Обитель - [47]

Как красив был Гефсиманский сад! Какая луна светила над ним! Все было серебряным, словно укрытое снегами далеких северных стран… Он не зря любил это место, собираясь здесь с учениками… Раб первосвященника Малх нес передо мной фонарь, но в этом не было нужды: лунного света было достаточно, и оступался я не из-за темноты. Я всегда надеялся, что умру с мечом в руке, посреди кровавой схватки с римлянами, а придется умереть вот так… Но я буду знать, что смерть моя будет первым шагом к освобождению Иудеи. Пусть это будет подобно халакосту – жертвенному всесожжению. А если и не сейчас, то чуть позже, когда римляне начнут грозить Ему, но восстание начнется! И я готов принять от Него смерть… А так хочется увидеть победу… Стоять рядом с Ним над поверженным римским орлом, и дышать с Ним одним воздухом – воздухом жизни и свободы…

Они были на том же месте, где и всегда. Завидев нас, ученики испуганно вскочили и отступили за спину Учителя. Они всегда прятались за Ним… «Кто? – спросил меня начальник стражи.- Я не вижу в темноте». Молча я подошел к Учителю… Никогда еще я не испытывал такого страха и такрй любви одновременно. Раньше я думал, что это невозможно… Я знал, что сейчас случится. И я поцеловал Его, приветствуя и… прощаясь. «Иуда,- сказал Он.- Целованием ли предаешь Сына Человеческого?» И я закрыл глаза, ожидая… «Кого вы ищете?» – услышал я голос Учителя. «Иисуса Назо-рея,- ответил начальник стражи.- Кто ты?» И тут Учитель произнес ИМЯ БОГА… Мои глаза открылись. Стража и рабы Каифы лежали перед Ним ниц, пораженные услышанным. И лишь я стоял перед Ним, гордо выпрямившись, и ждал своей участи… Увидев это, Петр выхватил меч. Шагнул вперед и Симон. «Мы искали лишь Иисуса из Назарета»,- прошептал стоящий на коленях возле меня Малх. Петр опустил на его голову меч… Затаив дыхание, я ждал, ждал, ждал… Миг наступал… Учитель взял из рук Петра меч и отбросил в сторону. «Оставьте,- сказал Он.- Довольно. Все должно сбыться». Прикоснулся к рабу, исцеляя, сделал знак стражникам подняться… «Каждый день Я был с вами в храме,- сказал Он прячущимся за спины рабов священникам.- И вы не поднимали на Меня рук. А сейчас, под покровом темноты, вышли на Меня с мечами и кольями, как на разбойника…. Теперь ваше время, и власть тьмы… Я мог бы просить Отца Моего, и Он дал бы Мне легионы ангелов, но как же тогда сбудется то, что должно быть?.. Делайте свое дело».

… И бежали Его ученики. Связали и увели Его. А я все стоял с гордо поднятой головой. Один, посреди залитого лунным светом Гефсиманского сада… Я понял, что будет. Но Миг уже прошел, а Час наступал… »

ГЛАВА 6

Листая старую тетрадь

Расстрелянного генерала,

Я тщетно силился понять:

Как ты смогла себя отдать

На растерзание вандалам?!

О, генеральская тетрадь,

Забытой правды возрожденье,

Как тяжело тебя читать

Обманутому поколенью…

И. Тальков

Аутром в обитель вошел отряд. Звездин разбудил меня громким, «хозяйским» стуком в дверь. Выйдя на крыльцо, я увидел стоящих перед воротами монастыря всадников с красными звездами на остроконечных шапках. Они стояли молча, ожидая, и всполошившиеся бабки крестили их, как истуканов.

– Ну вот и все,- довольно сообщил мне Звездин. – Молодец, Матис. Всех привел, кажется, даже без потерь. Железный мужик. Пойдемте, господин Блейз, я покажу вам лицо революции.

Заметив наше приближение, высокий бритый наголо человек с огромным сабельным шрамом на лице соскочил с коня и, сильно растягивая слова, доложил с характерным акцентом:

– Товарисч ком-миссар! Отряд красноармейцев прип-пыл в ваше распоряжение! Потерь нет! Командир отряда Плаудис.

– Проблемы были?

– Мы их решили, – кратко ответил бритоголовый. Разговорчивостью он явно не отличался.

– Разрешите, господин Блейз, представить вам образцового командира Красной Армии – Матиуса Плаудиса. Профессиональный военный, без колебаний перешедший на сторону освобожденного народа. А это – наш долгожданный гость из Британии, господин Джеймс Блейз. Берегите его как зеницу ока, Плаудис. Глаз с него не спускайте.

На мой взгляд, приказ звучал несколько двусмысленно, но спорить я не стал и пожал крепкую руку латыша. У него было странное лицо: обветренное, волевое, малоэмоциональное и совершенно неуместные своей грустью глаза. Но в целом он мне понравился. По крайней мере, этот тип людей был мне хорошо знаком. Устал я немного от «неопределенности» русских, про которых еще Достоевский говорил: «Никогда не знаешь, что от него ожидать – то ли в монастырь уйдет, то ли деревню спалит». Простой, профессиональный рубака, надежный и исполнительный, каких можно найти в армии любой страны.

– Бойцы тоже из инородцев? – полюбопытствовал я.

– Нет,- вздохнул Звездин.- Латыши у нас на вес золота. Ульянов не зря называет их «преторианской гвардией». Надежный народ. Мы ставим их на самых ответственных местах: командиры среднего звена, сотрудники ЧК, комиссары… Будь это возможно, только из них регулярные части бы и набирали. Но их мало для такой огромной страны. Приходится прибегать к помощи китайских наемников и прочих… сочувствующих нам товарищей из братских, порабощенных стран. У наших-то дисциплина хромает. Ничего, товарищ Троцкий порядок в армии наведет, дайте срок… А красноармейцы эти – из перешедших на нашу сторону резервных частей, не желающих своей кровью платить за чуждые им интересы буржуев…