Обмен убийствами - [9]

Я подошел ближе, по-прежнему крепко стиснув рукоятку «глока». Тони свернулся в клубок, его стали душить кашель и рвота, когда кровь хлынула ему в горло. Да, одно я знал наверняка: от него я не добьюсь никаких объяснений. Давно, еще в Африке, я видел раненного в горло человека. Он умер всего через десять минут, захлебнувшись собственной кровью. В таких случаях помочь невозможно. Как только пуля попадает в горло, смерть становится неотвратимой. Тони был обречен, ноя не мог допустить, чтобы он мучился. Я же сказал, я всегда любил Тони.

Я выдвинул магазин и проверил количество патронов. Оставалось еще три. Вернув магазин на место, я нагнулся и нажал на курок. Мозги Тони разлетелись по грязному полу. Тело его несколько раз дернулось и затихло.

Я постоял, оглядывая склад и прислушиваясь к каждому подозрительному звуку. Ничего, кроме едва уловимого дыхания Эрика. Я поспешил к нему, убрал пистолет в кобуру и нагнулся. Он лежал на спине со скрещенными на груди руками, как полагается покойнику. На изуродованном и залитом кровью лице было видно, куда попали пули, выпущенные Тони. Одна прямо под правый глаз, вторая на дюйм выше левой скулы. Под его головой расплывалась темная лужа крови, глаза были закрыты. Я пощупал пульс у него на шее. Ощутил еле заметное биение, но прямо под моими пальцами оно стало ослабевать и потом навсегда пропало.

Эрик. Хороший был человек. Надежный товарищ, опытный профессионал, лучшего и желать нельзя в напарники. Не из тех, кто позволял бесцеремонность, не из тех, кто побоялся бы применить силу в случае необходимости, но при всем том добрый и порядочный парень. Этот бедняга принес мне на прошлое Рождество бутылку виски, не бог весть какой подарок, но я по достоинству оценил его жест. Мне стало стыдно, что я собирался заплатить ему за сегодняшнюю работу всего триста фунтов. За такие деньги не стоило умирать.

Я выпрямился, размышляя, почему вдруг все пошло шиворот-навыворот и как нас могли предать. У Эрика были трое взрослых Детей и четверо внуков. Но он давно уже развелся и жил один. А значит, вряд ли кто из его близких знал, где он работает сегодня вечером. Я оказался в тяжелом положении. Если я пойду в полицию и расскажу о том, что случилось, меня подвергнут самому придирчивому допросу, особенно касательно убийства Тони и ношения оружия без разрешения. Меня надолго упекут за решетку, если мне не поверят, но, честно говоря, я не думал, что мне поверят. Впрочем, и альтернатива приходу в полицию была ничуть не лучше. Уехать в поврежденной машине, зарегистрированной на мое имя, и оставить здесь три трупа в надежде, что их не свяжут со мной. Или где-нибудь спрятать тела, лишив таким образом Эрика достойных похорон. Если конечно, тела не обнаружат.

Мне позарез хотелось курить. Не то чтобы курение меня успокаивало, но почему-то помогало быстрее и четче соображать. Я пытался разгадать, что задумал Тони. Убить нас и избавиться от наших трупов, решил я. А потом? Джо знал, что Тони был с нами, потому он не мог позволить себе разгуливать по городу как ни в чем ни бывало. Может, он собирался исчезнуть. Я все равно не понимал, почему он так поступил.

Но одно было ясно. Один он не мог все это спланировать, и тот, кто в этом участвовал, находился где-то рядом. Наконец я сообразил, что, околачиваясь здесь, бездумно подвергаю себя опасности.

Я направился к задней дверце «рейнджровера» и открыл ее. Скрюченное тело Фаулера выпало и замерло на полу в неестественном положении. Он определенно был мертв, в противном случае я собственной рукой прикончил бы этого подонка. При всей загадочности и непонятности происшедшего я ни секунды не сомневался, что Фаулер погиб по своей собственной вине. У таких скользких типов всегда найдутся враги.

Я хотел перенести его тело в менее подозрительное место, но без перчаток нечего было и думать об этом. Оставалось только бросить всех троих на этом проклятом складе и смыться. Больше я ничего не мог придумать, во всяком случае, в тот момент. Может, у Джо появятся мысли получше.

Машина оказалась лишь слегка повреждена: две маленькие дырочки в ветровом стекле, окруженные сеткой тончайших трещин. Его можно было запросто поменять на новое. Фаулер запачкал своей кровью сиденье, но не так сильно, как я ожидал.

Я захлопнул дверцу, выключил освещение и подошел к машине со стороны водителя. Ключи так и торчали в зажигании, поэтому я уселся за руль и задом выехал из склада, после чего закрыл ворота в отчаянной надежде, что долго еще никому не придет в голову открыть их.

Оставалось сделать одно дело. Я быстро забрался в машину и медленно двинулся прочь по той же дороге, по которой мы приехали, пока не оказался около тех кустов перед зданием «Кэнли электроникс», где Фаулер спрятал свой кейс. Я остановил машину и, не выключая мотор, вылез наружу. По крайней мере решу хоть эту загадку. Замерев, я тщательно прислушался. По-прежнему царила полная тишина, если не считать отдаленного городского гула и странного крика какой-то ночной птицы. Высоко в небе ущербная луна бесстрастно смотрела на землю.

Я пробрался к кустам и встал на колени, как и Фаулер несколько минут назад, затем стал шарить на земле под листвой, точно зная, что ищу в нужном месте, так как раньше внимательно следил за владельцем клуба.