским законам было достаточно объявить индейцев какого-либо племени каннибалами, чтобы иметь право обращать членов этого племени в рабство. Европейцы превратили древнее ритуальное искусство засушивания голов в крупный бизнес, на «товар» был большой спрос в Европе, за одну голову индейцам давали ружье, что привело к бойне в обширной зоне у подножия Анд.

32

Одной из главных задач «вульгаризации марксизма» в советское время как раз и было если не изъятие, то хотя бы маскировка этой стороны учения, которое пришлось взять за основу официальной идеологии.

33

Это миф идеологов раннего капитализма, в энциклопедии которых (1771) говорилось: «Крестьяне обычно довольно глупы, ибо питаются они лишь грубой пищей». Не отсюда ли пошел миф об «идиотизме деревенской жизни»?

34

Замечательно было сказано в программе Российского телевидения «Вести» 10 февраля 1992 г. после показа жизни бездомной дворняги и холеной борзой: «Только помогая друг другу, элитные — беспородным, богатые — бедным, мы сможем выжить!»

35

Однако здесь в последние годы происходит сдвиг к разделению массы и элиты даже в отношении эгоизма. Он сохраняется лишь как право элиты, в то время как от массы требуют беспрекословного конформизма и соблюдения установленных для массы норм.

36

Немецкий философ В. Шубарт также связывал это осознание человека себя как рационального индивида с влиянием Реформации: «Она знаменует собой рождение нового мироощущения, которое я называю „точечным“ чувством. Новый человек впервые переживает не Все, и не Бога, а себя, временную личность, не целое, а часть, бренный осколок… Для него надежно существует только свое собственное Я. Он — метафизический пессимист, озабоченный лишь тем, чтобы справиться с окружающей его эмпирической действительностью» [278].

37

В подтверждение Вебер приводит слова Адама Смита из его главного труда «Исследование о природе и причинах богатства народов»: «Не на благосклонность мясника, булочника или земледельца рассчитываем мы, желая получить обед, а на их собственную заинтересованность: мы апеллируем не к их любви к ближнему, а к их эгоизму, говорим не о наших потребностях, а всегда лишь об их выгоде».

38

В культурный багаж современного человека вошло представление, будто подчинение начинается с познания, которое служит основой убеждения. Слова у-бежденный и побежденный — однокоренные. Это идет из латинского языка, в котором слово убеждать (convincere) буквально означает «заставлять быть вместе с победителем». Однако не менее важный способ влиять на поведение людей — внушение (шире, манипуляция сознанием).

39

До этого, при «старом режиме», власть не распределялась частицами между гражданами, а концентрировалась у монарха, обладавшего не подвергаемым сомнению правом на господство (и на его главный инструмент — насилие). Как и в любом государстве, власть монарха (или, скажем, генсека) нуждалась в легитимации — приобретении авторитета в массовом сознании. Ее обеспечивали или Церковь через Откровение, или комплекс священных идей — в идеократическом обществе.

40

Мы оставляем в стороне тот факт, что во взаимодействии идеологии с наукой есть большая доля паразитирования. Как отмечает философ науки Г. Андерссон, «большинство современных идеологий, независимо от их происхождения, утверждают, что основываются на науке или даже что составляют базу самой науки. Таким образом они стремятся обеспечить себе легитимацию „наукой“. Наука заняла место, ранее принадлежавшее божественному откровению или разуму» [3, с. 17].

41

Термин «ученый» (scientist) был впервые предложен в 1833 г. для обозначения исследователя, ориентированного на физико-математические области знания и применяющего ньютоновский индуктивный метод. До этого ученые-естествоиспытатели называли себя, натуралистами, виртуозами, философами природы (natural philosofer).

42

Притязания науки как социального института на доминирующую роль в культуре и общественной жизни стали очевидны уже в викторианской Англии. Примечателен в этом отношении ритуал похорон Дарвина в Вестминстерском аббатстве почти в ранге святого. Историки обращают также внимание на все более явный церковный стиль в архитектуре зданий науки: конференц-залы многих викторианских университетов обзавелись готическими окнами и арками, большими органами; некоторые музеи естествознания были построены как «кафедральные соборы Природы».

43

Мы говорим здесь именно о западном «обществе знания» потому, что в нем процесс взаимодействия науки и власти (в том числе через идеологию) представлен в наиболее чистом виде. В идеократических традиционных обществах при модернизации системы господства созданные западной наукой средства сильно изменяются фильтрами местных культур (как это произошло, например, в России с атомизмом и социал-дарвинизмом).

44

Во время перестройки в СССР, когда потребовалось резко изменить идеологию, один из видных философов науки И. Т. Фролов стал советником Генерального секретаря КПСС, а затем членом Политбюро КПСС и главным редактором «Правды».

45

О том, как научный подход, примененный Уильямом Петти, стал инструментом экспроприации земель в Ирландии, сказано в поэме английского поэта-сатирика Сэмюэля Батлера «Слон на Луне», написанной в 70-е годы XVII века (см. [60]):

Ученые одной страны,

Трудам которых нет цены,

Луну решили летней ночью

Исследовать, дабы воочью

Узреть, богата чем Луна

И в чем нуждается она;

Дать точные изображенья

Ее земель, их положенья,

Как в Эйре, где, имея власть,

Сумели графства обокрасть.

46

Трудно поверить, но совсем недавно наука всерьез обосновывала деление человечества на подвиды. Приводя выдержки из американских медицинских журналов конца XIX века об органических различиях нервной системы цивилизованного и «примитивного» человека, Ч. Розенберг отмечает: «С принятием дарвинизма гипотетические атрибуты нервной системы цивилизованного человека получили верительную грамоту эволюционизма… Считалось, буквально, что примитивные народы были более примитивными, менее сложными в, отношении развития головного мозга» [36, с. 291].

47

Вебер указывает на то, что сходство профессиональной этики буржуазного предпринимателя и нарождавшейся параллельно науки лежит не только в структурах мышления (рационализм), но и в сфере мотивации. Буржуа накапливает деньги ради денег, ученый — знание ради знания.

48

Здесь возникает и существенный конфликт с идеей свободы: предполагая, что наши потомки будут более совершенными существами, чем мы, мы в то же время явно ограничиваем их будущую свободу, потребляя сегодня непропорциональное нашему месту в эволюции количество невозобновляемых ресурсов Земли.

