Образ жизни, который мы выбираем - [85]
Та же мысль в основе легенды о Прометее. В глубинах человеческой души подвиг Прометея нашел, по-видимому, совсем иное отражение, нежели в тех областях нашего внутреннего мира, которые обращены к сиюминутному успеху в людской борьбе за существование, которые заполнены насущными потребностями и требованиями деятельной жизни. В этих тихих глубинах живет не только ощущение громадного притока силы и жизни, проникающих в человеческое общество благодаря его господству над силами природы, но и жуткое предчувствие безмерного высокомерия, которое охватывает людей на высоте этой власти, а также те безграничные желания, которые способность распоряжаться миром развяжет в них. Когда-то среди английских рабочих в период зарождения крупной промышленности появилась песня под названием «Король Пар». Король Пар, поется в этой песне, разрушает все жизненные отношения и в конце концов в общем хаосе сам себе выроет могилу. Точно так же эта легенда создала сказочный образ человека-титана, который, гордый своей силой, замахивается на то, чтобы господствовать над стихиями. Но в силу высших законов мира он приковывается к скале, становясь, если посмотреть в корень, через безграничную свободу несвободным, да просто рабом стихий, а орел, клюющий ему печень – это его собственные ненасытные желания. А Пандора, в переводе с древнегреческого «вседарящая», олицетворяет собой иллюзию, обманывающую человека-титана, иллюзию, что исполнение все новых и новых желаний действительно дар богов, залог внутреннего роста, в то время как в действительности Пандора выпускает из ящика все ужасные бедствия, от которых страдает человечество.
Теперь вы подумаете, что я целиком и полностью против Прометея, и вы, протестуя, скажете, что ведь из господства человека над стихиями рождаются не только зло и погибель. Совершенно верно. Но ведь и легенда не утверждает этого. Легенда говорит: самое ужасное в том, что огонь был добыт в упрямом неповиновении Зевсу. Здесь божество означает тот высший порядок совести и самоограничения, требующий от каждого человека пожертвовать своими инстинктами и бесцеремонным своеволием. В руки человека попадает неистощимая сила. Это происходит в результате титанического действия в самом его естестве, благодаря духовной и социальной энергии, сконцентрированной на земных делах. Тем самым в человеке возбуждаются упрямая самоуверенность и непомерные желания. Вот что, если вкратце, рассказывает нам легенда о том, как огонь был добыт в высокомерном неповиновении высшим истинам жизни. Исходя из этого, легенда показывает дальнейшую трагическую судьбу титана: власть над благами земли без благочестивого послушания небесным силам может привести только к глубочайшему порабощению человека силами материи!
А теперь давайте спокойно посмотрим на современную жизнь – на рост огромных состояний, на весь мир удовольствий, разрастающийся каждый день, на барские, господские замашки, распространяющиеся повсюду и поднимающие на алтарь право на наслаждение. А затем спросим себя: а не напоминает ли все это Прометея на скале, которого терзает орел?
«Слишком богато ты одарил человечество». Эти слова Эсхил в своей драме «Освобожденный Прометей» вкладывает в уста Гефеста, когда тот приковывает титана к скале на Кавказе. Стало быть, и Эсхил видел в наказании титана не гневный каприз всемогущего отца богов, но видел в нем изображение трагической судьбы цивилизации. А именно то, что согласно вечным законам жизни смертный человек так упивается своей властью над силами природы, что напрочь забывает о необходимости приносить жертвы невидимым силам, а потому, в конце концов, лишь крепко-накрепко приковывается ко всему материальному.
Но Эсхил пророчит прикованному Прометею избавителя, который вновь примирит божество с родом человеческим, божественный герой, соединяющий силу со смирением и полноту жизни с волей к самоотречению. Если титаническому началу в человеке пришлось глубоко страдать из-за собственной беспредельности, то оно само будет вновь страстно желать избавления от упрямого себялюбия, подчинения всем святыням души, заложенным в вере в божество.
Немного легенд имеют столь глубокий смысл для нашего времени, как миф о Прометее. Мы все втянуты в титанический труд покорения природы, мы все так или иначе участвуем в том, чтобы заставить силы неба и земли служить человеку. И всем нам предлагается ящик Пандоры с целым морем нескончаемых наслаждений и мечтаний о наслаждениях в будущем. В этой борьбе за власть над материей мы все впадаем в искушение стать материальными существами. Всем нам грозит безотрадная скала себялюбивого отчуждения и терзающий нас орел посреди всего богатства наших связей и отношений, посреди всех сокровищ духа и разума.
Поэтому мы и учимся глубокому пониманию жизни у легенды о Прометее! Взглянем на это сказание не как на простое прославление титана, а как на мудрое напоминание, идущее из тьмы веков, как отголосок первого грозного опыта тогда еще только просыпавшейся культуры – напоминание о том, что титаническое начало только в союзе с властью совести может привести к подлинному возвышению человека над материей!
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.