Образ жизни - [74]

В скромном офисе генерала на стенах висели фотографии израильских танков. — Я отдал им многие года, — сказал генерал, заметив интерес Петра. Из маленького приёмника на столе лилась тихая классика. Ирина тоже слушала эту станцию. Пока разбирались кому какой кофе, с сахаром или без, Пётр рассматривал генерала. «Ему за шестьдесят. Должно быть, прошёл все войны. Держится просто, с Дорой — словно всю жизнь знакомы».

— Я вижу перспективу этого проекта в продаже машин. Для представления проекта мне нужна информация: техническая, затраты и рынок, — генерал раздал листки, прочитал первый вопрос и поднял глаза. — Понятно? — Дора перевела…

— Он хочет, чтобы ты оценил объём мирового рынка оборудования и профилей в физических величинах и в стоимости; считает, что если рынок велик, то и для тебе найдётся место.

— Если я отвечу на все эти вопросы, ему останется только поставить свою подпись. Где я найду материалы по рынку?

— Ищи, — ответил генерал, — это твой проект. — Он перегнулся через стол ближе к Петру и заговорил медленно, подбирая простые слова, в тех местах, где Пётр переспрашивал, повторял непонятное слово на английском.

— У одного человека жил кот, который гулял по ночам, утверждал себя истошным голосом и мешал хозяину спать. В какой-то момент человек потерял терпение и выхолостил кота. Однако ничего не изменилось, кот по-прежнему будил его по ночам. — Сейчас-то чего? — спросил он кота. — Теперь я консультант, — ответил кот. Скажи мне, что ты понял?

— Хорошо. Откровенность за откровенность. По сути, вы не мой консультант, а тех, кто принимает проект. — Пётр смотрел на генерала, пока тот слушал перевод. — В пояснительной записке, очевидно, важнее всего ваша подпись, так что я постараюсь. И ещё. Я могу облегчить вам задачу — не отвечать на вопросы, а написать представление на английском.

Генерал протянул руку. — Сто процентов.

— В Израиле это высокая оценка, — закончила встречу Дора.

Они пили чай с вареньем — каждый со своим. — Теперь я варю только для гостей, а себе покупаю диетическое, без сахара. По-моему, вы по-разному понимаете цель проекта.

— По-разному, — согласился Пётр. — Это неважно. Какая мне разница, под каким флагом поплывёт проект, было бы семь футов под килем. Так что будем делать с рынком?

— Ты считаешь, что он достаточно велик? — она открыла новую банку. — Это из местных плодов. Такое ты ещё не пробовал.

— Если не вдаваться в подробности, подверстать всё, что имеет отношение к профилям, — должён быть огромен, но как добраться до материалов?

— Представь себе, это не сложно. Фирмы хотят, чтобы о них знали. Завтра поедем в библиотеку Техниона.

В библиотеке Пётр открыл для себя «Компас». Дора подвела его к полке со справочниками. — Какие страны тебя интересуют? — Пётр выбрал пару толстых томов, занял столик и осмотрелся. Молодые люди сидели парами и по одиночке, доносилась приглушенная скороговорка на иврите, русская и английская речь, смех, шелест страниц — другая атмосфера другого зала. «Когда ещё здесь будут сидеть наши дети…»

— Скоро у меня день рождения, — сказал Пётр за ужином.

— Свежие новости, — прыснула Таня.

— Сейчас будут. Подарите мне большой Оксфордский словарь. Можно прямо сейчас, не откладывая.

— Словарь дарю я, — подняла руку Эсфирь Соломоновна. — Иди, купи.

Накануне возвращения в ульпан Ирина предупредила мужа: — Дочь сделала тебе рекламу. Все ждут. Тебе есть чем заполнить неловкость первых минут?

— Я приготовил монолог.

— Ну? — спросила Рахель. — Цецеро помог?

Пётр прочёл свою заготовку — легко, свободно, с интонациями.

— Ай да Цицеро! — захлопала Рахель.

— Ай да сукин сын! — подхватила Таня. Все засмеялись и захлопали.

При встрече Таня сказала брату: — Пока он говорил, мама держала его за руку. Я видела, как они смотрели друг на друга. Я тоже хочу, чтобы на меня так смотрели.

Дальнейшее продвижение проекта шло через Дору. Директор «теплицы» по дороге из Тель-Авива в Кирьят-Шмону заехал в Хайфу и назначил им встречу в кафе. Представился: — Дрор, — и сразу заговорил, радостно улыбаясь. — Пора познакомиться. Я читал записку консультанта и согласен с его оценкой. На днях проект направят на рецензию. — Он заказал всем кофе. — Каждый будет заниматься своим делом. Ты обеспечиваешь технику, я — продвижение проекта на рынок. — Между прочим, упомянул, что сделал докторат в Штатах, обещал держать их в курсе дел, допил кофе, оставил на подносе деньги и укатил.

— Какое впечатление он произвел на тебя? — спросила Дора.

— Слишком хорошее, чтобы быть похожим на правду.

— Оптимист?

— Или прожектёр. Увидим.

Вскоре последовал звонок.

— С рецензентом проекту не повезло. Он хочет встретиться с автором и сказать ему, что тоже кое-что смыслит в профилях. Мой опыт работы с ним не сулит ничего хорошего.

— Что ты о нём знаешь? — спросила Дора.

— Он из семьи польских репатриантов. Человек желчный и амбициозный. Когда-то имел какое-то отношение к профилям из алюминия. Настраивайтесь на тяжёлый разговор.

— Сам настраивайся, — проворчала Дора и передала разговор Петру.

В Тель-Авив они отправились поездом, на станции пересели в машину Дрора и поехали к высокому зданию, где в одной из ячеек их ждал чиновник, изначально негативно настроенный и желавший лично сообщить им об этом.