Общение с собой. Начала психологии активности - [14]
Бог выполнял функции своеобразного духовного зеркала, в которое привычно и повседневно смотрелся человек, выверяя в нем чистоту и праведность своего морального облика. Заметив тот или иной «непорядок» в своем «духовном обличье», обращался опять же к Богу с просьбой дать силы для устранения «недостатков» в поведении или помыслах. Такого рода психогигиенические процедуры, безусловно, способствовали большей устойчивости нервной системы. Свидетельством действенности такого рода психокоррекции может быть, например, запись в дневнике Л. Н. Толстого: «Пропел эти тридцать пять дней не дурно. Были тяжелые настроения, но религиозное чувство побеждало»[29].
Действенным, активным началом реализации просьб, которыми «озадачивали» Бога, реально был сам человек с его эмоционально-напряженным ожиданием и верой во всемогущество заступника. Постоянное отслеживание собственного облика и своей сущности с точки зрения «божеских норм» и систематическое, иногда даже бессознательное, стремление корректировать себя при отклонении от этих норм и представляло не что иное, как специфическую форму общения человека с самим собой.
По-видимому, этот своеобразный психологический рычаг еще какое-то время будет сохраняться, пока человек не выработает и не закрепит в психике механизмы полной собственной самоуправляемости. В этом случае Бог как бы переместится из внешнего мира внутрь, в сознание человека, и человек, общаясь с ним, будет обращать внимание уже непосредственно на содержание своей собственной духовной жизни, а не обращаться к небу.
Показательно, что в настоящее время стало необычайно популярным среди населения многих стран использование в целях самоорганизации своей психической жизни различных элементов восточных религий: медитаций, аутогенных тренировок, самогипноза и т. п. Причем в подавляющем большинстве случаев понятие Бога как сверхсилы практически не используется. Человек обращается непосредственно к своим собственным внутренним силам, активизирует и организует их, тем самым повышая свою жизненную устойчивость, веру в жизнь и ее разумное устройство. Эти примеры говорят о том, что организация психической деятельности я самочувствия вполне может находиться в ведении самого человека.
Правомерно в связи с вышесказанным может прозвучать вопрос: есть ли смысл выбивать религиозную опору из-под ног у искренне верующего человека? Думается, что, кроме вреда, это не принесет ничего. «Теряя Бога», верующий человек лишается, помимо многих положительных моментов, мощного рычага самоорганизации в условиях, когда он больше всего ему нужен, поскольку, как правило, именно за ним человек и обращается к религии, так как не имеет такого рычага внутри себя.
Нередки случаи, когда человек, не справляясь с какой-либо кризисной ситуацией самостоятельно, становится адептом религии, пытаясь возвратить себе устойчивость духа, приумножить спои внутренние силы. Характерно, что в периоды больших социальных потрясений возрастает число людей, возвращающихся или вновь приобщающихся к религиозной вере. Иными ело вами, трудная кризисная ситуация как бы проявляет несформированность в психике значительного количества людей необходимых элементов механизма саморегуляции, поэтому они вынуждены задействовать структуры филогенетически более древние, исторически тесно связанные с религиозным компонентом мировоззрении.
Существуют весьма различные точки зрения на проблему формирования механизмов саморегуляции психики человека с помощью религии. В принципе все разнообразие мнений можно свести к двум основным подходам решения этого вопроса, представляющим собой теоретическое выражение двух исторически взаимосвязанных этапов развития рефлексивных механизмов человеческой психики. В крайних же своих формах эти подходы исключают друг друга.
Разработка первого из них была осуществлена Д. Фейербахом в рамках исследования общих проблем происхождения и сущности религии. Отличительной чертой, определяющей особенности подхода Фейербаха к анализу психологических основ религиозного способа самоопределения, является утверждаемое им положение о чувственной природе религии, о принципиальной тождественности чувственного и религиозного. Религия, считает Фейербах, взывает не к разуму, а к чувству, к исканию блаженства, к аффекту страха и надежды, поэтому Бог для человека есть не что иное, как неограниченное свободное чувство. Но это чувство человеком целиком обращено на себя самого, ведь не о Боге заботы человеческие, но только о себе самом: «Человек в боге и чрез него ищет только самого себя»[30]. В соответствии с таковым пониманием предмета, содержания религии философ считал необходимым на место любви к Богу поставить любовь к человеку, на место веры в Бога — веру человека в самого себя, в свою силу. Полагая религиозное чувство естественным свойством человеческой души, Фейербах видел в религии, религии любви, достойное человека умонастроение, определяющее внутреннюю организацию его души и характер поступков. Если для одного из начальных этапов развития психики человека такой подход и имеет какие-то основания, то в определении реальных условий, обеспечивающих становление разумной организации внутренней жизни человека он не может считаться достаточным. Гораздо предпочтительнее в этом отношении выглядит подход, основы которого заложены К. Марксом, утверждавшим, что религиозное мировоззрение есть иллюзорная «опора духа». «Критика религии, — писал Маркс, — освобождает человека от иллюзий, чтобы он мыслил, действовал, строил свою действительность как освободившийся от иллюзий, как ставший разумным человек»
