Обитель любви - [17]
— Что это?
— Вы узнаете, когда прочтете, — ответила она. — Мне нравятся смуглые мужчины.
Бад резко повернулся к ней.
— Амелия Дин, вы что же, кокетничаете со мной?
Она весело и звонко рассмеялась. И, прежде чем он успел подать ей руку, спрыгнула на землю и скрылась под мокрыми кронами перечных деревьев.
Вечером Бад разложил конверты у себя на письменном столе. Первое письмо, которое он взял в руки, сразу над датой имело пометку крупными буквами: УНИЧТОЖИТЬ. Письмо было адресовано «другу Тадеушу» и подписано «Вашим работодателем С. П. Хантингтоном». С. П. Хантингтон писал своему другу и подчиненному, что тот должен втереться в доверие к «сенатору, который может оказаться исключительно полезным для нашего дела». Сообщалось, что сенатору нравятся женщины, которые носят туфли на очень острых и очень высоких каблуках.
Бад выглянул в окно. Легкий дождик рассеивал свет, горевший в окнах дома Динов. Интересно, возникали ли в голове у девочки вопросы, когда она читала об очень острых и очень высоких каблуках? Он рассеянно вытащил из конверта другое письмо. В эту минуту внимание его было обращено на окна соседнего дома. Интересно, какое окно ее?
Ее окно располагалось на той стороне дома, на которую он смотрел. Амелия тоже сидела за письменным столом. Она писала:
Дорогой Три-Вэ!
Процесс превзошел самые худшие мои ожидания. Во время слушаний они копаются в папиной душе, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Словно потрошат его. Средневековье!
Выходя из здания суда, сразу попадаешь в мир голосов. Везде, абсолютно везде только и говорят, что о нас. Когда мне приходится идти за покупками или еще за чем-нибудь с мадемуазель Кеслер, мы говорим только по-французски и обе отчаянно улыбаемся, делая вид, что не замечаем никого вокруг. Только твой брат привечает нас. Остальные пялятся с жадностью и обсуждают. Я слышу злые слова, самые плохие слова, которых не понимаю. А они специально говорят так, чтобы я услышала.
Ежедневно они прогуливаются мимо нашей ограды, будто в цирке, громко обсуждая, сколько папа заплатил за это и за то. Мама держится просто великолепно. Она не обращает на них внимания. Я даже верю, что она не слышит их болтовню. Она советуется с адвокатом, строит планы защиты. У нее есть мистер Коппард.
А у меня, конечно, есть мадемуазель Кеслер, но она совсем не строгая, и я боюсь, что в один прекрасный момент могу не выдержать. А как только я сломаюсь, произойдет нечто ужасное. Я не знаю, Три-Вэ, что это будет, но сама мысль меня пугает. Меня никогда раньше не посещал такой страх. Страх отвратителен. Он унижает, меняет человека.
Сейчас идет дождь. Земля размокла и стала похожа на табачную жвачку, которой они плюются около нас.
Этот город — самое жестокое место. Мне ненавистны его уродство, его злоба, земляные улицы без мостовых. Здесь нет места музыке, уму. Женщины все жирные, сварливые, со злыми глазами. Я все здесь ненавижу. Если бы папа был жив, я, пожалуй, еще могла бы все это перенести...
Она зарыдала, разорвала письмо надвое, и звук разрываемой бумаги показался рыком далекого зверя. Она швырнула клочки в огонь, потом кочергой подтолкнула к огню кусочек письма, который не хотел загораться. Когда его наконец лизнул язычок пламени, она взяла чистый лист бумаги.
Смахнув слезы, она написала:
Дорогой Три-Вэ!
Пришло твое письмо от 27 ноября. Первым делом я поправила твой синтаксис. Затем я последовала твоему совету. Читаю «Идиота». Ты прав насчет русских: их романы шире и глубже наших. Для меня Достоевский — это человек оттуда, где все глубже, чем у нас.
Такова была ее привычка: первое письмо она всегда писала только для того, чтобы после бросить его в огонь, а отправляла второе, более веселое и бодрое. Она быстро набросала несколько страниц изящным остреньким почерком.
Дождь моросил всю ночь и перестал только в воскресенье к полудню. Понедельник выдался теплым. Бад приехал на склад. Он снял пиджак и закатал накрахмаленные чистые манжеты белой рубашки. Золотистые волоски у него на руках сверкнули в лучах солнца, заглянувшего в открытую дверь.
