Обреченные любить - [74]

Костер погас сам собой. Даниель разворошил пепел. В глубине еще тлели головешки. Значит, времени прошло немного, сделал вывод он. В костре он обнаружил также металлические детали кофейной мельницы, а поодаль валялись какие-то щепки.

Удивленный тем, что в огонь попала только часть мельницы, Даниель подобрал дощечку и увидел кусочек вырезанного на крышке узора. Он был ему хорошо знаком. Это шкатулка для драгоценностей, которую я в свое время подарил Саре! – понял Даниель и, опустившись на колени, бережно подобрал все, что осталось от шкатулки. Дерево рассыпалось на кусочки, и у него в руках остался только грязный белый конверт. Даниель положил его в карман, а щепки бросил на землю.

Потом он быстро поднялся. Больше здесь нечего делать. Он знал, в каком направлении ушли индейцы, и понимал, что ему остается только одно: ехать следом. Он быстро решил, что хоронить убитых нет времени. Сара важнее.

Даниель вернулся к лошадям, сел на вороного, проехал через стоянку и поскакал по следу индейцев. До двух мертвецов ему не было дела – они заслужили такую участь, но воспоминание о разбитой в щепки шкатулке Сары приводило его в трепет.

Он лежал на животе в высокой траве и наблюдал за деревней сиу. Час назад, обнаружив место, где молодые воины готовились к торжественной встрече группы разведчиков, он оставил лошадей и ползком поднялся на вершину ближайшего холма. Отсюда почти ничего не было видно, но Даниель не мог подобраться ближе, тогда его сразу заметили бы.

Он шел за индейцами три дня. Они явно не догадывались об этом, иначе постарались бы замести следы. Даниелю часто попадались отпечатки ботинок Сары. То, что она жива и здорова, добавляло ему сил и надежды.

Даниель быстро вернулся к лошадям. Выбора не было. Он сел на вороного. Конечно, пегий был послушнее, но вороной подходил для его целей больше. Через несколько минут он снова скакал по следу. Земля была взрыта копытами; должно быть, воины решили въехать в деревню галопом.

Он заставил лошадей идти шагом. Въехать будет легко, но вот выбраться оттуда куда труднее. Внезапно в деревне поднялась суматоха. Это означало, что Даниеля заметили, объявили тревогу и отослали женщин и детей.

Он напомнил себе, что все индейцы, а особенно сиу, уважают смелость.

– Возможно, они будут слагать обо мне легенды и петь песни, – пробормотал Даниель себе под нос. – После того как убьют.

Он понимал, что не поможет Саре, если погибнет, но ничего другого, как попытаться отбить ее, ему не приходило в голову. Если он обратится за помощью к солдатам, сиу уйдут в другое место или просто продадут Сару задолго до его возвращения. А значит, придется действовать в одиночку, а уж там как Бог даст…

На окраине деревни его встретили четыре молодых всадника. Они улюлюкали, управляя лошадьми с помощью коленей, и потрясали оперенными копьями. Воины объехали его дважды.

Даниель одобрительно кивнул и сжал поводья вороного, заставив лошадей идти ровным шагом. Юноши заняли места по бокам и проводили его в деревню. Он подъехал к ожидавшим его трем старейшинам, спешился и поднял руку в знак того, что пришел с миром.

– Меня зовут Спасший Ребенка из Реки, – сказал Даниель на ломаном языке сиу, помогая себе жестами. – Я пришел к вам как друг.

Старейшины долго смотрели на него, не говоря ни слова. Он стоял спокойно, словно пришел навестить соседей, хотя краем глаза видел, что несколько молодых воинов с вожделением смотрят на лошадей и вьюки. Наконец один из старейшин ответил по-английски:

– След Оленя слышал о Спасшем Ребенка из Реки.

Казалось, он не собирается добавить к этому ни слова. Даниель надеялся, что его улыбка выглядит дружелюбной; он знал, что любое проявление нетерпения индейцы сочли бы признаком трусости.

После долгой паузы След Оленя заговорил снова:

– Что привело тебя сюда?

– Я ищу женщину из моего племени, – ответил Даниель по-английски, но при этом по-прежнему используя язык жестов, чтобы содержание беседы не осталось тайной для окружающих. – Из моего племени, – повторил он на языке сиу.

– Она здесь.

Даниель улыбнулся.

– Хорошо. Я благодарю моих друзей за заботу о ней.

– Я слышал рассказ о том, как девочка упала в реку и один человек в синей шинели вытащил ее и вернул жизнь в ее тело. Мы отдадим тебе жизнь этой женщины как плату за ребенка, – важно сказал старейшина.

Тут вперед выступил молодой воин в кавалерийской шинели. Даниель невольно подумал о ее предыдущем владельце. Впрочем, многие сиу носили такие же куртки из оленьей кожи, как та, которая украшала плечи самого Даниеля, а он в свое время снял ее с убитого индейца.

Воин что-то быстро заговорил на своем языке, возмущенно жестикулируя. Старейшина на мгновение задумался, а потом снова обратился к Даниелю:

– Бегущий Лось говорит, что женщина принадлежит ему. Он спас ее от плохих людей для себя.

Даниель, который уже рассчитывал вызволить Сару, понял, что его ждут осложнения. След Оленя сообщил ему эту новость, не добавив от себя ни слова, и он заподозрил, что тот еще не принял окончательного решения. Следовательно, все дальнейшее зависит от самого Даниеля.

– Я согласен с Бегущим Лосем, – сказал он и подал молодому воину соответствующий знак. – Это были плохие люди. Я благодарю его за то, что он забрал у них женщину. – Он сделал паузу и перевел взгляд на старейшину. – Но Сара уже моя женщина, моя жена.