49

Один из творцов Научной революции Роберт Бойль в 1656 г. переехал в Оксфорд и вошел в круг ученых, поддерживавших новые идеи в науке. Сложившийся таким образом кружок стал именоваться «невидимой коллегией». В 1660 г. ее члены составили памятную записку об учреждении коллегии для развития физико-математических экспериментальных наук. Они стали открыто собираться на еженедельные заседания в Лондоне и Оксфорде для обсуждения научных вопросов. Вскоре их сообщество получило столь широкую известность, что король Карл II указом от 15 июля 1662 года дал ему название Королевского общества.

50

«Лига плюща» — восемь старейших и наиболее престижных университетов США.

51

Советник Ельцина философ А. И. Ракитов писал в академическом журнале: «Трансформация российского рынка в рынок современного капитализма требовала новой цивилизации, новой общественной организации, а следовательно, и радикальных изменений в ядре нашей культуры» [212].

52

Строго говоря, кроме узкого слоя экспертов с признанным, хотя бы неформально, статусом, для общества в целом вся интеллигенция играет роль коллективного эксперта. Интеллигенция через «молекулярный» процесс воздействия на окружающих служит главным глашатаем и пропагандистом суждений экспертов с признанным в среде интеллигенции статусом. Бердяев писал, что интеллигенция «была у нас идеологической, а не профессиональной и экономической, группировкой, образовавшейся из разных социальных классов».

53

Сразу с появлением идеи «звездных войн» (СОИ) американскими учеными были сделаны расчеты, показывающие несостоятельность самой концепции: те ядерные взрывы в ближнем космосе, которые предполагались этой концепцией, должны были вызвать электромагнитную волну (шок), которая стерла бы память ЭВМ на земле, парализовав всю современную техносферу США (которые, кстати, пострадали бы при этом гораздо сильнее, чем их противники). Но эти расчеты стали известны публике лишь в конце 80-х годов, с изменением политики США в области СОИ. То есть, не научное знание по частным вопросам определяет политику, а наоборот, знание начинает (или перестает) воздействовать на общество в зависимости от политики.

54

В социологии таким столкновениям посвящена значительная литература (см. [168,126,154]).

55

Внутренняя конституция науки обладает потенциалом сопротивления технократическим тенденциям, но баланс сил определяется состоянием общества в целом. Барнес проводит такую аналогию: как в XVI–XVIII вв. в общественной жизни доминировала религия, но не священничество (в котором тоже всегда имелись диссиденты), так и в XX в. доминирует наука, но не ученые. Поэтому задача всех, кто отвергает перспективу жить в технократическом обществе, заключается в создании множественной системы связей между наукой и обществом, чтобы «научные епископы» не могли блокировать сообщение мнений, несогласных с официальными экспертами.

56

При подготовке в 1991 г. законов о приватизации промышленных предприятий в СССР и РСФСР специалисты дали прогноз катастрофических последствий такого шага, который сбылся с удивительной точностью. Этот доклад, подготовка которого была поручена коллективу из АН СССР лично премьер-министром СССР, не был ни заслушан, ни прочитан, ни тем более опубликован.

57

Исследователь мифологии О. М. Фрейденберг отметила в своих лекциях в Ленинградском университете (1939/1940 г.): «Нет такой ранней поры, когда человечество питалось бы обрывками или отдельными кусками представлений… Как в области материальной, так и в общественной и духовной первобытный человек с самого начала системен» [285, с. 265]. Эту же мысль подчеркнул В. В. Иванов (1986 г.): «Все, что мы знаем о тщательности классификации животных, растений, минералов, небесных светил у древнего и первобытного человека, согласуется с представлением о том, что идея внесения организованности („космоса“) в казалось бы неупорядоченный материал природы („хаос“) возникает чрезвычайно рано» [там же, с. 266]. Такие же взгляды выразил А. Леруа-Гуран, сказав: «Мышление африканца или древнего галла совершенно эквивалентно с моим мышлением». Ценные сведения дали и проведенные в 60-70-е годы XX века полевые исследования в племенах Западной Африки. За многие годы изучения этнологом М. Гриолем племени догонов старейшины и жрецы изложили ему принятые у них представления о мире. Это была настолько сложная и изощренная система, что при ее публикации возникли даже подозрения в мистификации.

58

Так, апеллируя к левым, критик науки Ж.-П. Сарт говорил, что «наука всегда буржуазна». В послереволюционной России некоторое время развивалась концепция «пролетарской науки» (А.А.Богданов). В 1960-1970-х гг. эти идеи дебатировались в странах «третьего мира».

59

А. П. Огурцов писал «Отнюдь не случайно то, что возникновение правового общества в Европе совпало с утверждением конкуренции как механизма рыночной экономики и с рождением науки. Нетрудно заметить явную корреляцию между победой конкуренции, утверждением нормативно-правовой регуляции общественной жизни и формированием нового типа научного дискурса, ориентирующегося на выявление закона и отождествляемого с научным открытием. Все это — моменты единого целого: нового типа цивилизации, складывающегося в европейских странах в XVII–XVIII вв.» [195].

60

Пригожин пишет: «Не подлежит сомнению, что теологические аргументы (в различное для разных стран время) сделали умозрительные построения более социально приемлемыми и заслуживающими доверия. Ссылки на религиозные аргументы часто встречались в английских научных трудах даже в XIX в. Интересно, что для наблюдающегося ныне оживления интереса к мистицизму характерно прямо противоположное направление аргументации: в наши дни своим авторитетом наука придает вес мистическим утверждениям» [276, с. 93].

61

На Международном конгрессе по истории науки и техники в Испании (1993) докладчик показал план Гранады — скачок в «мир точности» воочию. Средневековый город разрублен, как саблей, наискось, прямым проспектом Gran Via, в конце которого начинаются квадраты кварталов современного города.

62

К. А. Свасьян приводит слова немецкого философа Р. Штайнера: «В ньютоновской физике мы впервые соприкасаемся с представлениями о природе, полностью оторванными от человека… Современная наука, стремясь подчинить себе природные явления с помощью математики, изолированной от человека и внутренне уже не переживаемой, способна в своем обособленном математическом созерцании и со своими оторванными от человека понятиями рассматривать только мертвое; с отторжением математики от живого ее можно применять лишь к мертвому» [220].

63

Точные слова Даниила еще более определенны: «А ты, Даниил, сокрой слова сии и запечатай книгу сию до последнего времени; многие прочтут ее, и умножится ведение» (Дан. XII, 4).

64

Заметим, что в настоящий момент «общество знания» Запада не только придает онтологическое значение теориям, но и побуждает к судьбоносным для мира политическим действиям на основе гипотез, порой сомнительных. Примером служат действия, связанные с «парниковым эффектом».

