Обезьяны и солидарность - [39]

Из квартиры напротив вышла соседка с маленькой дочкой и собачкой, недоверчиво оглядела компанию, поздоровалась с Райном и стала спускаться вниз по лестнице. Члены жюри вежливо посторонились, уступая женщине дорогу, и тоже поздоровались.

Затем упитанный мужчина протянул Райну руку и представился:

— Велло Мяги.

— Аннабель Каськ, — назвалась рыжая девушка.

— Каур Сепп, — кивнул юноша со впалыми щеками.

— Якоб, — завершил представление блондинистый бородач. — Якоб Суйтс.

— Мы жюри литературной премии культурного фонда Karamanlis-Kaseste Investment Group. Вы слышали о такой премии? — улыбнулся Велло, не переставая излучать теплоту, моргнул и сам же ответил: — Конечно, не слышали. Данную премию в этом году присуждают впервые. И мы подумали, раз уж вас выбрали одним из кандидатов, то почему бы нам не зайти и не побеседовать с вами. Недолго.

— Если вы, конечно, не возражаете, — добавила Аннабель. — Вот, видите, здесь постановление фонда о выдаче премии. И статут.

Аннабель протянула Райну папку в полупрозрачной обложке. Райн разглядел суммы — 90 000 и 60 000.

— Сегодня, к счастью, воскресенье, — подсказал Велло.

— Мгм, — только и произнес поэт. Он ощутил легкое возбуждение.

— Мы долго людей не мучаем, — подключился Каур с милой улыбкой.

Райн нервно рассмеялся и пропустил пришедших:

— Пожалуйста. Проходите.

— Большое спасибо, — поблагодарил Велло и еще раз пожал руку Райна. Члены жюри зашли в прихожую и стали снимать верхнюю одежду.

— Сейчас я поищу вешалки… — заволновался Райн.

— Не беспокойтесь, мы найдем, куда их повесить, — дружески успокоил его Велло.

— Здравствуйте, — поздоровалась появившаяся в проеме гостиной Яна, хрупкая сожительница Райна, магистрант живописи. Она взглянула на Райна. Он пояснил:

— Жюри. Новой литературной премии.

Велло обменялся с ней сердечным рукопожатием. Он улыбался так интеллигентно и ободряюще, что сразу понравился Яне. А Каур своим необычным лицом напомнил ей ирландского актера Киллиана Мёрфи.

Прежде чем войти в гостиную Якоб указал на сапоги Райна, стоящие у стены, и спросил:

— «Д-р Мартенс»?

— Ну, теперь все должны разместиться, — улыбнулась Яна. Райн откатил к стене компьютерный столик.

— Не волнуйтесь, мы все разместимся наилучшим образом, — отозвался Велло.

— Кто-то может сесть рядом со мной, — предложила Аннабель и прижалась к правому краю маленького пятнистого дивана.

— Ах нет, я лучше сяду поближе к поэту, — отказался Каур.

— Вот как, — сказала Аннабель.

— Я заварю чай или кофе, или и то, и другое? — спросила Яна. На своих картинах Яна иногда изображала себя дикой розой. Райн почему-то вспомнил об этом, когда вслед за ней сказал:

— Овсяное печенье тоже есть. — Голос поэта прозвучал и для него самого неожиданно высоко, но он добавил: — Я и сам могу сварить кофе, Яна! — Поди знай, что благотворнее воздействует на жюри.

— Ах, этого я и боялся! Что вы приметесь из-за нас хлопотать, — сказал Велло.

— У нас есть выбор: Ёрл Грей, ройбос, зеленый чай с жасмином, первоцвет и липовый чай, — объявила Яна.

— Что касается меня, старика, то я с удовольствием выпью липового чаю, а насчет остальных — не знаю.

Велло был грузным мужиком с красным лицом, но теплота, которую он излучал, и тонкие манеры придавали ему шарм.

— Очень милая квартирка, — сказал он.

— Собственноручный дизайн, — не удержалась Яна.

Велло кивнул и достал электронную записную книжку.

— Ваши сборники у вас под рукой? — поинтересовался Якоб.

— Да, — мигом отозвался Райн и, достав с полки четыре книжки, положил их на стол, добавив парочку иностранных антологий и один англоязычный журнал.

— У меня они тоже имеются, — сообщил Якоб и достал из дипломата сборники Райна. Яна улыбнулась, Каур взял из стопки верхнюю книгу.

Мы слишком устали чтобы помнить

того выкрикивающего проклятия мужчину

как не помнят его и те

кто спешат сквозь метель

в машину с подогревом

и назавтра принимают решения

за проклинающих мужчин

которых они не помнят, —

продекламировал Каур, драматически интонируя. Райн смотрел на него нерешительно и произнес «гм». А вдруг придется что-то объяснять?

Велло добродушно улыбнулся и развел руками, сигнализируя Райну, мол, такой уж этот Каур есть. После чего сказал:

— Чрезвычайно замечательное печенье. Кто испек?

— В магазине купил, — ответил Райн. Яна приподняла брови, потому что на самом деле это она купила печенье, но уточнять не стала.

Ты говоришь во сне: в конце концов все мы

мужчины и женщины будем носить синие летние наряды

я знаю где была эта реклама синего

и я пьян но все-таки не верю тебе дорогая, —

громко продолжал декламировать Каур.

— Одна ваша тетя страдает sclerosis multiplex? — спросил Якоб.

— Да, — ответил удивленный Райн.

— Вы, наверное, о ней тоже писали? — предположил Якоб.

— Да, — ответил Райн. — То есть…

— Твой ве-сен-ний за-ты-лок от-ри-ца-ет, — прочел Каур и издал нечто вроде «хы-хых». Райн заерзал и нахмурил брови. Велло добродушно махнул рукой и поднялся.

— Простите, я на минуту. Где тут у вас туалет?

— В конце коридора, — подсказала Яна. — На двери — писающий мальчик.

— По правде говоря… эти давние тексты я бы не стал вспоминать, — сказал Райн Кауру. — Если бы мне самому пришлось выбирать, то я бы взял, например… — Райн принялся листать свой последний сборник.