Общение с собой. Начала психологии активности - [13]

Таким образом, эволюция человеческой психики продолжалась уже при посредничестве культуры[25], где на смену первобытной магии, анимизму[26] и т. п. приходит более тонкая и организованная форма: религия. Обучение (профессиональное, по крайней мере) и воспитание разошлись в этот период по разным сферам общественной практики, каждая из которых стала формировать связанные между собой, но специфические структуры психики человека. Под пристальным вниманием религии формировались мировоззренческие основы мышления, морально-нравственные нормы общественной и личной жизни, представления о своем месте и роли в племени, предназначении, цели и способе существования. «Бог», который в эпоху анимизма на самых ранних этапах человеческого развития существовал в каждом предмете и явлении, продолжал оставаться центром духовной жизни человека, регламентирующим и поддерживающим все стороны его деятельности.

Хорошей иллюстрацией важности регламентирующей поведение роли ранних форм религии может служить индуизм, представляющий собой сложнейший религиозно-философский и культурный комплекс. По преданию, в его пантеон входит 3 333 333 бога и богини. Более того, в нынешнем Непале, стране — «избраннице богов» — их число перешло за 30 миллионов, что составляет в среднем 2,5 бога на душу населения. Если предположить, что хотя бы с малой частью этих мифических персонажей связана какая-то реальная догма, все равно трудно себе представить всю ту сеть запретов, ограничений и предписаний, которой с рождения и до смерти оказывается опутанным каждый исповедующий эту религию человек.

Как видим, человек недостаток достоверных знаний восполнял фантастическими представлениями; по-прежнему, обращенный в основном вовне, человек нуждался, пусть и не так сильно, как в более древние времена, во внешней опоре. Формирование сильных и стойких очагов возбуждения в коре головного мозга было нужно для надежной, устойчивой его работы. Без этого условия функция самоорганизации психики была бы существенно затруднена. И все же это был уже недостаток знаний (а не практически полное их отсутствие), что не могло не сказаться на развитии психики и представлений о мире и богах. Сказывалась все более расширявшаяся и усложнявшаяся практическая деятельность человека, требовавшая от психики повышения ее способности к обобщению и абстрагированию. По мере развития этих компонентов мышления человека уменьшалось и количество богов. Они стали олицетворять лишь основные явления природы, важнейшие морально-этические конструкции и понятия;

…И в сновиденьях еще представлялося людям, что боги

Много великих чудес совершают без всяких усилий.

Видели, кроме того, что вращение неба и смена

Года различных времен совершаются в строгом порядке,

Но не могли распознать, почему это так происходит.

И прибегали к тому, что богам поручали все это.

Предполагая, что все направляется их мановеньем…

Пред божеством, у кого не сжимаются члены в испуге,

Как содрогнется земля, опаленная страшным ударом

Молнии, а небо кругом огласят громовые раскаты?

И не трепещут ли все племена и народы, и разве

Гордые с ними цари пред богами не корчатся в страхе.

Как бы за гнусности все, и проступки, и наглые речи

Не подошло, наконец, и тяжело время расплаты?..

И, наконец, когда вся под ногами колеблется почва.

Падают или грозят города потрясенные пухнуть.

Что же тут странного в том, если так поколения смертных

Уничижают себя и всецело богам оставляют

Чудные силы и власть управления всею вселенной?[27]

Наконец, на определенном этапе своего развития было выработано понятие единого Бога, как регулятора и, главное, организатора поведения человека, его бытия и психической жизни.

На каждом из этапов своего становления религия выполняла важную психологическую миссию. Воздействуя с помощью ритуалов на психику человека, она способствовала (в филогенетическом плане) накоплению опыта самоорганизации, саморегуляции, самоуправления, развитию соответствующих функций нервной системы. Человек, и как физиологический объект, и как личность, становился все более самоуправляемым. Общение с богами всегда было для человека своеобразным средством общения с самим собой.

Представление о Боге, в каком бы обличье он ни мыслился, сочеталось с глубокими и прочными эмоциями. Глубинный страх, экстатическое преклонение, распахнутая готовность послушания этому высшему существу, определяющему само существование — вот что такое Бог для человека. Поэтому любая просьба, обращенная к нему, сопровождалась напряженным ожиданием и поиском признаков, которые бы подтверждали факт ее реализации. А непоколебимая вера в защитительную роль Бога, впитанная с молоком матери, при желании позволяла любому находить такого рода признаки. Особенно это было действенно, когда просьбы касались внутренних проблем самого молящегося: о «ниспослании утешения в горе», «умножении сил в многотерпенье», «даровании выздоровления от болезни» и т. п. Старец Зосима в «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевского хорошо, на наш взгляд, раскрывает эту психотерапевтическую роль религиозных представлений, выраженных в данном случае через молитву: «Каждый раз в молитве твоей, если искренна, мелькнет новое чувство, а в нем и новая мысль, которую ты прежде не знал и которая вновь ободрит тебя; и поймешь, что молитва есть воспитание»