65

Заметим, впрочем, что до российской «образованной публики» извинения научного сообщества не дошли. Стремясь войти в западную цивилизацию, наша интеллигенция упорно не желает видеть глубоких сдвигов в самих культурных основаниях этой цивилизации, рискуя, таким образом, действительно выпасть из желанного цивилизационного процесса.

66

О значении «мышечного мышления» как пускового механизма для теоретизирования говорили многие ученые (например, Эйнштейн пытался представить себе, что «чувствует» луч света в пустоте; он говорил: «Сначала я нахожу, потом ищу»).

67

Гейзенберг цитирует одно из писем Гёте: «В том-то и состоит величайшая беда новой физики, что экспериментальные орудия оказались как бы обособленными от человека, и в познании природы и даже ее возможных действий решили ограничиваться только тем, что выведено из показаний искусственных инструментов. То же самое и с вычислениями. Существует много истинного, но не поддающегося вычислению, а равным образом и такого, что нельзя подвергнуть решающему эксперименту» [93, с. 310].

68

Хюбнер отмечает, что речь идет о формальной рациональности и точности, означающих не связь новой техники с разумом, а страсть к техническим изменениям и следование математическим моделям. В устойчивые представления о реальности уже не верят, верят в «модели», так что и об элементах реальности думают как о «моделях». Гипостазирование, склонность принимать понятия и модели за сущностные стороны реальности стало важной деформацией рационального сознания в «онаученном» обществе.

69

П. Фейерабенд пишет: «Либеральные интеллектуалы являются также „рационалистами“, рассматривая рационализм (который для них совпадает с наукой) не как некоторую концепцию среди множества других, а как базис общества. Следовательно, защищаемая ими свобода допускается лишь при условиях, которые сами исключены из сферы свободы. Свобода обеспечена лишь тем, кто принял сторону рационалистской (т. е. научной) идеологии».

70

Слыша от современного физика, что научное знание всегда есть добро, нельзя не вспомнить саркастическую реплику Ницше: «„Где древо познания — там всегда рай“, — так вещают и старейшие, и новейшие змеи».

71

Примечательно, что увлечение «люциферическими контркультурными ценностями» случилось в США в момент едва ли не высшего расцвета американской науки (60-70-е годы XX века). Историки пишут: «Чрезвычайно показательно, что именно тогда в Америке появилась концепция „хаотического общества“ как отражение конечного итога воздействия на общество контркультуры. Не случайно, по-видимому, и то, что этот период американской послевоенной истории совпал с наивысшими успехами Америки в освоении космического пространства и, в частности, с успешным завершением программы „Аполлон“ и высадкой ряда космических экспедиций на Луну (1969–1972 гг.). Америка достигла космических высот в своем развитии и как бы получила представление о специфике действия космических закономерностей и форм сознания, которые оказали крайне негативное влияние на материалистические основы ее цивилизации и культуры. Контр культурную систему ценностей требовалось загасить, и в 80-е годы она в основном постепенно сошла на нет» [239].

72

Традиционное общество Запада, которое, как казалось в XIX веке, потерпело полное поражение, в действительности пережило Век Просвещения и сегодня идет в контрнаступление (в частности, в форме «бунтующей этничности»), используя вместо древних интеллектуальных традиций разрушительные методы постмодернизма.

73

Один интеллектуал писал в «Независимой газете»: «Через западные границы пришло в Россию все, что и по сей день является основанием могущества и национальной гордости России… — все виды транспорта, одежды, большинства продуктов питания и сельскохозяйственного производства. Можно ли сегодня представить Россию, лишенной этого?» [26]. Действительно, невозможно себе представить Россию, вдруг лишенной всех видов одежды, но ведь раньше невозможно было и представить себе взрослого человека, всерьез озабоченного такой перспективой для России.

74

Начиная с «реставрации Мэйдзи» японская культура демонстрирует замечательную способность маскировать свое традиционное знание под прикрытием западных форм и понятий. По выражению Мичио Моришима в книге, посвященной культурным основаниям капитализма в Японии («Капитализм и конфуцианство», 1987), на японских предприятиях «капиталистический рынок труда — лишь современная форма выражения „рынка верности“» [2, с. 67].

75

Примечательно, что доклад о концепции своего исследования Фогель сделал в 1970 г. на конференции в Ленинграде.

76

Бригадная организация труда у рабов была основана на кооперации и специализации. Например, при посеве «черные бригады», состоящие из пяти работников, трудились так: первый раб (пахарь) взрыхлял землю; второй разбивал комья; третий (бурильщик) делал лунки для семян хлопка; четвертый (сеятель) сажал семена; пятый прикрывал лунки.

77

Кстати, в тех редких случаях, когда владельцы отпускали артели рабов на оброк для работы в промышленности, «трудовые коллективы» рабов показывали более высокую производительность, чем наемные белые рабочие — по той же причине, что и на плантации. Такое использование рабов было редким потому, что рентабельность хлопководства была выше, чем в промышленности.

78

Освобождение рабов было проведено таким образом, что при этом было разрушено и жизнеустройство негритянской общины, что имело для афроамериканцев катастрофические социальные и культурные последствия, не изжитые и поныне. Это бессмысленное разрушение было в большой степени вызвано мировоззренческими причинами — тем механистическим детерминизмом, который не позволял не только оценить, но даже и понять того знания, на котором строилось жизнеустройство негритянской общины.

79

Вот пример — краткая справка о лауреатах (1995), гласит: «Среди Нобелевских лауреатов из США есть и ученый, который получил премию за труды именно в области экономической истории, это профессор Р. Фогель. Премия была ему присуждена за применение современных статистических методов для анализа прошлых экономических явлений и для оценки ранее существовавших теорий роста и развития. Шведская академия назвала Фогеля одним из ведущих ученых в области „новой экономической истории“… В 1974 г. он поддержал высказанное другими историками мнение, что рабство в США было экономически эффективно и его отмена произошла по политическим, а не по экономическим причинам. Фогель не относит себя к защитникам рабства, он лишь бесстрастно стремится оценить исторические явления и события, используя экономический критерий» [209].

80

У Достоевского мы находим радикальные суждения о месте истины (правды) в иерархии ценностей. Готовясь к юбилею Некрасова, он записал в своих заметках: «Правда выше Некрасова, выше Пушкина, выше народа, выше России, выше всего, а потому надо желать одной правды и искать ее, несмотря на все те выгоды, которые мы можем потерять из-за нее, и даже несмотря на все те преследования и гонения, которые мы можем получить из-за нее…» [165. Т. 26, с. 198].

