Оборотни тоже смертны - [50]
Хотя… Не зря ведь разведчикам был дан приказ наблюдать за двумя дорогами. Собственно, основным делом было даже не наблюдать, а охранять радиста от возможного появления «оборотней». Около восьми часов показалась колонна немецких машин под предводительством легкого броневика. Так, шестнадцать грузовиков. Значит, до двух рот. Сейчас они должны повернуть… Но… На южную дорогу двинулась половина машин и броневик. Остальные пошли к Неману. Странно. Именно в подобном случае требовалось передать «немцы идут на наши позиции». Но приказ есть приказ. Один из разведчиков пробрался к радисту.
– Юра! Передавай первый вариант! Восемь машин к Неману!
Радист начал передачу, а разведчик вернулся на наблюдательный пункт. Черт! По дороге шла еще одна мощная колонна грузовиков, которая двинулась к Неману. Разведчик бросился к радисту, но его срезала автоматная очередь, выпущенная почти в упор.
Радист и двое других часовых бойцов уже были мертвы. А люди в камуфляже скрылись в лесу…
Примерно через два часа немцы, прибывшие на восьми машинах (то есть численностью до роты), начали атаку партизанских позиций. Благодаря Сергею на первую засаду они нарвались – и тут же отхлынули. Броневик начал садить из своей автоматической пушки, снаряды которой легко разметали бревенчатое сооружение. Но партизаны не стали этого дожидаться и оставили первую позицию еще до начала открытия огня. Немцы двинулись вперед – но тут в броневик, который пытался переехать поваленное дерево, сумели засадить из бронебойки, хорошо замаскированной в кустах. Пуля попала в мотор. Машина продолжала стрелять, но двинуться-то она уже не могла! Немецкая пехота медленно, но верно нажимала, перебегая от дерева к дереву. Немцы стали грамотно обходить огневую точку, но получили из другой, которую оборудовали ночью… Атака захлебнулась, фрицы отхлынули, но не успокоились.
И все пошло так же, как и у брода. Минометный обстрел – и снова вялая попытка атаки. Немцы, возможно, действовали бы куда активнее, знай они, что партизан на позициях было не слишком-то и много…
Лавринович, выслушав приказ верхового, прискакавшего из штаба, двинул свой отряд к Неману. Отряд занял позицию в лесу, возле дороги, которая шла вдоль реки. Это было самое маловероятное место для немецкой атаки. Немцы страсть как не любили наступать по подобным местам. Нельзя сказать, что тут была такая уж глухомань – по-настоящему больших лесов в округе вообще не имелось. Но тем не менее лесной массив, разбавленный болотами, тянулся на несколько километров. Дорога так и обрывалась в лесу – она вела к какому-то разрушенному промышленному сооружению. Но, чтобы атаковать, последние километры немцам все равно пришлось бы переть через чащу. Зато они выходили в тыл к партизанам, прямиком к партизанскому штабу. Особых оборонительных сооружений у тех здесь не было.
И немцы это явно знали. Они перли нагло, будучи уверены, что их тут ждут только слабые партизанские заслоны. Вчера так оно и было.
Лавринович терпеливо ждал, пока колонна целиком окажется напротив его отряда.
– Пожалуй, огонь, – негромко сказал командир. Лес потряс грохот многочисленных автоматных и пулеметных очередей, разбавленных гулкими винтовочными выстрелами. Партизаны били с очень короткой дистанции. Полетели гранаты. Две машины почти сразу загорелись, из кузовов начали выпрыгивать немцы. Многие тут же падали под огнем. В бинокль Лавриновичу было видно, что кроме немцев имелись и полицаи. И если доблестные солдаты вермахта пытались укрыться за машинами и открыть ответный огонь, то их приспешники спешили побыстрее убраться оттуда, где стреляют. Не очень понимая, что убираться-то некуда. На той стороне дороги за жидкой полоской деревьев лежала заболоченная пойма Немана.
Бой вошел в затяжную фазу. Обе стороны щедро тратили боеприпасы. Немцам приходилось туго. Единственными их укрытиями были грузовики. А партизаны били из леса. Но враги держались упорно, не давая тем приблизиться. Впрочем, Лавринович еще до начала боя строго-настрого приказал своим бойцам не высовываться и не лезть на рожон. Куда они денутся?
Вскоре Лавринович отдал приказ заходить с флангов, чтобы вытеснить немцев в пойму. Партизаны начали постепенно подбираться между деревьями. Немцам теперь оставалось либо погибнуть возле своих машин, либо отправиться купаться в пойму… Но они очень упорно держались – хотя было очевидно, что партизаны огибают их полукольцом и вскоре вырываться будет уже поздно.
И вот тут оказалось, что фрицы упорствовали совсем не зря. Внезапно среди партизан стали рваться мины от ротных минометов. Это там, у брода, они были малополезны, но тут наносили серьезный ущерб. Из леса началась пулеметная пальба со стороны, откуда ее совсем не ожидали. Стало понятно, что с востока наступает еще одна свежая немецкая часть.
Тут уже в очень гнусном положении оказался отряд Лавриновича. Немцы ударили ему во фланг, а бойцы, увлеченные дожиманием прижатых к пойме немцев, слишком растянулись. Правый фланг партизан оказался практически полностью уничтоженным. Теперь у врагов были все преимущества. Они перли слитной цепью, а партизаны оказались каждый сам по себе. Немцы поступили хитро: в виде наживки подкинули партизанам первую колонну, подождали, пока отряд втянется с ней в бой – и нанесли удар железным молотком по голове…
Завершилась Великая война, отгремели победные залпы. Но выстрелы продолжают раздаваться. Вот и приходится бывшему фронтовому разведчику Сергею Мельникову вспоминать прежние навыки. Его ждет жестокая схватка с фашистским специалистом, носящим кличку Барон, и долгий путь, в конце которого лежит разгадка таинственного Черного леса…
Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?
В массовом сознании известные деятели культуры советского периода предстают невинными жертвами красных монстров. Во многом, конечно, так оно и было. Однако не все было так просто. Отношения деятелей культуры – в том числе и литераторов – с советской властью были очень непростыми. Власть пыталась использовать писателей в своих целях, они ее – в своих. Автор предлагает посмотреть на великих писателей советского времени взглядом, не затуманенным слезой умиления. Они были такими, какими они были. Сложными людьми, жившими в очень непростой век.
Воспоминания последнего протопресвитера военного и морского духовенства отца Георгия Шавельского рассказывают о годах Русской армии. В годы Русско-японской войны о. Георгий находился в рядах действующей армии, сначала полковым священником, затем дивизионным и позже главным священником Маньчжурской армии. Он разделил вся тяготы этой войны с армией, был контужен и награжден орденами Св. Георгия и Св. Владимира с мечами. Назначенный на должность в 1911 г. о. Георгий накануне Первой мировой войны сумел реорганизовать военное духовенство и сблизить его с чинами армии и флота.
Новый мир. – 1995. – №6. – с. 233 – 243.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.