Обитель - [49]

– А править-то кто будет? – раздался все тот же голос.

– Народ и будет!

– Мы?

– Вы! – убежденно крикнул Звездин.- Вы теперь хозяева всего! Некому вас больше эксплуатировать!

– Ну, раз мы – хозяева, то… отдал бы ты нам батюшку,- попросили из толпы.- Да и церковь бы нашу не трогал… Хватит, пострелял уже…

– Кто?! Кто это сказал? – завертелся по сторонам комиссар.

– Ну я сказал,- вперед выступил бородатый мужик в распахнутом тулупе.

– Поповский холуй?! – сверкнул на него глазами Звездин.- Ты кто?

– Крестьянин я,- пожал плечами мужик.- Арсением кличут, Никитиным. Да меня здесь все знают.

– Из зажиточных?

– Какое?! Из всего скарба: дом покосившийся, да коровенка с тремя курями. А из «богатства» – четверо пострелят сопливых по лавкам животами бурчат…

– Так что ж ты за угнетателей своих держишься, как раб за цепи? Говорю тебе: ваше теперь все! Вон сколько всего вокруг – бери не хочу! Доски для крыши, бревна для сруба, посуду! Все – твое!

– У-у,- печально протянул мужик,- да ты, барин, никак и впрямь умом тронулся. Я сроду не воровал, а уж из церкви…

– Дурак! – рявкнул Звездин.- Я ж вам русским языком объясняю: свобода пришла! Свобода! Советская власть освободила вас!

– Так мы сами или власть совецка? – уточнил кто-то из толпы.- А ежель мы, то батюшку нам верни!

– Да! – подхватили женские голоса.- Как без батюшки? Ни креститься, ни помереть… Кто вместо него службу весть станет? Власть совецка? А коль ты власть новая, так не безобразь! Объясни народу – куда и за что монахов забираете? Мы всем обществом хлопотать за настоятеля станем!

Недовольные голоса в толпе нарастали. Звездин затравленно озирался, все больше щерясь, как загнанный волк.

– Молчать! – наконец не выдержал он.- Молчать, я сказал! Хотите вы или нет, но мы вытащим вас из этой серости! Вы, дурачье безграмотное, сами не понимаете, что мы вам даем! Поймете – руки целовать будете!

– А-а… ну, это знакомо,- кивнул бородатый Арсений и, безнадежно махнув рукой, побрел прочь. За ним начали расходиться и остальные.

– Куда?! – крикнул Звездин.- Куда пошли?! Быдло! Серость! Для вас же… Видите?! – в ярости повернулся он ко мне.- Рабы! Стадо! Мы ради них жизни не жалеем, а эти… Ничего! Ничего, господин англичанин! Дайте срок! Увидите вы еще другую Россию! Новую!

Ответить я не успел: красноармейцы привели арестованного князя Маргиани. Одежда на князе была порвана, из разбитого носа текла кровь, но гордый грузин еще ярился, ругая державших его бойцов на трех языках сразу.

– Этого куда? Тоже в сарай?

– Этого – сразу к стенке! – распорядился Звездин.- Это убежденная контра, нечего с ним лясы точить.

– Боишься, собака?! – крикнул князь.- Какой ты мужчина, а?! Ты – шакал!

– Боюсь? Тебя?! Уже нет. Ты ведь просто труп.

– За солдатами прячешься? Сам подойти боишься?!

– Ну вы же прятались за жандармами? – парировал комиссар.- Вся царская власть только на штыках и держалась. Тебе ли говорить?.. Да уведите вы его, наконец!

– Господин Звездин! – счел нужным вмешаться я.- Вы собираетесь расстрелять его без суда? Простите, но это противоречит всем нормам международных конвенций. Или вы собираетесь уничтожать своих врагов вне всяких законов и правил?

– Вы забываете, что в России идет гражданская война,- сказал он, но все же сделал знак солдату остановиться.- И суд уже свершился. Народный суд.

– И вы действуете от его имени? – намекнул я на его неудачную попытку вызвать симпатии у крестьян.

– Да! – не смутился он.- Пусть они темные и отсталые, но мы действуем в интересах народа и во имя народа.

– Странные способы вызвать симпатию Запада. Подобные методы…

– А Западу просто придется смириться с этим,- жестко оборвал он меня.- Это наше, внутреннее дело. Единственное, что вам надо понять, что мы – реальная власть в этой стране. Мы! Только мы способны не только взять власть, но и удержать ее. Да – такими вот «непопулярными» на вашем Западе методами… Мы не хотим повторять ошибки Николая Второго, который испугался прозвища «кровавый» в своей борьбе за власть и проворонил царство. Ему была дороже семья. Мы готовы пожертвовать всем. И запачкаться кровью не боимся. Нужен террор? Будет террор! Зато будет и наша власть. Мы не боимся ни чужой крови, ни своей… Не верите? Смотрите! Отпустите его,- приказал он солдатам.- Отпустите, отпустите… Ты назвал меня трусом? Говорил, что я прячусь за солдат? Тебе я доказывать ничего не собирался – чести много. А вот вы, господин Блейз, запоминайте хорошенько… Товарищ Плаудис, принесите нам две сабли. Я дам князю возможность проявить свою «мужественность».

Бесстрастный латыш подал знак, и два красноармейца отстегнули от пояса шашки.

Комиссар скинул куртку, фуражку, взял одну из шашек, иронично глядя на пленника, спросил:

– Не передумал? Может, все же лучше сразу, не мучаясь?

– Не дождешься! – презрительно бросил тот.- Хоть одного с собой заберу!

– Не надо,- послышался голос от дверей храма.- Ни к чему это…

Юродивый вышел из церкви и приблизился к Мар-гиани. Он был по-прежнему простоволос и бос, но теперь на нем были белые, как снег, портки и рубаха, а на лице не осталось и следа безумных кривляний. Как тогда, при нашем с ним разговоре.. Странный это все же был человек…