81

Целый ряд замечаний, сделанных Достоевским на основание его художественных моделей, действительно обладают научной ценностью. Он, например, предсказал: «Идея Мальтуса о геометрической прогрессии населения без сомнения неверна; напротив, достигнув известного предела, население может даже совсем остановиться» [165. Т. 24, с. 89]. Сегодня это — одна из основных гипотез в глобальных демографических прогнозах. Достоевский ввел и очень содержательное понятие «космический спутник Земли».

82

Аристотель ввел понятие «катарсис» (очищение) — вызываемое трагедией в театре потрясение, которое снимает отчуждение между отдельным зрителем как личностью и другими людьми, всем родом человеческим.

83

Истмат зародился в культуре, имеющей истоком механическую картину мира Ньютона, потому-то все его метафоры и аллегории механистичны, как движение поршня в паровой машине. Как говорят, эта картина мира покоится на «физике бытия». Иная картина мира стала складываться в нашем веке, в ней были учтены те «аномалии», которые исключались из механической картины — необратимости, нелинейности, флуктуации и цепные процессы, самоорганизация. Это — «физика становления». Главный ее интерес направлен на процессы перехода, изменения, катастроф.

84

Сам Пиранделло тоже понимал эту роль театра. Он писал, что Муссолини — «истинный человек театра, который выступает, как драматург и актер на главной роли, в Театре Веков».

85

Говоря о «философии эпохи» (в смысле сложившейся в данную эпоху системы знания), Грамши считает, что к ее ядру относится «совокупность всех индивидуальных и выражающих различные тенденции философских теорий плюс научные взгляды, плюс религия, плюс житейский смысл» [99, с. 101].

86

Гейзенберг отмечает тот факт, что европейская культура подошла к моменту Научной революции, будучи уже воспитанной в языковой среде христианства: «Религиозные образы и символы являются специфическим языком, позволяющим как-то говорить о той угадываемой за феноменами взаимосвязи мирового целого, без которой мы не могли бы выработать никакой этики и никакой шкалы ценностей. Этот язык в принципе заменим, как всякий другой… Однако мы от рождения окружены вполне определенной языковой средой. Она более родственна языку поэзии, чем озабоченному своей точностью языку естественной науки» [93, с. 339].

87

Этого не произошло, поскольку король дал специальное разрешение Ньютону стать членом Тринити-колледжа, не принимая духовного сана.

88

Особая тема в философии науки — роль христианского догмата боговоплощения как предпосылки к возникновению научного метода и, конкретно, «волюнтаристской теологии творения» в рождении идеи эксперимента [90].

89

Реальность обстановки в пуританской Новой Англии самого конца XVII века описана историками в таких выражениях: «К середине 1692 г. процессы над „ведьмами“ получили наибольший размах. Тюрьмы были переполнены, жизнь любого достопочтенного гражданина зависела от тайного или открытого доносчика, „видевшего“ призрак и сообщившего властям об этом. Ничто не могло стать гарантией социальной безопасности. Никто не смел вставать на защиту жертв — самовольных защитников немедленно обвиняли в пособничестве дьявольской силе… Для семнадцатого века — и отнюдь не только для 80-90-х годов — вера в существование ведьм в Новой Англии составляла часть не только религиозных верований, но даже и научных убеждений» [208, с. 165–166.].

90

Он пишет: «В 1948 г. в Ленинграде состоялся даже конгресс по идеологическим вопросам астрономии, который был призван прояснить дискуссионные проблемы, сблизить мнения и достичь компромисса» [93, с. 337]. На этой конференции присутствовало около 500 ведущих советских астрономов, физиков и философов.

91

Развитие юридического знания шло рука об руку с религиозным. В Древнем Риме «юридическими» были прежде всего отношения римлян с их богами — они, в отличие от «очеловеченных» греческих богов, воспринимались как абстрактные сущности, партнеры по договору. Римское право было «средством богообщения» и носило сакральный характер. Оно оказало сильное влияние и на католическую церковь, которая придала отношениям человека с Богом юридическую трактовку.

92

Надо обратить особое внимание на предупреждение Вебера о том, что любая попытка рационализировать религиозное переживание лишает его силы. В политике иррациональность религиозного переживания становится уязвимым местом потому, что его риторика охотно используется реакционными демагогами. Уайтхед писал об этом: «Религиозные интуиции, даже если они исходят из чистейшего источника, всегда подвержены опасности соединиться с низменными страстями и деяниями, которыми охвачено реально существующее общество» [244, с. 414].

93

В отношении христианства эту проблему тщательно изложил М. Вебер («Протестантская этика и дух капитализма»), а в отношении ислама все приведенное выше утверждение Маркса является очевидно ошибочным.

94

В этом плане «разъедающая критика религии» в советский период нанесла большой ущерб связности общества. Дело дошло к 80-м годам XX века до явного противостояния интеллигенции массе «простых людей».

95

В китайской системе знания подобные ситуации разрешаются с эффективным применением методологических принципов, выработанных в религиозной философии. Как ни противоречит реформа Дэн Сяопина принципам маоизма, никому не приходит в голову разрушить на этом основании большой проект модернизации Китая.

96

Во время перестройки академик С. Шаталин иронизировал над хилиазмом русской революции с ее поиском града Китежа и крестьянским коммунизмом — и как будто не замечал, что сам проповедует поразительно приземленный хилиазм «царства рынка».

97

Заметим, что с начала 70-х годов антисоветская пропаганда приняла на вооружение эти представления Грамши, в то время как советское обществоведение продолжало их игнорировать.

98

Список самых высокооплачиваемых менеджеров США в 1992 г. возглавлял исполнительный директор «Хоспитал корпорейшн» Томас С. Фрист с годовым доходом 127 млн долларов.

99

Что касается всего человечества, то компьютеры имеет менее 5 % населения, подключены к Интернету около 100 млн компьютеров, что соответствует менее чем 2 % населения. В Лондоне пользователей Интернета больше, чем во всей Африке.

100

Попытка слома этого социального контракта Рейганом с 1981 г. потерпела неудачу из-за рисков, которые она порождала в условиях холодной войны.

101

Использование Интернета быстро растет во многих развивающихся странах: в период с 1998 по 2000 год оно возросло с 1,7 миллионов пользователей до 9,8 миллионов в Бразилии, с 3,8 миллионов до 16,9 миллионов в Китае и с 2,5 тысяч до 25 тысяч в Уганде [188]. Однако прогнозируется резкое замедление роста числа пользователей по мере приближения к порогу 20 % населения Земли.

102

Представитель Колумбии уточнил: «В развивающихся странах большинство владельцев компьютеров не используют их в полной мере. Прочее аппаратное обеспечение просто остается в упаковке, поскольку никто не знает, как им пользоваться, а компьютеры часто лежат в разобранном виде, поскольку люди не могут себе позволить отремонтировать их».

