Предисловие
Толстый слой шоколада
Говорить о декабристах если не с придыханием, то с уважением и симпатией – как о благородных и героических людях, – считается хорошим тоном. Но если спросить даже образованных людей: а чего, собственно, декабристы хотели? Ради чего они вышли на Сенатскую площадь? Как они собирались обустраивать Россию? Чаще всего ответом будет смущенное молчание или общие слова о том, что они, мол, мечтали о свободе и лучшей жизни для народа.
Причина стойкости этого мифа в том, что очень многим он оказался выгоден. Царский официоз о декабристах не упоминал вообще. Не было таких! Так что либеральной, а потом революционной интеллигенции второй половины XIX века было удобно творить легенду на ровном месте. Еще бы – герои, бросившие вызов проклятому царизму. К делу приложили руку многие талантливые люди (вспомните хотя бы Некрасова с его «Русскими женщинами»). Так что к началу XX века в «передовых кругах» сомневаться в ангельской чистоте декабристов было уже неприлично.
Дело продолжили большевики. В статье «Три источника и три составных части марксизма» Ленин назвал декабристов своими прямыми предшественниками. Знаменитое высказывание «декабристы разбудили Герцена» затаскали до дыр. В общем, декабристы навечно обосновались в коммунистическом пантеоне.
Но более всего для укрепления мифа сделал даже не коммунистический официоз, а либеральные «шестидесятники». Декабристы оказались находкой для фрондирующей творческой интеллигенции. С одной стороны, «официальный статус» делал декабристскую тему конъюнктурной и, следовательно, хлебной – обещающей большие тиражи, высокие гонорары и лауреатские значки. С другой стороны – тема давала немалые возможности говорить эзоповым языком и демонстрировать фиги в кармане. Как же! Люди поднялись за свободу против тирании (заодно можно было посмаковать шикарную жизнь высшего света, где «течет шампанское рекою и взор туманится слегка»).
Режиссеры снимали фильмы, писатели писали книги, научные работники кропали статьи. А слова из песни Александра Галича о декабристах – «смеешь выйти на площадь?» – с упоением твердила диссидентствующая публика.
Даже перестройка, прошедшая катком чуть не по всем авторитетам и кумирам, декабристов оставила в покое. Более того, они сгодились как символ западников, мечтавших железной рукой пригнать отсталый русский народ к демократии. Эдакий прообраз господина Гайдара. В общем, за все исторические эпохи декабристы покрылись толстым-толстым слоем шоколада…
В последние годы возникло несколько иное историческое направление, но и оно замешано на той же вбитой со школы любви к декабристам. Его представители кричат: да на самом-то деле они же были хорошие! Ничего такого плохого не хотели. Царя убивать не хотели. Революцию устраивать не хотели. Сидели, мечтали… А что мятеж подняли – ну, так уж вышло. Сразу, кстати, замечу, что декабристы устроили ДВА мятежа. Об этом часто забывают. И второй мятеж был куда круче, чем тот, на Сенатской площади.
Как заметил известный критик и публицист Виктор Топоров, «нет такой глупости, которой не написали бы о декабристах». И ладно бы только писали! В застойные времена на острове Голодай шустрые людишки повторно обнаружили захоронение казненных декабристов. Не в том месте, где считалось ранее. Доказательства были весьма сомнительными – но уж очень хотелось… Да и первое захоронение, из-за которого Голодай переименовали в остров Декабристов, – с ним тоже не так все просто. Как оказалось, памятник стоит над могилами безвестных офицеров, пустивших себе пулю в лоб из-за карточного проигрыша[1].
И это символично. Как и то, что приведенные выше слова Галича стояли на партийных билетах одной из самых омерзительных тусовок времен перестройки – «Демократического союза».
А между тем для того, чтобы проверить правдивость общепринятого мифа, совсем не обязательно лезть в пыльные архивы и выискивать там новые документы. Достаточно внимательно прочитать то, что много раз было опубликовано, и немножко подумать. Автор этой книги попробовал – и перед его взглядом предстала совсем иная картина. Он увидел людей, чьи цели, как и они сами, не вызывали, мягко говоря, особых симпатий. Ни с точки зрения идейно-политической, ни с моральной, ни даже с революционной. «И дело вовсе не в цвете знамен», как писал рок-музыкант Михаил Барзыкин. Опять и опять с телеэкранов нам говорят, что народ что-то там не понимает, до каких-то там истин он еще не дозрел. Они дозрели, такие вот умные. Может, хватит? Посмотрите, кем они были – «герои», возведенные на пьедестал несколькими следующими поколениями радетелей о народном благе.
