Оборотни тоже смертны - [48]
На фронте такое не получится, а вот в лесу – сколько угодно. В таком бою знаменитые немецкие командиры теряли управление своими частями. Сергей лично допрашивал пленного немецкого офицера, командира роты, захваченного во время одной из антипартизанских операций. Он честно признался, что в конце концов уже не знал, в какую сторону ему наступать…
Заканчивалось это все по-разному. Нередко отрядам удавалось отбиться – фрицы попросту отступали и на некоторое время оставляли партизан в покое. Когда сильно прижимали, соединение обычно находило «дырку» в окружении. Создать плотное кольцо у фрицев обычно не хватало сил. А в самом тяжком случае отряды разбивались на мелкие группы и проскальзывали, кто как может[41].
Но партизанская оборона хороша, если ее система немцам неизвестна. Обычно так оно и было. Фрицы бодро перли в лес – и столь же бодро наступали на все разложенные на их пути грабли. Все эти оборонительные сооружения возводились в один-два дня, так что разведать их у неприятеля просто не было времени. Главное даже не во времени, а в том, что немцам, привыкшим воевать по правилам, партизанская логика была попросту непонятна.
Но теперь появились «оборотни». Им-то выявить все партизанские секреты не так уж и трудно. Они умеют воевать в лесу не хуже партизан.
Вот потому-то Мельников, как и другие разведчики, лежал впереди строящихся укреплений и высматривал наблюдателя. Он должен быть здесь. Две засады с минным полем перед ними строились на основном направлении, откуда будут наступать фрицы. Больше просто неоткуда. Тут от деревни Руда Яворская шла довольно широкая дорога с просекой, упиравшейся в Неман. Она проходила примерно в семи километрах от партизанской базы. Мало того. Вчера Мельников видел валявшийся в траве кленовый листок. А кленов здесь не росло. Вернее, росли – на полкилометра южнее. Лист был свежий, а никто из партизан в последние два дня в этом районе на юг не ходил. Это было запрещено под угрозой расстрела. Даже какой-нибудь немецкий агент не смог бы проскользнуть из отрядов мимо партизанских пикетов. Так что кленовый лист явно занес сюда наблюдатель. Он должен быть где-то тут. Но его не было!
На лоб Мельникова сел очередной комар и стал делать свое кровавое дело. Эх, хорошо, что Сергею попалось место на возвышении, которое продувается ветерком. А то совсем сожрали бы. Стоп! Сергей перевел взгляд на одну кочку, виднеющуюся среди кустов. Кочка как кочка, она и вчера тут была. Но почему над ней столбом стоят комары? Там нет болота. И ведь именно над этой кочкой, а не над соседними. Значит… А вот то и значит!
Сергей прикинул обстановку. Он находился несколько в стороне от строящихся оборонительных сооружений. Стало быть, если там сидит наблюдатель, он наверняка смотрит в сторону партизанской стройки, – а Сергей находится вне его поля зрения. Мельников пополз с таким расчетом, чтобы зайти в тыл. Для этого пришлось сделать длинный крюк, но в конце концов он стал приближаться в «кочке». Подполз метров на тридцать – то есть на расстояние, с которого из автомата можно стрелять без промаха. «Шмайссер» – хорошая машинка, но не для снайперской стрельбы с больших и даже средних дистанций. И снова вгляделся.
Странно, даже с такого расстояния все смотрелось совершенно естественно. Но лучше уж быть смешным, чем мертвым. Сергей долго прицеливался, затем дал короткую очередь. Потом еще одну. «Кочка» дернулась. Ага! Сергей вскочил и метнулся ближе. Теперь кочка уже явно шевелилась – и Мельников выпустил в нее весь оставшийся рожок… Перезарядив автомат, он стал приближаться. Черт побери! Даже в нескольких шагах камуфляж был полный. Хотя теперь было видно, что там, в «кочке», находится человек.
И лишь в двух шагах Сергей понял, в чем же дело. Наблюдатель был прикрыт камуфляжной накидкой, на которую рукой мастера были нашиты листья и сучки, прикреплены пучки травы. Да уж, умеют ребята работать.
Мельников отбросил ногой продырявленную во многих местах накидку. Хорошо стрелял, похвалил он себя. Аж половина обоймы вошла в спину.
Теперь стала понятна система оборудования наблюдательного пункта. Наблюдатель, скорчившись, сидел в небольшой яме, прикрывшись накидкой. Он перевернул труп и увидел молодое небритое лицо, все покрытое следами от комариных укусов. Сергей подумал, что, возможно, комары помогли ему не только тем, что выдали место наблюдателя. Ошалевший от зуда укусов, немец мог просто не почувствовать, что к нему подбираются сзади. А у егерей должно быть такое чувство. Без него в лесу просто делать нечего. Следом Мельников почувствовал большое уважение к убитому им врагу. Сидеть, скорчившись, не меняя позы, целый день! Гвозди бы делать из этих людей… Да уж, с такими вервольфами придется хорошо повозиться.
К месту боя бежали партизаны.
– Эй, ребята, меня сгоряча не зацепите! – крикнул Мельников.
– Это кто? – посыпались вопросы.
– Да вот, один товарищ решил посмотреть на вашу работу. Я ему объяснил, что подглядывать нехорошо…
– Матерый фашист…
– Не, мужики, вы гляньте, какая накидка!
– А Мельников-то как всегда…
Сергей между тем осмотрел труп. Как и ожидалось, под камуфляжем была только теплая солдатская фуфайка. Ни формы на убитом не было, ни документов при нем – только католический крестик на шее. Который его не спас. И все дела. Из снаряжения у фрица были автомат с пятью запасными обоймами, нож, саперная лопатка и мощный бинокль, который Сергей тут же взял себе в виде приза. Да еще фляга с водой и две плитки шоколада. Нет, мощные все-таки ребята. Это вам не обычные фрицы, которые, если им денек не подвезут горячего питания, начинают сильно переживать.
Завершилась Великая война, отгремели победные залпы. Но выстрелы продолжают раздаваться. Вот и приходится бывшему фронтовому разведчику Сергею Мельникову вспоминать прежние навыки. Его ждет жестокая схватка с фашистским специалистом, носящим кличку Барон, и долгий путь, в конце которого лежит разгадка таинственного Черного леса…
Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?
В массовом сознании известные деятели культуры советского периода предстают невинными жертвами красных монстров. Во многом, конечно, так оно и было. Однако не все было так просто. Отношения деятелей культуры – в том числе и литераторов – с советской властью были очень непростыми. Власть пыталась использовать писателей в своих целях, они ее – в своих. Автор предлагает посмотреть на великих писателей советского времени взглядом, не затуманенным слезой умиления. Они были такими, какими они были. Сложными людьми, жившими в очень непростой век.
Воспоминания последнего протопресвитера военного и морского духовенства отца Георгия Шавельского рассказывают о годах Русской армии. В годы Русско-японской войны о. Георгий находился в рядах действующей армии, сначала полковым священником, затем дивизионным и позже главным священником Маньчжурской армии. Он разделил вся тяготы этой войны с армией, был контужен и награжден орденами Св. Георгия и Св. Владимира с мечами. Назначенный на должность в 1911 г. о. Георгий накануне Первой мировой войны сумел реорганизовать военное духовенство и сблизить его с чинами армии и флота.
Новый мир. – 1995. – №6. – с. 233 – 243.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.