103

Примечательно, что советских социологов науки, в большинстве своем западников, нисколько не смущал тот факт, что поведение русских и советских ученых никак не соответствовало модели Мертона, согласно которой ученый действовал как предприниматель на «рынке знания», получая эквивалентное вознаграждение в виде престижа, библиографических ссылок, званий и т. д.). Будучи уверенными, что существует лишь одна, западная, цивилизация и народы, которые пока что просто отстали в своем развитии, они посчитали, что «тем хуже для фактов».

104

Строго говоря, во всех культурах, включая Запад, свобода научного познания от «идеологии» является в большой мере иллюзией [124]. К тому же, соглашаясь с тем, что «сон разума рождает чудовищ», мы сегодня никак не можем не видеть, что «сон сердца» (то есть, свобода от моральных ценностей) также допускает их рождение. Но при этом чудовища, вооруженные мощью научного интеллекта, представляют большую угрозу для человечества — уже в силу своих технологических возможностей.

105

Цитируя это важное утверждение де Кюстина, В. В. Кожинов подчеркивает, что речь идет об тех особенностях России, в которых Кюстин усматривает одну из основ ее уникальной мощи. Актуальностью этих наблюдений Кюстина объясняет В. В. Кожинов и беспрецедентную популярность его книги на Западе. В 1951 г., когда разворачивалась холодная война, книга была издана в США с предисловием директора ЦРУ Б. Смита в котором было сказано, что «книга может быть названа лучшим произведением, когда-либо написанном о Советском Союзе». Эту книгу, кстати, цитировал и Энгельс в своей работе о русской армии.

106

Да и само «дело Лысенко», содержащее ценный исторический материал, представляется столь упрощенно, что из него нельзя извлечь уроков ни в социальном, ни в когнитивном плане. Представленное как аналогия «дела Галилея», оно создает неадекватное представление о взаимодействиях науки с идеологией и государством. В эпистемологическом плане это дело по своей структуре сильно отличается от конфликта коперниканцев с Церковью и, скорее, аналогично полемике Пастера с Пуше в XIX веке.

107

Менделеев — внук издателя первой в Восточной Сибири газеты, сын директора классической гимназии. Он не имел трудностей с русским языком. Примечательно, что молодой Рамзай, встретив всемирно признанного ученого, не выразил сначала сожаления, что не владеет русским языком. Калмыки же вообще живут «в глубине Европы», за 4 тыс. км от Сибири.

108

На это нередко замечают, что в «Материализме и эмпириокритицизме» Ленин был в том-то и том-то неправ. Конечно, ошибался — но дело не в этом, а в «повестке дня», в проблематике. Главное, что большевизм был политическим течением, которое считало себя обязанным задуматься о диалектике науки и кризисе ньютоновской картины мира. Богданов вступил в полемику с Лениным и даже сегодня по ней видно, какую стимулирующую роль сыграла книга Ленина для интеллектуальных дебатов в партии [76].

109

Он писал: «У термина „нестабильность“ странная судьба. Введенный в широкое употребление совсем недавно, он используется порой с едва скрываемым негативным оттенком, и притом, как правило, для выражения содержания, которое следовало бы исключить из подлинно научного описания реальности… Можно сказать, что понятие нестабильности было, в некоем смысле, идеологически запрещено» [210].

110

У. Бронфенбреннер приезжал в СССР для проведения своих исследований с 1960 по 1967 г. После этого он был одним из авторов большого проекта, имевшего целью внедрить в школьную практику США некоторые советские методы обучения и воспитания. Его книга, изданная в СССР в 1976 г., вышла в США в 1970 г.

111

Она выдержала десятки изданий на многих языках и является канонической книгой в западной социологии образования.

112

Школьная система США-отличается от европейской, которая описана в книге французских социологов, тем, что в США резко уменьшена элитарная школа — так что почти все дети проходят массовую школу, а разделение перенесено на уровень высшего образования. Тем не менее, судя по литературе, закрытые школы и в США играют важную роль в подготовке кадров высшей элиты страны. Таким образом, в принципе и американская школа соответствует модели «школы капиталистического общества» [219].

113

Кстати, французские социологи сообщают такие данные об образовательном уровне: согласно переписи 1968 г., 86,6 % французов в возрасте 15 лет и старше имели максимум справку о начальном образовании. 3,75 % не имели никакого свидетельства об образовании, лишь 6 % — уровень средней школы и выше. Среди призывников 18 лет 66,63 % имели уровень начальной школы или ниже. В Советской Армии 1968 года практически все солдаты имели среднее образование.

114

Министр просвещения Г. Э. Зенгер в 1902 г. с большим трудом отговорил царя от приведения числа гимназий в соответствие с числом студентов в университетах, приведя как довод, что «недовольство достигло бы больших пределов».

115

С помощью этих средств было, например, сделано то, что казалось теоретически невозможным — единую школьную программу смогли осваивать (и затем даже учиться в университете!) слепоглухонемые дети. Но и в применении массовых методик советская школа ушла вперед. У. Бронфенбреннер подчеркивает, что эффективные методы обучения детей, принятые в советской школе, не являются чем-то неведомым, они известны западной психологической науке. Он пишет: «Мы столкнулись с парадоксом: принципы, которые ученые на Западе исследовали и в значительной степени ограничили стенами лабораторий, русские открыли и применили в национальном масштабе» [76, с. 126].

116

В конце 80-х годов в США действовало более 84 тыс. государственных и около 5 тыс. частных нецерковных средних школ. В самых элитных из них стоимость обучения составляла 12–13 тыс. долларов в год [219]. Достаточно также взглянуть на прейскурант обучения в США в 4-годичном колледже по штатам в 1994/95 году, чтобы оценить различия. В среднем по США стоимость обучения в год была в государственном колледже 2537 долл. и в частном 11 522 долл. [105].

117

С начала реформы это стали вытравлять. Опрос учащихся 11 класса школ и ПТУ Нижегородской области в мае 1992 г. показал, что каждый второй хотел бы стать предпринимателем, каждый четвертый — завести собственное дело. Отказ от идеи единой трудовой школы, выделение из нее той части, которая будет готовить будущих «приказчиков капитала», всех этих дизайнеров, менеджеров и дилеров — это слом важного устоя российской цивилизации. Это — отказ от принципа школы как механизма «воспроизводства народа» и переход к школе, создающей (своими средствами) классовое общество.

118

Измеряемый ООН индекс развития человеческого потенциала в СССР в 1987 году составлял 0,920, а в США 0,961. Учитывая, что по объему ВВП на душу населения СССР занимал 30 место, а США второе, можно оценить вклад образования в развитие личности.

