Обноженный - [13]

— Хох град!

Высокий город? Вышгород? Непонятно.

— Хох дегри! Масон хох град!

Офигеть! А ведь говорила матушка: учи языки сынок, пригодиться.

«Дигрии» — градус. Правда, из английского. У парня жар?

А, есть второе значение — степень. Масоны бывают высокого градуса. Не в смысле белой горячки, а в смысле уровня посвящения. «Град» может быть не только установкой залпового огня или формой выпадения атмосферных осадков, но и сокращением от «градус».

Итого: имеем розовенького от умственного напряжения немецкого масона высокого градуса. И не одного нормального градусника или ареометра в округе — проверить нечем.

Судя по звукам — капусточку он тоже кушал. А сейчас — напряжённо думает. Аж слышно. «Скажи — о чём ты думаешь, и я скажу — чем» — международная народная мудрость. Не тем парень думает. Потому что не о том.

— Значит так, Ганс… э-э-э Фриц. Ты попал. Ты попал в холопы к русскому боярину. Тихо! Ещё раз заорёшь «нихт» — вырву глаз. Потом — второй. Вот так-то, тихо — лучше. У тебя есть возможность меня услышать. И понять — как тебе повезло. Повезло! Редкостная удача тебе выпала. Не васькай! Счастье тебе привалило, Фридрих Кельнерман. А ведь мог и мимо пройти. Или у Светаны другой бы клиент был. Но — перст божий. Ты против воли господа? Вот и я об этом: случившееся — божий промысел. Теперь давай подумаем. У тебя есть два пути. Можешь дальше орать «нихт». Тебя забьют в кандалы, дадут лопату и загонят в болото копать канаву. Будешь копать. Если вякнешь «нихт» — тебя будут бить плетями, и ты быстро сдохнешь. Если будешь хорошо копать — скоро ослабеешь, заболеешь, сдохнешь.

Я задумчиво посмотрел в окно. Что-то я почти дословно воспроизвожу приветственную речь начальника гитлеровского концлагеря перед советскими военнопленными. Навеяло?

— Я так думаю — к первым заморозкам тебя по любому закопают. Такая… яма прямоугольная, неглубокая, наполовину залитая стылой водой, дождь холодный идёт. И тебя, тело твоё, туда сталкивают. Через пару месяцев.

У Фрица в глазах — паника. От перспективы болота, от «болота» непонимания, от затягивающей «трясины» туземных обычаев и законов. И от собственного бессилия. Штатная ситуация для попаданца. Я сам через это прошёл. И, временами, до сих пор…

Сейчас он или придёт в ярость, начнёт крушить всё вокруг. И мне придётся… укорачивать буйного холопа. Или затаится, растечётся, начнёт юлить и хитрить. И мне придётся… да всё равно — загнать в болото. Потому что организовать качественный присмотр… У меня других забот нет?

Меняем целеуказание. Совмещаем с лестью и восстановлением самооценки.

По мудрости раввина из старого анекдота: «купи козу — продай козу». Человеку становится «хорошо», когда ожидаемое «плохо» — не случается.

— Есть второй путь. Кому другому бы не предложил, а вот тебе могу довериться. Я ж сразу вижу — ты человек особенный, многими знаниями и умениями умудрённый. Масон! Из Кёльна! Да ещё — «Хох»! Я ж понимаю! Ты как только вошёл — я же сразу увидел! Мне такой человек — очень нужен. А нужному человеку у меня… Ну, сам понимаешь. Короче, хочу предложить тебе место главного архитектора.

— Архи… Вас?

— Не — «нас», а — «вас». Тебя. Главным мастером каменного строения. Мне в вотчине надо церковь построить. Вот, думал, деревянненькую сметать. Но вотчина растёт, деревянная — не по чести. Надо бы — каменную. Но мастеров нет. А тут ты! Точно — перст божий. Всё сам будешь: и храм придумаешь, и стройкой управлять, и людей учить, и какие надо материалы… Во Владимире, поди, над тобой-то всяких начальников да указчиков было… А тут — сам себе голова. Не пора ли? Уж не отрок, пора в мастера выходить.

Паника, ужас во взоре, сменились полным смятением. Моё предложение из разряда:

   «Всего один лишь только раз

   Цветут сады в душе у нас

   Один лишь раз, один лишь раз».

Я уже говорил: ученик-подмастерье-мастер — очень долгая цепочка. У строителей — особенно. В артелях есть немало мужчин, которые по мастерству должны бы уже самостоятельно работать, но… не сложилось. Так и ходят в подсоблятниках до седых волос.

— Э-э-э… Абер…

— Никакого абвера! Даю сразу подворье! Со всем необходимым. Ты по усадьбе походи — выбери из свободных. У меня-то избы — не просто так! Белые избы стоят! Деревянной черепицей крытые! Полы — дощатые! Хоромы! Ты присмотрись. Там печки такие… об этом ещё поговорим. Походишь по вотчине — присмотришь место для церкви. Пару мальчишек дам в обучение — покажут и расскажут. Светана — твоя жена, будет тебя обихаживать. Ну, она ж умеет. Ты ж такого прежде не пробовал? А теперь будет во всякий божий день по твоему хотению. Сколько раз захотел — столько получил. Не, ну ты мне как мужик мужику скажи: разве ж не сладко?

Дошедший до малинового раскраса Фриц бурно и утвердительно затряс головой.

— И я ж про то. Надевай ошейник, и пойдём — я тебе хозяйство своё покажу.

«Поросёнок» мордой лица начал отдавать уже в бордовое, но затряс головой. Неуверенно. Отрицательно.

— Фриц, ду бист айн думмкопф.

Похоже, выражение: «ты — дурак», он тоже слышал с детства. Детализируем и аргументируем:

— Эта прикраса на шею — не навек. Максимум — семь лет. Но кто дело дельно делает — раньше снимает. Вот тиуна своего, Потаню, днями на волю отпускаю. Года не проносил. Да ещё боярыню в жёны даю. Хочешь боярыню? Не якай. С этой — ты опоздал. Построй церковку добрую — всё получишь. Давай, надевай, да пошли. Давай-давай.