Оборотни тоже смертны - [46]
– И что вы от меня хотите?
– Немного. Открою вам карты. Я оставил без последствий побег этих солдат по одной причине: чтобы ваши люди знали – при желании отсюда можно и убежать. Так вот, мне необходимо, чтобы вы обеспечили побег своему солдату. Желательно из тех, кто, как это говорят по-русски, смотрит в лес. Если это будут двое или трое, – неважно. Важно другое – чтобы он перед побегом узнал: в Слоним прибывают эшелоны с войсками, предназначенные для ликвидации партизан. Вот, собственно, и все.
…Эшелоны и в самом деле прибыли из Польши. Правда, они были транзитными. Солдаты много суетились, имитируя выгрузку. Но на самом-то деле высадилось до батальона, не более. Остальные отбыли в восточном направлении. Если учесть, что недавно часть гарнизона была отправлена на восток, прибыль была не очень заметной.
В общем, особист получил еще одну задачку. Тем более что в тот же вечер партизаны одного из пикетов доставили в штаб гражданского из Мостов, своего человека. Он сообщил примерно то же самое. В Мосты пришли эшелоны со стороны Лиды. Там, по его словам, выгрузилось около двух рот. Но тоже царила такая суета, будто выгружали по крайней мере полк. ГФП явно продолжала играть в какие-то игры. Вот только в какие?
По поводу этой информации в штабе собралось командование соединения; туда же был вызван и особист. В штабной хате кроме командира и комиссара присутствовал и начальник штаба, подполковник Соловейчик. С ним Сухих общался мало. Особист не лез в чисто военные дела, а Соловейчик не жаловал игры особого отдела. Он был военным, так сказать, в чистом виде. Что и демонстрировал своим видом – всегда был гладко выбрит, подтянут и корректен. Еще Соловейчик был знаменит своей курительной трубкой. Но не такой, как у товарища Сталина, а так называемой капитанской – прямой и длинной, выпускающей такие клубы дыма, что казалось – идет паровоз.
В партизаны подполковник попал так. В начале войны он служил начальником штаба в одном из стрелковых полков на Западном фронте. Когда фрицы двинули, он, как и многие, растерялся. Оно и понятно. Из дивизии дают противоречивые приказы, выполнять которые все равно поздно, потому что обстановка изменилась. Что происходит вокруг, никто не знает. Потом исчезла связь с дивизией, а следом – и с батальонами. Кончилось все тем, что танки прорвались к штабу полка. Командир был убит, комиссар пропал без вести. Соловейчик с группой бойцов пытался прорваться, но получилось неудачно. В бою подполковник растерял всех своих – и пришлось ему вдоволь изучать в одиночку особенности белорусских лесов и болот. Как подполковник однажды признался Асташкевичу, несколько раз он уже собирался пустить себе пулю в лоб, но все-таки решил, что пусть уж лучше немцы тратят на него боеприпасы, чем он сам. В конце концов Соловейчик встретился с отрядом Аганбекова и попросился рядовым. Дескать, солдат я растерял, полк разгромлен, так что ничего, кроме винтовки, мне теперь держать и не следует. Аганбеков сделал его командиром отделения, потом подполковник стал помощником командира отряда. Когда же отряды стали сливаться в соединения, знания Соловейчика понадобились на более серьезном уровне.
Выслушав Сухих, который доложил информацию, сообщенную Мильке, Асташкевич задумался. И потом раздумчиво заговорил:
– Интересно получается. ГФП посылает человека, чтобы нас предупредить. Уже интересно. При этом в Слониме выгружается до батальона. И в Мостах – до двух рот. Всего-то! У нас более шестисот человек. А ведь с нашей бригадой как-то и три полка не смогли справиться. Но при этом он пытается создать впечатление, что выгрузилось именно три полка. Ты веришь этому русско-немецкому оберу?
– Я склонен ему верить. К тому же данные из Мостов предоставил не он. Войска там и в самом деле выгрузились. Они тоже пытались всеми силами изобразить, что их гораздо больше, чем есть на самом деле.
– Комиссар, что думаешь?