119

Эти тексты касаются в основном истории Академии наук. Так, довольно хорошо освещены дебаты, возникшие в связи с подготовкой Устава Академии наук 1803 года (см. [263]).

120

В 1833 г. Герцен кончил Московский университет с серебряной медалью за диссертацию «Аналитическое изложение солнечной системы Коперника» и был утвержден кандидатом Отделения физико-математических наук, но вскоре был арестован и отправлен в ссылку до 1842 г. [179]. В 1847 г. он уехал из России.

121

В 1917 г., в своей известной работе «Христианство и социализм» С. Н. Булгаков посвятил целый раздел именно критике «буржуазности» социализма («он сам с головы до ног пропитан ядом того самого капитализма, с которым борется духовно, он есть капитализм навыворот»). Впрочем, далее он пишет о социализме: «Если он грешит, то, конечно, не тем, что он отрицает капитализм, а тем, что он отрицает его недостаточно радикально, сам духовно пребывая еще в капитализме» [79].

122

Наконец, на заседании, где обсуждался этот вопрос, академик Крылов обругал «царскую фамилию и великих князей, которые захватили в свои руки вольфрамовые месторождения Забайкалья», вынул из кармана 500 рублей и сказал: «Это для спасения нашей армии, оставшейся без снарядов».

123

Для ученых были важны и установки государства. Акад. П. П. Лазарев писал: «Мы можем с полным правом утверждать, что без Ленина не было бы предпринято это грандиозное комплексное исследование, получившее в настоящее время такое большое практическое значение. Несомненно, что идейная помощь Ленина, его ясное понимание задач, которые стояли перед исследованием, сыграли колоссальную роль в тех успехах, которые были получены в этой области» [193, с. 29].

124

У мусульман в 1897 г, детская смертность составляла 166 на 1 тыс.

125

На фоне реформ нашего времени надо отдать должное ответственному подходу Советского правительства в 1920 г. При выборе аграрной политики не было места ни доктринерству, ни идеологической риторике.

126

Созданный в 1918 г. по инициативе Н. С. Курнакова Институт физико-химического анализа в 1934 г. стал основой большого Института общей и неорганической химии АН СССР. Во время Гражданской войны сотрудники, как с иронией говорил Курнаков, «работали при нормальных условиях — температура 0 °C и давление 760 мм» [205].

127

Сейчас нам трудно себе представить, каков был нормальный материальный уровень жизни в СССР до 60-х годов даже в среде научной элиты. Когда И. В. Курчатов в 1944 г. собирал лучшие научные кадры для атомного проекта, которым правительство взялось обеспечить благоприятные условия для работы, ведущие работники должны были сообщить ему сведения о своих материальных нуждах, в том числе о наличии отопления и о «размерах наличного гардероба (количество костюмов, пальто, обуви)». Курчатов отметил в своей записи после беседы со Сталиным: «По отношению к ученым т. Сталин был озабочен мыслью, как бы облегчить и помочь им в материально-бытовом отношении… Он сказал, что наши ученые очень скромны, и они никогда не замечают, что живут плохо — это уже плохо, и хотя, он говорит, наше государство и сильно пострадало, но всегда можно обеспечить, чтобы [несколько тысяч?] человек жило на славу» [164].

128

Здесь мы не можем дать их обзора и ограничимся отдельными примерами, достаточно типичными. Так, Э. Д. Маневич пишет о классике генетики Нобелевском лауреате Г. Мёллере, который работал в СССР: «Мёллер впервые посетил Советскую Россию в 1922 г. и был поражен высоким уровнем науки в стране, еще не оправившейся от гражданской войны, в стране, истерзанной войнами, голодом, неурожаем. Он стал большим другом нашей страны и в 1922 г. по приглашению Н. И. Вавилова начал работать в Институте генетики АН СССР» [170]. В 1921 г. Пауль Эренфест помогал получить визы для А. Ф. Иоффе и П. Л. Капицы, которые были командированы за границу для покупки научной литературы и приборов. В 1924 г. Эренфест сам приехал в СССР и организовал получение стипендий для четырех советских физиков-теоретиков (Я. И. Френкеля, Ю. А. Круткова, В. А. Фока и И. Е. Тамма). В 1923 г. на стажировки стали выезжать математики [139].

129

Если науку уподобить головному мозгу человека, то надо вдуматься в выработанное эволюцией свойство: в условиях острого голода мозг стабильно получает необходимый для его работы состав питательных веществ, вплоть до смерти организма. Именно так обеспечивается максимальный шанс выживания. Созданному природой механизму запрещено поставлять в мозг голодающего такой же процент глюкозы от общего потребления организма, как и американцу за роскошным столом.

130

Для подготовки кадров географов-исследователей в Ленинграде в 1918 г. был открыт Географический институт. В 1920–1925 гг. его ректором был Ферсман. В 1925 г. он вошел в состав Географического факультета ЛГУ, и Ферсман стал его деканом.

131

Подобную же селекцию производит С. Аверинцев: «Нельзя сказать, что среди этой новой получившейся среды, новосозданной среды научных работников и работников умственного труда совсем не оказалось людей с задатками интеллигентов. Мы знаем, что оказались. Но… единицы» (Независимая газета, 03.01.92).

132

Например, для своих публичных лекций Дальтон заказал сделать деревянные модели атомов, которые помогли ему в исследованиях.

133

На вечере, посвященном 60-летию общества «Знание» председатель Совета Федерации С. Миронов, который десять лет был лектором Общества, сказал: «Мне нравилась эта работа, и я уверен, что сегодня просветительская работа еще более необходима. Надо остановить поток мракобесия, безграмотности, антипатриотизма и аморальности, насильно внедряемый телевидением в головы наших граждан».

Как печально слышать от председателя верхней палаты парламента, что в стране «поток мракобесия, безграмотности, антипатриотизма и аморальности, насильно внедряется телевидением». Такова законодательная власть России и ее законы.

134

Эта сторона советской науки внимательно изучалась за рубежом. В 70-е годы в США самой эффективной по затратам первоклассной программой считалось создание ракеты «Поларис», которая была организована по «советскому» образцу — нужные для работы ученые и конструкторы были собраны во временный коллектив из разных университетов и корпораций. Однако повторить этот опыт оказалось невозможным — корпорации сочли, что участие их персонала в таких совместных работах нарушает права интеллектуальной собственности и наносит ущерб их интересам.