Поначалу в этом домике с плоской крышей размещалась лавка «Буровое оборудование Ван Влита». Лавка располагалась чуть западнее двух главных деловых улиц города, соседствуя с недорогими и мелкими сыромятнями и конюшнями у подножия Банкер-хилл. Сам холм стоял голый: склоны были слишком круты для конных упряжек. Койоты и олени частенько спускались с холма за кормом. А однажды Бад убил здесь гремучую змею, свернувшуюся в жестяном ведре.
Мальчиком Бад очень любил здесь работать. Нефтедобытчики приходили почти в сексуальное возбуждение, без конца толкуя о нефтяных залежах и пересказывая слухи. Глаза бурильщиков блестели, когда они выбирали самое лучшее оборудование для того, чтобы претворить в жизнь свою мечту. Выбор товаров был широк, товар был для настоящих мужчин и одним своим видом вызывал воодушевление: паровые двигатели размером с комнату, буры высотой в человеческий рост, огромные бухты превосходной манильской пеньки, длинные изящные удочки.
В 1876 году, когда в Южную Калифорнию провели железную дорогу, Хендрик впервые в жизни решил рискнуть, задумав заняться бурно растущей в этих местах нефтедобычей. Все, возможно, и получилось, если бы полковник Дин не заломил немыслимо высокие тарифы за перевозку бурового оборудования Хендрика. Бизнес с треском провалился, и с тех пор Хендрик уверился, что все дела, хоть как-то связанные с добычей нефти, — дурацкая затея. Он делал все, чтобы забыть свой печальный опыт, поэтому и появлялся на этом складе как можно реже.
Сестры Силвандер с детства неразлучны и не мыслят жизни друг без друга. Приехав из Англии в Америку, они мечтают сделать карьеру, жаждут добиться всего, и как можно скорее. Но замужество, богатство, успех не приносят им счастья, а только разлучают друг с другом. У каждой из них своя судьба, своя личная драма…
Непростыми и запутанными оказались судьбы героев романа: разлуки и встречи, надежды и разочарования, горе и радость, мимолетные увлечения и большая любовь, пронесенная через всю жизнь… Роман отличают напряженность действия, глубокий психологизм, яркость и живость образов.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Юная Гизела, дочь знаменитого скрипача Феррариса, встретила, гуляя по романтичному Венскому лесу, таинственного незнакомца — и, словно по наваждению, оказалась во власти первой любви. Увы, прекрасное чувство грозит обернуться горем на пути влюбленных стоят непререкаемые законы высшего света. Но истинная любовь способна преодолеть все преграды, и по-прежнему звучит дивной мелодией вальс сердец…
Очаровательная Лила Кавендиш, мечтавшая посвятить себя живописи, бежала от жестокого отчима и нелюбимого жениха в Амстердам — и поневоле оказалась втянутой в преступную игру негодяев, подделывающих произведения искусства. Однако благородный маркиз Кейнстон, который должен был стать одною из жертв преступников, покорил сердце Лилы и, сам любя ее всей душой, решился спасти возлюбленную. Ибо картину можно подделать, но истинная любовь неподдельна…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
На долю обыкновенной девушки из небольшого американского городка выпало немало испытаний: жестокость и предательство, смерть близкого человека, банальное безденежье… Однако душевная чистота, внутренняя сила и умение любить помогают ей обрести вкус к жизни и женское счастье.
Герои романа Карлин и Бен неразлучны с детства, хотя их отношения далеки от идиллических: скорее это — любовь-ненависть. Трагические обстоятельства резко меняют их жизнь, и им приходится расстаться, казалось бы, навсегда. Но случайная встреча через двадцать лет пробуждает вспыхнувшую еще в юности страсть, и все начинается снова.
Перед вами новый роман Александры Рипли, автора знаменитой ”Скарлетт”. Его главные герои, вступив в брак, становятся близкими друзьями и деловыми партнерами. Успех в бизнесе, благополучная жизнь, богатство — казалось бы, они добились всего. Но только познав всю полноту и разносторонность любви, они становятся по-настоящему счастливыми.* * *Они открывали для себя то, что так долго было сокрыто от них, открывали с любовью, с полным слиянием своих душ, сердец, сознания и плоти. Потом он взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал один раз.От этого полного любви, ласкового прикосновения на ее глаза навернулись слезы счастья, и он осушил их поцелуями.