– Я даже не берусь судить. Попытка нас испугать, заставить – допустим – переменить место… Но это глупо. Насколько я понимаю, этот Дикс – умный человек. Он должен понимать, что партизан такими вещами не запугаешь.
– Товарищ подполковник! – Асташкевич повернулся к начальнику штаба.
– Я тоже не очень понимаю. Такие действия оправданы на фронте. Создать иллюзию подготовки наступления на одном участке фронта, а нанести его в другом. Но у нас нет фронта. В борьбе с партизанами это бессмысленно.
– Что думаешь, старший лейтенант? Это по твоей части. Тут явно какие-то хитрые игры.
– Я могу высказать только предположения. Вероятно, тут все дело в новом немецком оружии – лесных егерях или, как мы их зовем, оборотнях. Я не военный, но насколько я понимаю, главной слабостью немцев в борьбе с партизанами была плохая разведка. Они двигались, по сути, вслепую. Теперь они этот свой недостаток восполнили. Возможно, они хотят спровоцировать нас, чтобы мы развернули свою оборону – и изучить ее особенности.
Подполковник выпустил из трубки огромный клуб дыма и заговорил с некоторой иронией:
– Разведка боем? Но ведь мы не армия. Мы не строим долговременных оборонительных сооружений. Вскрывать нашу оборону
Завершилась Великая война, отгремели победные залпы. Но выстрелы продолжают раздаваться. Вот и приходится бывшему фронтовому разведчику Сергею Мельникову вспоминать прежние навыки. Его ждет жестокая схватка с фашистским специалистом, носящим кличку Барон, и долгий путь, в конце которого лежит разгадка таинственного Черного леса…
Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Терроризм, как это ни дико звучит, в последнее время стал привычным фоном нашей жизни. Кадры с захваченными заложниками и распластанными на земле телами боевиков перестали пугать обывателя, а на сообщения об очередных спецоперациях, обнаруженных схронах с оружием и предотвращенных террористических актах мы и вовсе перестали реагировать…Пришло время выяснить, откуда взялось это явление и кто такие террористы, не жалеющие ни чужой жизни, ни своей? Что объединяет народовольцев, ку-клукс-клановцев, красных самураев, кокаиновых партизан и исламских фундаменталистов? Есть ли существенные различия в идеологиях революционера Ивана Каляева и бывшего лидера «Аль-Каиды» Усамы Бен Ладена? Почему разговоры с террористами о морали и невинных жертвах совершенно бессмысленны, а усилия спецслужб всего мира по предотвращению терактов дают неутешительные результаты?
В массовом сознании известные деятели культуры советского периода предстают невинными жертвами красных монстров. Во многом, конечно, так оно и было. Однако не все было так просто. Отношения деятелей культуры – в том числе и литераторов – с советской властью были очень непростыми. Власть пыталась использовать писателей в своих целях, они ее – в своих. Автор предлагает посмотреть на великих писателей советского времени взглядом, не затуманенным слезой умиления. Они были такими, какими они были. Сложными людьми, жившими в очень непростой век.
Воспоминания последнего протопресвитера военного и морского духовенства отца Георгия Шавельского рассказывают о годах Русской армии. В годы Русско-японской войны о. Георгий находился в рядах действующей армии, сначала полковым священником, затем дивизионным и позже главным священником Маньчжурской армии. Он разделил вся тяготы этой войны с армией, был контужен и награжден орденами Св. Георгия и Св. Владимира с мечами. Назначенный на должность в 1911 г. о. Георгий накануне Первой мировой войны сумел реорганизовать военное духовенство и сблизить его с чинами армии и флота.
Повесть возвращает нас к героическим дням Великой Отечественной войны. Действие происходит на территории Чехословакии в 1944 — 1945 годах. Капитан Александр Морозов в составе партизанской бригады участвует в Словацком национальном восстании, затем в освобождении Чехословакии Советской Армией. Судьба сводит его с чешской девушкой. Молодые люди полюбили друг друга. Книга рассчитана на массового читателя. Рецензент В. Н. Михановский.
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.