135

Каждая из этих программ означала проектирование совершенно новых структур и была крупной социально-инженерной разработкой, к которой привлекались все готовые к сотрудничеству научные силы страны. Объем работы, который выполняли тогда российские ученые, по нынешним меркам кажется совершенно невероятным. Проектирование новой пенитенциарной системы — один из множества примеров. Общее число лиц во всех местах заключения в СССР составило на 1 января 1925 г. 144 тыс. человек, на 1 января 1926 г. 149 тыс. и на 1 января 1927 г. 185 тыс. человек. (Для сравнения: в 1905 г. в тюрьмах России находилось 719 тыс. заключенных, а в 1906 г. 980 тыс.). До срока в середине 20-х годов условно освобождались около 70 % заключенных. По опубликованным за рубежом данным, предоставленным антисоветской эмиграцией, в 1924 г. в СССР было около 1500 политических правонарушителей, из которых 500 находились в заключении, а остальные были лишены права проживать в Москве и Ленинграде. Для молодых правонарушителей были учреждены места заключения нового типа — «рабочие коммуны», — которые действовали по принципу «открытой тюрьмы».

136

В 1926 г. обследование 22 617 деревенских детей показало, что в возрасте семи-восьми лет потребляли спиртное 61,2 % мальчиков и 40,9 % девочек.

137

В 1907 г. 75,9 % больных алкоголизмом в России имели возраст менее 30 лет, а 20,3 % были моложе 20 лет.

138

В 20-е годы все население Средней Азии имело еще слабое этническое самосознание и нечеткие этнонимы — самоназвания этнических групп. Государственное строительство требовало упорядочения этнических и административных границ, и здесь формообразующая роль ученых проявилась очень наглядно. Они разработали программу первых переписей, в которых вводилось понятие национальности. «Я сама родила множество узбеков», — говорила одна из этнографов — участников переписи 1926 г. в Самарканде.

139

Исследования некрологов по погибшим борцам Исламской партии возрождения Таджикистана в гражданской войне 1992–1994 гг. показали, что эти тексты сочетают в себе представления ислама, архаичных таджикских культов и структуры советского типа культуры — в частности, в некрологах подчеркивается принадлежность погибшего к таджикскому народу. Это не предусмотрено канонами ислама и традиционных культов. Кроме того, само понятие национальной принадлежности является в Таджикистане порождением советского периода [180].

140

В официальном советском обществоведении эти наблюдения квалифицировались как вздор и клевета на коммунизм.

141

Его форсированное продолжение, с эксцессами и социальными травмами, произошло в предвоенной обстановке конца 30-х годов.

142

В дальнейшем негативное воздействие «оболочки» марксизма стало нарастать, особенно по мере того, как с политической и общественной сцены уходило поколение, обладавшее запасом «неявного знания» о национальной проблематике, унаследованного от старой российской государственности. Это неявное знание не нашло отражения в текстах и в малой степени оказалось переданным поколениям послевоенным. Оно стало иссякать, и «оболочка» истмата в конце XX века превратилась в действующие структуры сознания образованного слоя.

143

В. В. Розанов писал: «Совершилось то, что, например, в семидесятых и половине 80-х годов прошлого века сочинения Пушкина нельзя было найти в книжных магазинах. Я помню эту пору: в магазинах отвечали — „не держим, потому что никто не спрашивает!“» [214, с. 634].

144

Даже З. Бжезинский, обсуждая варианты развития СССР в 30-е годы, признает «изумительные достижения сталинизма» и приходит к выводу, что единственной альтернативой ему мог быть только шовинистический диктаторский режим с агрессивными устремлениями (см. [147]).

145

При таком подходе было бы невозможно то, что случилось зимой 2001 г. в Приморье, где был резко нарушен баланс потребностей и ресурсов в энергетике. Уже в начале 80-х годов из балансов Госплана было ясно, что в перспективе здесь возникнет дефицит топлива и электроэнергии. Поэтому было принято решение о строительстве Бурейской ГЭС, и оно было начато в канун перестройки. В 1992–1993 годах строительство ГЭС было заморожено. Балансы уже никого не интересовали. Средства на ее строительство выделены лишь в бюджете на 2001 год, а по заданиям Госплана ГЭС уже работала бы в 2000 г. И не было бы проблем с электроэнергией в Приморье.

146

Это показали расчеты американских экономистов, проведенные в 70-е годы. Проведенный недавно расчет показал, что средняя американская домохозяйка «производит и поставляет» своей семье услуг, которые на рынке стоили бы около 100 тыс. долларов в год.

147

Аристотель разделял хозяйство на два типа — экономию, что означает «ведение дома» (экоса), и хрематистику, нацеленную на получение дохода (их различают также как натуральное хозяйство и рыночную экономику). В царской России хрематистика не смогла занять господствующего положения, а в СССР она была подавлена или ушла в «теневую экономику». Господствовали нетоварные отношения, хотя сохранялась внешняя форма товарообмена и денег.

148

Этот подход был навеян работами «экологического утописта» Отто Нойрата, вышедшими в 1919 и 1920 гг.

149

Отсюда — понятие «градообразующее предприятие», которое было понятно каждому советскому человеку и которое очень трудно объяснить эксперту из МВФ. В России, в отличие от Запада, промышленность в Европейской части, на Урале и в Сибири действительно стала центром жизнеустройства.

150

Поэтому фабзавкомы вели борьбу с профсоюзами, которые разделяли работников по профессиям.

151

Вот конкретный случай: текстильное предприятие АО «Фатекс» в Курской области имело свой жилищный фонд — 64 дома. В 1996 г. расходы на его содержание составили для предприятия 7 млрд руб. В сентябре 1996 г. городской комитет по управлению имуществом потребовал передать жилищный фонд в муниципальную собственность. При этом за обслуживание жилья работников предприятия муниципальная специализированная фирма потребовала с АО «Фатекс» плату 26 млрд руб. ежегодно. Это почти в четыре раза больше себестоимости обслуживания жилья собственной службой предприятия.

152

Насколько известно из воспоминаний В. М. Молотова, посетив вместе с ним несколько возникших еще ранее колхозов, И. В. Сталин был воодушевлен увиденным. Но в тех «старых» колхозах не обобществлялся домашний скот, а каждой семье был оставлен большой приусадебный участок.

153

Легитимность — это уверенность подданных в том, что государь имеет право на власть, что установленный в государстве порядок непреложен как выражение высших ценностей, что он обеспечивает благо и спасение страны и людей. При наличии этой уверенности власть одновременно является авторитетом, и государство прочно стоит на силе и согласии. Утрата любой из этих опор — начало краха государства.

154

Кадеты оставили также свои разработки форм государственной власти, они разрабатывали два проекта конституции — «проект Струве» и «проект Муромцева», которые обсуждались с виднейшими западными правоведами, включая Вебера. Более умеренный, напоминающий германскую конституционную систему проект Муромцева был «в принципе» принят земским съездом в июле 1905 г. и опубликован в газете «Русские ведомости» вместе с проектом избирательного закона.

155

Вот данные мандатной комиссии I Всероссийского съезда Советов (июнь 1917 г.). Делегаты его представляли 20,3 млн человек, образовавших советы — 5,1 млн рабочих, 4,24 млн крестьян и 8,15 млн солдат. Солдаты составляли и очень большую часть политических активистов — в тот момент они составляли более половины партии эсеров, треть партии большевиков и около одной пятой меньшевиков.

156

Активный деятель того времени художник А. Н. Бенуа писал в апреле 1917 г.: «У нас образовалось само собой, в один день, без всяких предварительных комиссий и заседаний нечто весьма близкое к народному парламенту в образе Совета рабочих и солдатских депутатов».

157

Теория конституционной монархии в Англии прямо выводилась из модели Ньютона. Конституция США — классический пример представления государства как равновесной машины.

158

М. М. Пришвин, мечтавший о либеральном строе, проклинает испортивших дело либералов: «Виноваты все интеллигенты: Милюков, Керенский и прочие, за свою вину они и провалились в Октябре, после них утвердилась власть темного русского народа по правилам царского режима. Нового ничего не вышло».

159

Эсеры и объявили Советам гражданскую войну, а подполковник Каппель был их первым командиром (его, социалиста-революционера, теперь с воинскими почестями и хоругвями хоронят в Москве).

160

Здесь есть аналогия с революцией Мэйдзи в Японии (сами японцы чаще называют ее реставрацией Мэйдзи). Там проект модернизации страны опирался на реставрацию социальных контрактов между общинами ремесленников и крестьян с кланами самураев, принятых в XI веке.

161

Слово собор — перевод греческого слова ekklesia, что значит собрание и церковь. Земские соборы созывались не для того, чтобы принимать конкретные решения, а чтобы «найти истину» — определить или одобрить путь государства.

162

Соборный характер был присущ уже первой Государственной думе 1906 года, она несла в себе не только парламентское, но и советское начало. Выборы в нее были неравными и многоступенчатыми (для крестьян — четырехступенчатыми), их бойкотировали большевики, эсеры и многие крестьянские и национальные партии. Тем не менее около 30 % депутатов (из 450) были крестьянами и рабочими — намного больше, чем в парламентах других европейских стран. Например, в английской Палате общин в то время было 4 рабочих и крестьянина, в итальянском парламенте — 6, во французской Палате депутатов — 5, в германском Рейхстаге — 17.

163

Позже это познанное на опыте правило было обобщено в теории систем. Изучая управление крупными системами (государственными утверждениями или корпорациями) Ст. Вир показал, что они устойчиво функционируют лишь в том случае, если имеется «внешнее дополнение», «говорящее» на ином языке, чем эти системы, причем на языке высшего порядка. Иными словами, систему должна «пронизывать» организация, созданная на иных основаниях и следующая иным, не подчиненным данной системе критериям. Именно эти функции в советском государстве выполняла КПСС. Специалистам по системному анализу еще в 70-х годах это было прекрасно известно и принималось как очевидность. КПСС была не частью «государственной машины», а внешним дополнением к ней — организацией, говорящей на ином, нежели государство, языке.

164

Тогда же в записной книжке убитого партизанами немецкого офицера были найдены схемы и записи, наводящие на мысль о разработке атомной бомбы в Германии.

165

Осенью 1941 г. остро встала проблема борьбы с танками. Исходя из новой гидродинамической теории (исследования М. А. Лаврентьева в теории струй), была выдвинута идея боеприпаса нового типа — кумулятивных снарядов и мин. Они были испытаны в мае 1942 г. и показали удивительную эффективность — пробивали броню, по толщине равную калибру орудия, а мины — даже броню толщиной 200 мм.

166

На фоне этой операции кажется небольшой эвакуация почти всех научных институтов и вузов до Москвы включительно — с их библиотеками, научным оборудованием, материалами и сотрудниками. А ведь она была проведена всего за три месяца, и на новом месте НИИ и вузы сразу приступали к работе.

167

Пример такого описания дан в «Белой книге» об экономической реформе в России, содержащей данные о динамике 300 главных показателей демографии, производства и благосостояния населения с 1970 по 2007 годы [153].

168

Для понимания советского хозяйств важен тот эксперимент, который осуществляется начиная с 1989 года. Его декларированная цель — превращение советского хозяйства в рыночную экономику. В ходе этого эксперимента получен большой запас нового знания в области экономической теории — именно когда ломают какой-то объект, можно узнать его внутреннее устройство и получить фундаментальное знание. Доктрина реформ исходила идеи слома советской системы. Кризис 90-х годов был порожден при демонтаже советского хозяйства, а не унаследован от СССР. Ликвидация плохо понятой плановой экономики, кем бы она ни была проведена, привела бы именно к этому результату — немного хуже, немного лучше в мелочах.

169

Очевидно, академик Яковлев не имел рациональных оснований, чтобы давать категорические оценки советскому обществу за целый исторический период и даже требовать его уничтожения! Специалист обязан сначала изучить объект реформы, провести его «серьезный, глубокий, по-настоящему научный анализ». Это — элементарная норма современного «общества знания», и подобные ее нарушения, на которые никто не о обращал внимания, говорит о кризисе когнитивной структуры политической элиты того времени.

170

Можно даже сказать, что в ходе индустриализации и урбанизации в СССР произошла смена культурно-исторического типа, однако адекватного изменения социальных форм не произошло.

171

Аналогичные результаты были получены в исследованиях бюджета времени работающих людей в Сибири. В 1990 г. затраты работающих горожан на образование составили 16 % оттого, что они затрачивали в 1972 г. [51].

172

В Армении, где велась особо сильная антисоветская пропаганда, недовольны своим уровнем потребления молока были 62 % населения. А между тем его потреблялось там в 1989 г. 480 кг на душу населения.

173

Если принять за точку отсчета инвестиции в основные фонды РСФСР 1990 года, — так, чтобы они до 2006 г. оставались неизменными, — то недовложение инвестиций за 1991–2006 гг. составит 86 230 млрд руб. в ценах 2005 года. Таким образом, даже если бы после 1990 года инвестиции не росли, как это было в 80-е годы, а были заморожены на этом уровне, то недостача инвестиций за 1991–2006 годы составила бы около 3519 млрд долларов по курсу начала 2008 года. Три с половиной триллиона долларов!